«Золото! Метеор состоял из золота!
Первое, что ощутили все, было недоверие.
Одни утверждали, что здесь ошибка, которая не замедлит разъясниться. Другие считали, что здесь какая-то грандиозная мистификация, пущенная в ход гениальными шутниками. Если дело обстоит именно так, то Парижская обсерватория поспешит опровергнуть ложно приписываемую ей статью. Но скажем сразу — такого опровержения не последовало. Даже напротив: астрономы всех стран, поспешив проверить произведенные опыты, в один голос подтверждали заключение своих французских коллег. Поэтому не оставалось ничего другого, как принять это фантастическое явление за проверенный и неопровержимый факт.
И вот тогда поднялся вихрь безумия.
В дни солнечных затмений оптические стекла, как известно, расходятся в огромном количестве. Пусть же читатель представит себе, сколько биноклей, телескопов и подзорных труб было продано в связи с таким потрясающим событием. Ни одна владетельная особа, ни одна знаменитая певица или балерина не становились предметом такого пристального внимания и на них не было направлено столько биноклей, как на чудесный болид, который в своем бесстрастном великолепии продолжал нестись в беспредельном пространстве…»
Понятно, что претендовать на такое невероятное богатство, рушащееся с небес, может только та страна, на территорию которой упадет болид.
И тут появляется гениальный изобретатель Зефирен Ксирдаль.
О таких принято говорить: ну и тип! «От плеч, изогнутых, как свод погреба, свешивались длинные, чуть не в километр руки, с непомерно большими, волосатыми и очень проворными кистями, явно указывавшими на то, что владелец их только через крайне неопределенные промежутки времени дает им возможность соприкоснуться с мылом…»
Но Ксирдалю и не нужно мыло. Он целиком занят своими изобретениями.
Похоже, в романе Зефирен Ксирдаль появился исключительно волею Мишеля, готовившего роман отца к печати. По крайней мере, некоторые исследователи считают, что к поздним романам знаменитого писателя Мишель очень активно приложил свою руку. Сам стиль диалогов наводит на размышления.
«Искоса взглянув на лицо служанки Мите, производившее впечатление бомбы с горящим фитилем, которая вот-вот взорвется, мистер Дин Форсайт, стремясь укрыться от последствий такого взрыва, поспешно стал отступать к дверям. Раньше, однако, чем он успел взяться за дверную ручку, служанка преградила ему путь.
Глядя в упор на своего хозяина, она произнесла:
— Мне нужно с вами поговорить!
— Поговорить со мной, Мите? Мне сейчас некогда…
— Мне тоже некогда, — заявила Мите. — У меня посуда стоит немытая, так что и ваши подзорные трубы могут подождать, как ждут мои тарелки…
— А Омикрон? Слышите? Он, кажется, сейчас зовет меня…
— Ваш Ами-Крон… Тоже мне, важная птица!.. Этот Ами-Крон еще меня узнает, попомните мое слово!.. "Настанет еще твой час!" Так и передайте ему.
— Обязательно передам, Мите. Только мой болид…
— Болит… — раздраженно повторила Мите. — Не знаю, что это за штука, которая так называется. Но как бы вы ее тут ни расписывали, это такая болячка, из-за которой у вас в последнее время сердце в груди превратилось в камень.
— Болид, Мите, — терпеливо начал объяснять мистер Дин Форсайт, — это метеор…
— Ах вот как! — вскричала Мите. — Значит, это и есть ваш знаменитый ми-ти-вор! Ничего, он подождет тоже, как и Ами-Крон…
— Только этого не хватало! — вспылил мистер Форсайт.
— А кроме того, — неумолимо продолжала Мите, — небо сейчас полно туч, вот-вот польет дождь, так что даже вам не время любоваться луной…»
59
Узнав о приближении золотого болида, изобретатель Зефирен Ксирдаль строит аппарат, способный притягивать к себе с неба любые материальные тела.
«По мнению Зефирена Ксирдаля, материя есть не что иное, как видимость, — объяснял Жюль Верн (а может быть, и Мишель). — Материя не имеет реальной сущности. Если разложить материю на молекулы, атомы, мельчайшие частицы, то всегда будет оставаться еще более и более мелкая доля. Так как человек связан с внешним миром только своими чувствами, а они, эти человеческие чувства, весьма восприимчивы ко всяким возбуждениям материального порядка, то все, что не является материей, было и остается для нас неизвестным. По представлениям Зефирена Ксирдаля, энергия, наполняющая пространство, вечно колеблется между двумя противоположными пределами: абсолютным равновесием, которое может быть достигнуто ее равномерным распределением в пространстве, и абсолютной концентрацией в одной точке, которая в таком случае будет окружена совершенной пустотой. Из этого вытекает, что энергия находится в состоянии постоянного движения…»
Вдохновленный такими вот соображениями Зефирен Ксирдаль с помощью богатого банкира Роббера Лекера (крестника и опекуна) приобретает в Гренландии участок земли, куда собирается стянуть с неба золотой болид. Речь идет не меньше чем о пяти-шести миллиардах франков; на земном шаре попросту нет такого количества золота. А если появится, то мигом обрушит всю существующую в нашем мире финансовую систему.
Это же катастрофа!
Впрочем, катастрофы не будет.
Банкир Лекер намерен в течение короткого времени скупить все имеющиеся на Земле золотые прииски.
Но мировые державы не собираются пускать дело на самотек.
И когда приходят сообщения о том, что золотой болид упадет на территорию Гренландии, в пустынной бухте Упернивика тут же бросил якоря крейсер, на гафеле которого развевался звездный флаг. Высадка вооруженных американских моряков серьезно обеспокоила местные власти, но, оказывается, это было только начало: ночью подошел второй крейсер — английский. Командир его, по примеру американского коллеги, тотчас высадил на остров вооруженных матросов. Потом прибыл крейсер под трехцветным флагом. За ним русский. За русским — японский, итальянский, немецкий. С некоторым опозданием подошли аргентинцы и испанцы, даже любопытствующие чилийцы прислали военное судно. В итоге в гавани выстроилось 16 военных кораблей — целая международная эскадра. 320 солдат и 16 офицеров самых разных стран грубо попирали землю Гренландии, не способную защитить себя: ведь что могут сделать 50 местных пехотинцев против такого объединенного флота?
Зато как же незваные гости были разочарованы, получив телеграмму от некоего Зефирена Ксирдаля: та часть гренландского берега, на которую вот-вот упадет золотой болид, по всем международным законам принадлежит исключительно ему.
Известно давно: выигрывают не армии, а банкиры.
60
В августе 1904 года вышел отдельным изданием роман «Драма в Лифляндии».
Этот роман был написан еще в 1893 году, то есть рукопись лежала в столе почти десять лет. Но роман не устарел, поскольку касался вполне реального противостояния двух лифляндских партий — «славянской» и «немецкой».
