Писать. Писать. Писать. Ценой каких угодно
Усилий. Исчеркав хоть тысячу страниц.
Найти сокровище. Свой мир. Свою Голконду.
Сюжет, не знающий начала и границ.
Написано о другом писателе, но впрямую относится и к Жюлю Верну.
Он трет вспотевший лоб.
В итоге наблюдений
Остался перечень ошибок и обид.
И только дождь долбит: дай денег, денег, денег!
Долбит по капле дождь, и тишина долбит.
И если твой башмак по этой грязи хлюпал,
Будь трезвым, как вода, и — глупым, глупым, глупым,
Как дождь, как ржавая блевота желобов,
Как власть традиции, как вечная любовь…
П. Антокольский. Бальзак
Крошечная квартира… Ссоры с женой… Бесконечные капризы Мишеля…
Но одновременно — возвышенные беседы с мадам Дюшен (в те дни, когда ее муж находится в Кевре) и вдохновенные речи Надара!
Законченную рукопись («Пять недель на воздушном шаре») Жюль Верн показал редактору журнала «Обозрение двух миров» господину Франсуа Бюло, который, в общем-то, согласен был ее напечатать, но без гонорара.
— Но я писатель, сударь!
— Но у вас нет никакого имени!
— Зато я написал необычный роман!
— Поздравляю вас. Но все равно вы пока никому не известны. Вот и начните с «Обозрения двух миров». Печататься в таком замечательном журнале почетно само по себе без всякого гонорара.
40
Рукопись у Бюло Жюль забрал.
Но что с ней делать? Опять тупик.
Жюль Верн в тот год так много работал, что в столе у него лежала рукопись еще одного романа — «Париж в XX веке» — фантастического. Мелкий отчетливый почерк, каждая буква одна к другой — Жюль Верн понимал, что даже от почерка многое зависит. Чем неразборчивее рукопись, тем труднее ее оценить.
К счастью, как раз в это время неутомимый Надар познакомил друга с издателем Пьером-Жюлем Этцелем (1814— 1886), надо заметить, очень непростым человеком. В 1848 году энергичный Этцель занимал во временном правительстве место начальника канцелярии министра иностранных дел, затем — морского министра и генерального секретаря кабинета. После переворота, устроенного Луи Наполеоном, Этцель, как многие его друзья-республиканцы, бежал за границу. Своих идей он не растерял, но, вернувшись во Францию, отошел от активной политической деятельности и занялся исключительно издательскими делами. Вполне успешно, между прочим. С Этцелем охотно сотрудничали самые выдающиеся французские писатели, да и сам он писал увлекательные книжки для детей (под псевдонимом П.-Ж. Сталь). Не особенно надеясь на успех, Жюль Верн показал Этцелю свой роман о воздушном путешествии над Африкой.
И услышал, наконец, долгожданное:
— Эта вещь у меня пойдет!
41
Удача! Даже больше, чем удача.
Условия, предложенные Этцелем, потрясли Жюля Верна.
С этой поры по долгосрочному договору (а речь сразу зашла о постоянном сотрудничестве) Жюль Верн обязывался все написанное отдавать исключительно Этцелю. Для начала романы должны были проходить через «Журнал воспитания и развлечения», основанный Этцелем совместно с известным педагогом Жаном Масе (1815—1894). «Журнал» этот оказался чрезвычайно живучим, он выходил с 1864 по 1906 год. Своей популярностью «Журнал воспитания и развлечения», конечно, был обязан прежде всего Жюлю Верну, опубликовавшему в нем 30 романов, к тому же проиллюстрированных лучшими французскими художниками того времени: Эдуардом Риу (1833-1900), Жюлем Декартом Фера (1819—1898?), Альфонсом Мари де Невилем (1835—1885), Леоном Бенеттом (1839— 1916), Эмилем Байяром (1837—1891) и др. С «Журналом» активно сотрудничали писатели Эркман-Шатриан (псевдоним Эмиля Эркмана, 1822—1899, и Александра Шатриана, 1825— 1890), Гектор Мало (1830-1907), Люсьен Биар (1829-1897), Эдуард Лабуле (1811-1883), Жюль Сандо (1811-1883), Андре Лори (псевдоним Паскаля Груссе, 1845—1909), Андре Лео (псевдоним романистки Леодиль де Бера-Шансе, 1829—1900), Камиль Лемонье (1844—1913) и такие известные ученые, как Элизе Реклю (1830-1905), Анри Сен-Клер Девиль (1818-1881), Камиль Фламмарион (1842—1925), Вивьен де Сен-Мартен (1802-1897).
Три полноценных романа в год или один трехтомный!
Объемы (десять авторских листов каждый том) Жюля Верна не пугали.
Рукопись первого романа («Пять недель на воздушном шаре») уже сдана издателю, рукопись второго готова («Париж в XX веке»). Картотека постоянно и энергично пополняется. Идей в голове масса. Жюль Верн многие годы мечтал о настоящей литературной работе, о настоящем успехе! Писать романы — это не уговаривать разных там капризных режиссеров, певичек, актеров, это не корпеть над скучными банковскими бумагами. Онорина была потрясена обещанием Этцеля за каждый том выплачивать 1950 франков, а мадам Дюшен… О, мадам Дюшен радовалась успеху Жюля!
42
«Познакомившись с Александром Дюма-отцом, — сказал однажды Жюль Верн, — я решил, что все то, что он сделал для истории, я сделаю для географии».
Герой первого романа Жюля Верна — доктор Самюэль Фергюссон, действительный член Географического общества Лондона, с верным слугой Джо и не менее верным другом Ричардом Кеннеди (по прозвищу Дик) отправляется в неслыханное путешествие над Африкой — по воздуху, на воздушном шаре. Доктор Фергюссон (вот они, долгие вечерние беседы с Надаром!) изобрел свой собственный способ с помощью специального змеевика подогревать водород в оболочке воздушного шара, а значит, по своей воле менять высоту, отыскивая наиболее благоприятные для полета ветры. Не надо с опасностью для жизни продираться сквозь тропические заросли, прорубать тропу, отбиваться от злобных дикарей — огромный воздушный шар под величественным названием «Виктория» сам перенесет тебя через весь Африканский континент — с побережья Занзибара в Сенегал. Многие страницы романа «Пять недель на воздушном шаре» даже в наши дни вызывают восхищение, а представьте, как их воспринимали современники!
И юмор необычный.
«По окончании заседания, — читаем мы уже в первой главе романа, — доктора Фергюссона повезли на улицу Пель-Мель в "Клуб путешественников", где в его честь устроили великолепное пиршество. Количество блюд соответствовало значению, которое придавалось экспедиции почетного гостя, а поданный на стол осетр был только на каких-нибудь три дюйма короче самого Самюэля Фергюссона. Французские вина лились рекой, провозглашалось множество тостов в честь знаменитых путешественников, прославивших себя исследованиями Африки. Пили за здоровье одних и за светлую память других, придерживаясь при этом алфавита».
И дальше идет чудовищное перечисление:
«Пили за Аббади, Адамса, Адансона, Андерсона, Арно, Арнье, Барта, Бейки, Бельтраме, Бертона, Берчела, Бика, Бимбачи, Болвика, Болдуина, Болзони, Болоньези, Боннемена, Брен-Ролле, Брауна, Бриссона, Брюса, Буркхардта, Вайлда, Вальберга, Варингтона, Вашингтона, Вейсьера, Венсана, Верне, Винко, Водейя, Галинье, Гальтона, Гольберри, Дебоно, Дезаваншера, Деккена, Денхема, Диксена, Диксона, Дочарда, Дункана, Дю Берба, Дюверье, Дюрана, Дюруле, Дю Шаллю, Жоффруа, Ибн Баттута, Кайе, Кайо, Кауфмана, Кемминга, Кемпбелла, Клаппертона, Кноблехера, Коломье, Крапфа, Куммера, Куни, Курваля, Лажайя, Ламбера, Ламираля, Лам-приера, Лафарга, Левайяна, Лежана, Ленга, Джона Лендера, Ричарда Лендера, Лефевра, Ливингстона, Мадьяра, Мак-Карти, Мальзака, Мольена, Монтейро, Моррисона, Моффата, Мунго Парка, Мэзана, Нейманса, Овервега, Пане, Партаррьо, Паскаля, Педди, Пенея, Пирса, Питрика, Понсе, Пракса, Рата, Раффенеля, Ребмана, Рилейя, Ритчи, Ричардсона, Ронгави, Роше д'Эрикура, Рошера, Рюппеля, Сонье, Спика, Такки, Таусни, Тибо, Тирвитта, Томпсона, Торнтона, Троттера, Туля, Ферре, Фогеля, Френеля, Халма, Хана, Хейглина, Хорнемана, Хоутона, Чепмена, Штейднера, Эккара, Эмбера, Эрхардта, д'Эскейрак де Лотюра. Наконец, подняли бокалы и за доктора Самюэля Фергюссона, который своим удивительным начинанием обещал в скором времени связать воедино труды всех вышеперечисленных предшественников и внести свой собственный вклад в изучение Африки…»
