Роман будто специально дождался своего века — вышел в 1994 году.
Конечно, Жюль Верн не собирался спорить с Этцелем. Он прекрасно понимал, чем может кончиться такая ссора. Он был ошеломлен реакцией издателя на рукопись. А вдруг он расторгнет договор? Что тогда? Вернуться в биржевую контору Эггли? Поступить в какой-нибудь театр администратором? Снова писать бесконечные, ничего не дающие водевили?
Нет, нет и нет! Он слишком долго искал человека, который мог привести его к успеху. В письме, помеченном «в субботу, вечером», Жюль Верн смиренно, хотя и несколько искусственно, даже «радуется» отповеди Этцеля: «Черт возьми, мой дорогой Учитель, Ваше письмо было мне необходимо, оно вовремя подхлестнуло мне кровь! Согласен, тысячу раз согласен, что я — тварь, нахваливающая саму себя устами собственных персонажей…»
А сам садится за второй том «Капитана Гаттераса».
С 1815 года, как только отгремели последние залпы боевых кораблей, английское Адмиралтейство одну за другой организовывало самые сложные экспедиции в северные районы мира. Это позволяло тысячам опытных моряков не терять работу, их руки и головы были заняты, а военные корабли оставались в рабочем состоянии, не гнили, брошенные у пирсов.
В картотеке Жюля Верна скапливались поразительные факты.
В поисках морского пути из Атлантики в Тихий океан мимо северных берегов Американского континента английский лейтенант Уильям Парри, судно которого затерло мощными льдами, нашел силы и мужество отнестись к суровой зимовке не как к трагической ситуации, не как к чему-то стопроцентно фатальному, но, напротив, — как к чему-то ожидаемому, предсказуемому. Матросы и офицеры не пали духом. Под вой пурги они сочиняли веселые сцены и разыгрывали их в тесной кают-компании. Они даже выпускали рукописную «Газету» («The North gazette and Winter Chronicle»), материалы которой оказались настолько захватывающими, что, по возвращении экипажа в Англию, вышли в свет отдельным изданием…
Как уже говорилось, Этцель огромные надежды возлагал на «Журнал воспитания и развлечения», первые номера которого уже готовились. «Научные» романы Жюля Верна непременно должны были проходить через журнал, Этцель нуждался в таких романах. Читатель (грамотный обыватель), считал он, быстро привыкнет к новому писателю. Только Жюль Верн может сейчас рассказать им что-то новое о стремительно расширяющемся мире. Тем более что Жюль Верн давно и внимательно следил за всеми арктическими экспедициями.
Совсем недавно, в 1857 году, полярный исследователь Мак-Клинток (1819—1907) обнаружил на берегу острова Кинг-Уильям последнее пристанище экспедиции Джона Франклина (1786—1847). Эта страшная находка еще раз подчеркнула невыразимую трудность подобных путешествий. И все равно в ледяное царство песцов и белых медведей, в царство северных сияний и лютых морозов люди вторгались все чаще и чаще — и вовсе не ради удовольствия просто открыть еще одну неизвестную землю, еще один неведомый пролив. Суэцкий канал открыл европейцам короткий путь из Атлантики в Индийский океан, это прекрасно, но крайне необходимо было найти столь же удобный проход из Атлантики еще в один океан — Тихий. Романтика тут ни при чем. Ради богатых далеких стран исследователи неутомимо прокладывали все новые и новые маршруты, ориентируясь по рассказам аборигенов, случайных моряков, пленников, наконец. Жюль Верн пришел в литературу очень вовремя. «Пять недель на воздушном шаре» не являлись исследовательским отчетом, но люди, прочитавшие этот роман, получили достаточно верное представление об Африке.
11
Мишель подрастает, но здоровьем природа его не наградила.
Он часто капризничает, громкий плач ребенка нервирует писателя.
Он наглухо запирает дверь кабинета, наступает тишина. Но приезжают падчерицы — и квартира опять превращается в бедлам. Одно счастье — можно уйти гулять.
Ох уж эти его парижские привычки! — недовольно ворчит Онорина.
«Мой дорогой Учитель, — пишет Жюль Верн Этцелю, — я только что осуществил мощный рывок, достойный нормандского крестоносного тяжеловоза. Но тянул ли я свою "повозку" в правильном направлении, вот что мне надо узнать… Очень скоро я передам Вам "Путешествие к Северному полюсу" (речь идет о романе «Путешествие и приключения капитана Гаттераса». — Г. П.). Я сейчас весь в сюжете — на 80-м градусе северной широты и при 40 градусах Цельсия ниже нуля. У меня даже насморк от всего этого начинается…»
Но в приписке вполне будничная просьба: связаться с неким господином Биксио, влиятельным администратором банка «Креди мобилье». С его помощью Жюль Верн хотел выгодно продать свою долю биржевого маклера.
12
«Завтра во время отлива бриг "Форвард", под командой капитана К. 3. и старшего лейтенанта Ричарда Шандона, отойдет из Новых доков Принца по неизвестному назначению…»
Неистовый капитан Гаттерас, выступивший в указанном сообщении под загадочными буквами К. 3., — профессиональный моряк. Он живет одной мечтой — первым добраться до Северного полюса. Он англичанин, настоящий упертый неукротимый англичанин. Он убежден: на полюсе должен развеваться британский флаг! Он намерен исправить дикую историческую несправедливость. Жюль Верн с удовольствием тасует свои карточки с записями. Сами подумайте! Индию открыл португалец Васко да Гама, Китай — португалец Фернан д'Андрада. Даже Огненную Землю открыл не англичанин, а португалец Магеллан. То же самое — с Бразилией, Канадой, с мысом Доброй Надежды, с Гвинеей, Конго, Мексикой, Гренландией, Исландией, Японией, Камбоджей, Беринговым проливом, Тасманией. Все они открыты русскими, французами, испанцами, скандинавами, голландцами, даже какими-то датчанами. Как такое слышать фанатичному английскому капитану?
Цель его жизни — водрузить «Юнион Джек» над Северным полюсом.
На страницах романа, блестящего по кипящим в нем страстям, Жюль Верн любовно перечисляет бесчисленные экспедиции, в разное время уходившие в самые отдаленные северные уголки земного шара. Наверное, правильнее всего читать романы Жюля Верна, имея под рукой географические карты XIX века. За какую-то пару лет Жюль Верн разительно изменился. Не любовники в шкафах интересуют молодого писателя, не легкомысленные девицы, о которых он сочинил столько куплетов для веселых и не всегда удачных водевилей, а настоящие герои — такие мореплаватели, как Мак-Клюр, Коллинсон, Франклин, Мак-Клинток…
И в этом же ряду — имя капитана Гаттераса.
Ввести в роман женщину, как советует Этцель?
Ну нет! Он уже писал о любви в «Париже в XX веке», хватит.
«Суждения, которые мы, мужчины, можем иметь о женщинах, весьма переменчивы, — замечает он в письме издателю. — Утром мы думаем о них не то, что вечером. Весна наводит на мысли, не подходящие для осени. На подход к этой проблеме самым решающим образом могут повлиять неожиданный дождь или хорошая погода. Наконец, на мое личное восприятие женщин может оказывать состояние моего пищеварения».
И вообще. Речь идет о Земле, о планете.
