Но после этого Нахимов затребовал подробный доклад о ходе боестолкновения. Правда, разрешение «без чинов» было дано.
– …таким образом, Павел Степанович, подтверждаю, что поражение данным гранатометом крупных кораблей является делом далеко не верным. Посему прошу вашего разрешения на приобретение у наших контрагентов других, совершеннейших гранатометов, кои в изготовлении сей момент находятся. Также прошу разрешения на покупку и установку листов металлической брони для защиты экипажа… вот, извольте глянуть, здесь, здесь и здесь. И еще лейтенант князь Мешков предложил для вящего уменьшения потерь в нижних чинах применять подъемник для гранат… как на этой части чертежа указано. И цепочка матросовтогда не нужна – имею в виду, на палубе. Осмелюсь добавить: если эти подъемники установим, то нам и не понадобится броня в виде фальшбортов.
– Изрядно придумано, одобряю. Денежные средства вам выделят, распоряжусь.
Вечером того же дня лейтенант Мешков пригласил товарища на ужин. Княгиня к тому моменту уже уехала вместе с верной горничной, так что отсутствие в доме женской руки чувствовалось. По этой причине господа офицеры ужинали в отдельном кабинете ресторана.
Водка была неплохой, а закуска – и вовсе хорошей, так что через час их совместное действие сказалось на разговоре.
– Сейчас-то могу сказать, Жерех, – горячо излагал позицию Семаков, – испугался я, просто испугался. Побоялся, что дам себя утопить зазря.
Князь тоже не был полностью трезвым, но рассудок сохранил ясным.
– Клик, да ты подумай сам. Приказ у тебя был какой? Не уничтожить, даже не остановить, но всего лишь попытаться пощипать те четыре корабля. Что тебе Пал Степаныч приказал насчет риска?
– Ну, сказал он, чтоб без надобности не рисковал, это все. Так ведь я командовал боевым кораблем, как тут без риска, спрашиваю? – тут рука переполненного эмоциями лейтенанта сама по себе потянулась за графинчиком, но к тому моменту Мешков ловко отодвинул этот предмет подальше. Вместо него князь подставил под атаку блюдо со слоеными пирожками.
– Так я скажу, в чем тут загвоздка. Ты, брат, неверно оценил состояние тех четырех подбитых. Точнее молвить, подумал, что там могут отсутствовать негаторы по причине уменьшения экипажа – и обмишулился. Так что ж с того? Ей-же-ей, плата за ошибку оказалась не из великих, сам понимаешь. Нет, что я такое говорю: мы даже в прибытке.
Семаков хотел было возмутиться, но тому помешала половина пирожка во рту. А собеседник стремительно набирал ход в фордевинде:
– Ты ж сам долдонил про то, как нам повезло с французом – и ведь прав оказался! Тогда выходит, что действовал верно. Не надо было нам на тех оставшихся лезть. Точно, первым разом повезло, ну а потом удача развернулась на шестнадцать румбов…
Честь офицера Российского императорского флота не была посрамлена: лейтенант Семаков добрался до своей квартиры без посторонней помощи. Ну разве что шаг этого достойного моряка оказался не вполне четким. Но этого никто не заметил, а если заметил, то не запомнил, а если запомнил, то промолчал.
Пока решалось дело с модернизацией корабля, у госпожи магистра оказались собственные заботы.
– Марья Захаровна, снова с просьбою.
Маг жизни не смогла скрыть удивления. С ее точки зрения казак выглядел вполне здоровым.
– Я слушаю, Тихон Андропович.
– Зуб болит, спасу нет.
Мариэла выругала себя – мысленно, понятное дело – поскольку магистру стыдно не увидеть искажение потоков даже такого небольшого масштаба.
– Надобно поглядеть распределение…
Удивительное дело: все зубы у хорунжего оказались целы. Но опять случилась трудность с переводом на русский:
– Тут… такое воспаление мягкой ткани в зубе… работа не из больших, но условия будут. До завтрашнего утра лучше вообще ничего не есть, пить только. Вот разве простоквашу и творог можно. И сверх того: чтобы никто из этих… сами знаете… к вам не подходил. И домой идти с осторожностью, чтоб опять же никого не повстречать.
– Возможное дело. Малость поголодаю, а ночевать буду в доме, где таких-этаких нету, проверял.
Казак сказал правду: вдовушка, у которой он пользовался жильем, расплачиваясь при этом услугами интимного характера, не была негатором. Пистолет показал это безошибочно.
– А завтра в то же время ко мне на осмотр.
– Беспременно буду.
– Хорошо, коль так. Начнем. Дай-ка глянуть на зубы глазами… ага… подновлю-ка я…
Через пять минут боль начисто исчезла, а еще через двадцать молодая женщина с торжествующей улыбкой предложила:
– Теперь глянь в зеркало, Тихон Андропович.
Неболтай чуть наигранно возмутился:
– Да что ты говоришь такое, Марья Захаровна, я ж не девка на выданье, чтоб на себя в зеркало любоваться. Да и нет его у меня.
– Выходит, это я девка на выданье: у меня оно есть. Держи, да улыбнись пошире, – и маленькое, меньше ладони, зеркальце ткнулось в казачью руку.
Хорунжий повиновался. Некоторое время он пристально вглядывался, потом прочувствованно выразил восхищение:
– Цены тебе нет, Марья Захаровна. Прими-кось, не побрезгуй.
Мариэла глянула и тихо ахнула: на ладони пациента лежала золотая цепочка с золотой же подвеской, в которую были вделаны маленькие изумруды.
– Если этакое за работу – нет, взять не могу, слишком дорогое. Мой труд столько не стоит. У нас подобное носят… носят… носят… ну, если только самые-самые богатые маги жизни. Как моя наставница.
Мариэла не врала: с точки зрения любого мага жизни использование подобных кристаллов в качестве украшения было, по меньшей мере, расточительством.
– Так то у вас дорого, – мгновенно нашелся казак, – а в здешних краях цены другие. А не хочешь как плату – ну, прими тогда подареньем.
Маг жизни отдала низкий поклон.
– Раз так, то возьму, но в долгу буду.
– При случае напомню про должок, – очень серьезно ответил хорунжий.
Неболтай и Мариэла совершенно не заметили, как перешли на «ты».
С утра пораньше Семаков поехал на бричке к хорошо знакомому мысу.
Дракон первым делом учтиво поблагодарил за пряник. А заодно объяснил собственную осторожность:
– Нам, драконам, очень вредна ржаная мука и изделия из нее – хотя они не смертельны. Но тот пряник был очень вкусен и безвреден. У нас таких нет… Так вот, вам пришла посылка.
Вопреки ожиданиям, ею оказалась порядочная стопка бумаги, а не груда железа.
Дома командир «Морского дракона» наскоро проглядел листы и сразу же вызвал к себе своего старшего артиллериста.
– Вот, Михаил Григорьевич, глянь, что оружейники оттуда прислали. Сейчас вдвоем и начнем внимательно читать. Тебя как начарта в первую очередь касается.
