– Оттяни его! Оттяни! Да выведи ты моба из лужи, кретин! – хором вопили милишники, кружа вокруг меня, точно голодные волки.
– Не могу! Глючит он, не видишь, что ли! – оправдывался медведь, продолжая скакать взад-вперед с упорством, достойным лучшего применения.
С ним надо что-то делать. Мне надоело молотить руками по воздуху, поэтому нижней парой я придержал мишку, а верхними принялся дубасить его по голове. Лоб у танка крепкий, но и мои кулаки оказались увесистыми.
Упрямое животное тяжело запыхтело и попыталось вырваться. Весовые категории у нас очень разные, и лапы беспомощно скользили по ядовитому месиву. Через некоторое время я приноровился, поймал удобный ритм, и медведю стало совсем худо.
– Хил! Дохну же! – взмолился несчастный. – Снимите хоть на секунду! Переагрите на себя, что застыли, как пни!
Милишники встрепенулись и кинулись на помощь. Но кончики моих пальцев очень вовремя зачесались, и я инстинктивно стряхнул накопившийся яд. Несколько удачно попавших брызг вынудили ребят с воем отскочить в сторону.
– Дебафф! Сними ослепление! – Их истошные крики заставили блондинку измениться в лице. Она и так едва успевала отхиливать танка.
Я наконец понял, в чем моя сила, и в зал полетели большие зеленые капли. Шипящие лужицы раскрасили пол ядовитой мозаикой. К тому же они медленно ползали. Хаос нарастал – люди прыгали и метались в поисках свободного места. О дамаге теперь никто из них даже не вспоминал.
– Живем! Терпим! Он сейчас высохнет! – проревел медведь, продолжая больно царапаться и кусаться.
Неужели?
Почувствовав неприятную опустошенность, я недоуменно покрутил кистями, пытаясь выжать из них еще хоть каплю токсина. Похоже, танк прав – яд кончился. Придется сменить тактику, благо лужа подо мной еще шипела.
Устав отбивать кулаки, я схватил оборотня за загривок, пригнул и принялся возить его мордой по полу. Шерсть с нее слезла, кожа зашипела, обугливаясь, и зверь забился, как выброшенная на сушу рыба.
– Да что с ним такое! Больше хила! – в отчаянии заревел он подо мной.
Почти сразу я ощутил адскую боль в подреберье. Милишники вогнали туда клинки по самую рукоятку. Почувствовав, что хватка ослабла, медведь выскользнул и, переваливаясь, побежал к хилерше.
– Лечи! Лечи! Быстро!
Та сильно волновалась, но, положив обе руки ему на спину, отлечила мишку почти полностью. Танк вновь стал как новенький, а я ничего не мог сделать, отмахиваясь от милишников. Ребята плавились в луже, но терпели и резали, уворачиваясь от моих ответных ударов. Даже псевдомагичка вдруг разошлась не на шутку, влепив несколько болезненных огненных оплеух.
Нет, так не пойдет! Надо как-то вывести из игры хилера. Но путь к блондинке блокировали танк и милишники. Напрямую до нее не добраться. Будем хитрее.
Сделав вид, что последний огненный шарик произвел на меня особенно сильное впечатление, я выпрыгнул из родной лужи и ракетой понесся к магичке.
– Сорвала агро! Стой на месте! Не бегай, я заберу! – надрывался косолапый, разворачиваясь за мной на ходу.
Увидев мое приближение, девчонка охнула и присела. Испуганно зажмурив глаза, она сжалась в комочек, а я уже грозно нависал сверху.
Нет, не могу ударить! Рука на это дите просто не поднимается. Ни одна из шести. Пришлось нагнуться и заорать ей прямо в ухо.
Бедняжка жалобно взвизгнула и понеслась от меня к дальней стене прямо по ядовитым лужам. Почти сразу она вышла за радиус хила, и блондинка помчалась за ней, пытаясь отлечить чудовищный входящий дамаг. Я проводил обеих взглядом, прицеливаясь, и в этот момент меня догнала увесистая мишкина туша.
Да чтоб тебя!
Развернувшись, я щелкаю хвостом, и ударная волна сбивает зверя с ног. Забыв про девчонок, я в бешенстве бросаюсь к нему, чтобы добить.
– Хил! – уже в который раз завопил танк.
Блондинка бросает магичку и, спотыкаясь, возвращается спасать мишку. Развить успех я не сумел – на выручку к медведю прибежали милишники.
Какая боль! Черт! Доигрался! Так ведь и сдохнуть можно!
К счастью, я вновь чувствую приятный зуд на кончиках пальцев и бросаю под себя новую лужу.
– Нюк! Врубай «героизм»!
[31] Немного осталось! – орет медведь что есть мочи.
Милишники краснеют и увеличиваются в размерах. Вертящийся и смертельно опасный вихрь лезвий высекает из меня куски мяса. Кровь фонтанирует, в голове мутнеет. Я «поплыл», плохо вижу и еще хуже соображаю.
Зато мои руки будто обрели собственный разум: они бьют, душат, берут в захват и сталкивают врагов лбами, связывая и не давая дистанции для удара. Теперь их клинки почти бесполезны – мы сплелись в один большой узел.
Издалека послышался печальный вскрик упавшей магички – ее так и не спасли. Хилерша бегала вокруг нас на безопасной дистанции, но паниковала и отлечить всех сразу не могла. Наконец она зажмурилась и застыла, вызвав светлый целительный дождь. Конечно же, проделала блондинка это все в незаметно подползшей войд-зоне. Так и не открыв глаз, она потеряла сознание и упала, словно погаснув. Врагов осталось только трое.
– Ню-ю-юк! Жрите все, что есть! – орет медведь, поднимаясь на задние лапы.
Нас расшвыривает в разные стороны. Жизни у меня чуть, но у людей и того меньше. Хилера больше нет, и милишники отваливаются друг за другом, точно насосавшиеся яда пиявки.
– Идиоты! Нубы! – визжит медведь, уже понимая, что проиграл.
Как же достал этот живой блохастый мешок! Из последних сил бью по его тупой и упрямой башке. Нелепо мяукнув, косолапый наконец падает как подкошенный.
Неужели победа?..
Три сердца гулко бухают где-то в груди. Пошатываясь, подворачиваю под себя хвост и тяжело оседаю на пол. Во дворце непривычно тихо. Ум успокаивается, словно избавляясь от мусора после эмоционального шторма.
Я наивно полагал, что легко справлюсь с самоуверенной группой, но не тут-то было. Конечно, они не ждали нестандартного поведения босса, но сражались достойно. Битва оказалась неожиданно трудной.
Теперь можно подвести итоги. Пришлось на ходу учиться управлять шестирукой махиной, а легкомыслие обошлось очень дорого. И это мне еще повезло. Только удача и интуиция помогли набросать по залу войд-зон. И хорошо, что в такой горячке хватило ума сидеть в луже. А вот не агриться на отчаянно бодавшегося медведя – уже не хватило.
Настоящая опасность исходила лишь от милишников, но я повел себя, как тупой моб. Разозлившись на танка, дал им разогнать дамаг и чуть не издох.
Кровотечение остановилось, но лучше не шевелиться. Раны невыносимо болели при малейшем движении. В запале боя они почти не чувствовались, а теперь, видимо, «дозвонились» до мозга, жалуясь на ужасное состояние тела. Похоже, вместо спины кровавое месиво – милишники порезвились на славу.
