– И к холодным ветрам, и к дождям, – не стал скрывать Муне. – В Плесени жизнь суровая.
– Поэтому ты оттуда сбежал?
– И поэтому тоже, – подтвердил правой головой Грог.
А левая едва заметно кивнула.
Они продолжили путь по чёрной земле острова, аккуратно обходя появляющиеся перед ними валуны. Шли молча, потому что метель усилилась, стало ещё холоднее, а остров оказался гораздо больше, чем виделся с фрегата. По расчётам Дорро, они давно должны были добраться до вершины холма, но время утекало, позади осталось много сотен шагов, а цель их путешествия как была скрыта за пеленой пляшущих снежинок, так и продолжала прятаться.
– Может, мы заблудились? – мрачно поинтересовался Эскотт.
Ко второму часу пути несчастный Варракс окончательно замёрз и пал духом. Его чёрная кожа посерела до крайне болезненного вида и, казалось, вот-вот осыплется чешуйками на землю. Он сильно дрожал, не только чихал, но и кашлял, а каждый его шаг был меньше предыдущего. Окажись поблизости кто-нибудь из команды «Полоумного Архитектора», он бы ни за что не узнал в этой скрюченной, жалкой фигуре бравого предводителя абордажной команды.
– Вдруг мы ходим по кругу? – вновь заныл Дорро.
– Нет.
– Откуда ты знаешь?
– Меня предупреждали, что так будет, – Муне злобно посмотрел на вьющиеся вокруг снежинки. – Мы с тобой идём через последний рубеж обороны, который выставили феи на пути к нашей цели.
– А вдруг мы не сможем одолеть его?
– Сможем, – теперь капитан указал на сундучок. – Колдовство выведет нас, но нужно проявить упорство и терпение.
– И не замёрзнуть, – простонал несчастный Эскотт, отплёвываясь от залетающих в рот снежинок. – Я ничего не вижу!
– Возьми меня за руку. – Уне-Муне ухватил Дорро и потащил за собой. – Мы пройдём!
– А если нет?
– Верь мне!
А в следующий миг, словно решив, что путешественники достаточно помучались, метель неожиданно стихла.
Исчез холодный ветер.
Упали на землю и растаяли снежинки.
И пираты увидели огромный, метров двадцать высотой, Колокол, вырезанный из цельной чёрной глыбы. Колокол был подвешен к толстой перекладине, которая покоилась на двух гигантских каменных опорах, и его язык едва не касался земли. Не вызывало сомнений, что Колокол велик, невиданно тяжёл, и невозможно было представить, какую силу нужно приложить, чтобы заставить его звучать.
– Там снизу должна быть верёвочка, – пошутил Эскотт, с трудом двигая застывшими на морозе губами. – Потяни за неё, Колокол наклонится…
– Всё гораздо проще, – усмехнулся в ответ капитан.
Грог поставил сундучок на землю, раскрыл, осторожно достал свёрток тёмно-красного бархата, развернул его и показал спутнику маленький молоточек с корпусом из чёрного камня, подозрительно похожего на тот, из которого был вырезан Колокол.
– Ведьма дала? – догадался Дорро.
– Она, – Уне-Муне вздохнул. – Ты готов?
– Делай что должен, – запинаясь, ответил Эскотт, которому было одновременно и страшно, и страшно интересно, чем всё закончится. – Для этого мы здесь.
Двойной кивнул, показывая, что согласен, подошёл и осторожно ударил молоточком по кольцу Колокола.
И сразу же сделал шаг назад.
Дорро зажмурился, ожидая услышать гулкий набат, но не услышал.
Вокруг царила гнетущая тишина.
Несколько секунд разбойники напряжённо прислушивались, после чего Варракс неуверенно осведомился:
– Не работает?
– Не может быть, – пробурчал Муне.
– Попробуй стукнуть ещё раз.
– Не надо стучать, – неожиданно громко произнёс Уне. – Вы просто не слышите. Вы ничего не слышите, а звук, который издаёт Колокол, прекрасен.
– Звук музыки? – нахмурился Эскотт, который гордился своим тонким слухом и всегда уверял, что не уступает в нём слепой голове капитана.
– Я слышу звук разрушения, – Уне улыбнулся. – Когда мы ударили по Колоколу, в нём появилась трещина. Маленькая-маленькая трещина, которую невозможно различить. Потом она стала больше. Потом – ещё больше. Сейчас трещины разбежались по всему камню, и они… Вы слышите хруст? Конечно же, нет! Вы не слышите, а я – слышу, и можно сказать – вижу, как ломается камень. Колокол крошится изнутри, потому что не смог пережить тяжелейший удар…
– Какой удар? – не понял Дорро. – Муне едва к нему прикоснулся!
– Крошечная сила сметает всё на своём пути! – продолжил слепой, тыча указательным пальцем в Колокол. – И сейчас вы увидите грандиозный финал… Смотрите!
Уне улыбнулся.
– Ой! – не сдержался Варракс.
– Ох! – поддержал его Муне.
И пираты торопливо отступили, потому что Колокол задрожал, покачнулся и покрылся отчётливо видимыми трещинами. Колокол погибал. Послышался вой, словно грандиозный каменный купол расплакался на прощание, а затем он рассыпался, пылью обрушился вниз, разлетелся по чёрной земле острова, и ошеломлённые пираты увидели на его месте сверкающий хрустальный саркофаг, внутри которого, улыбаясь, спала прелестная женщина в великолепном аквамариновом платье.
– Кто это? Фея? Ведьма? – Дорро приблизился к саркофагу, но благоразумно остался за спиной подошедшего первым капитана. – Это и есть Каракатица?
Женщина раскрыла глаза.
Муне улыбнулся. Уне привычно поджал губы и промолчал. Эскотт положил руку на саблю.
Хрустальная крышка саркофага упала на землю. Женщина приподнялась, села на своём ложе, несколько секунд смотрела на потерявших дар речи разбойников, после чего с весёлым любопытством поинтересовалась:
– Ну, сколько прошло столетий?
Глава IX
в которой Ашуга рассказывает друзьям о Спящей Каракатице, Хиша зовёт на помощь, а Ириска отправляется домой
– Её зовут Маринелла.
– Как? – переспросил Страус.
– Маринелла, – повторила Ашуга. – Маринелла Уз.
– Никогда не слышал, – громко прокомментировал пернатый. – Ты уверена, что не ошиблась?
– Этой истории очень, очень много лет, – Бронерожка поморщилась, но делать замечание буйной птице не стала. – Настолько много, что даже легенды о тех событиях успели превратиться в сказку о Спящей Каракатице.
– Разве легенды и сказки не одно и то же? – удивилась Ириска.
