Тогда он начинает осматривать своих соседей. Он еще не знает, кого судьба подсадила к нему в вагон. Если повезет, то среди них окажется парочка людей, которые не только окажутся ему по душе, но и он им тоже будет симпатичен. С ними он будет разговаривать больше всех, делиться своими припасами, обсуждать новости. В какие-то моменты они будут ему надоедать, и он будет залазить на свою полку и молча смотреть в окно, за которым проносится жизнь. Потом человеку снова станет скучно и он, соскочив с полки, опять пойдет к ним. В редких случаях с ними можно будет доехать до самого конца пути… Ах, да. В его вагоне обязательно окажутся люди, которые будут его раздражать. И нужно быть готовым к тому, что таких будет большинство. Впрочем, к нему они тоже не будут испытывать особой симпатии. Поэтому придется терпеть их присутствие. Это обычная жизнь. Одни и те же лица, разговоры, полка, окно…
Но иногда судьба будет подкидывать этому человеку подарки в виде остановок. Ох уж эти остановки! Они очень короткие, но сколько эмоций! Он выходит из вагона, смотрит на незнакомых ему людей, дышит полной грудью, разминает затекшие мышцы… В эти моменты ему кажется, что он живет по-настоящему. И окружающий мир перестает быть расплывчатым, как в окошке вагона. Он приобретает цвета, краски и резкость. Но потом звучит гудок, и человек снова запрыгивает в свой опостылевший вагон. И те люди, которые его так раздражали до этого, становятся еще более невыносимыми. Он снова лезет на полку и смотрит сквозь стекло на перрон. Туда, где люди живут, где они могут делать все, что им хочется. Они не ограничены стенками вагона. Он смотрит на них с завистью, с надеждой, что когда-нибудь и он сможет так. Ему в голову даже может прийти мысль о том, что неплохо было бы просто вот взять сейчас, выбежать из вагона и остаться там навсегда. И пусть катится к чертям этот поезд со всеми его пассажирами… Но нет. Нельзя. Билет ведь оплачен. Состав трогается, и яркие вывески и веселые лица сменяются унылым осенним пейзажем. Он снова идет к своим друзьям, чтобы доесть курицу и развлечь себя партией в дурака.
А потом наступает момент, когда друзья начинают уходить. Каждый на своей станции. Это грустный момент. Они долго прощаются, улыбаются и ободряюще хлопают друг друга по плечу, но в груди предательски сжимается какой-то комок. Они уходят навсегда. Сначала один, потом другой. И человек остается совсем один. Пытается заговорить с другими людьми, но понимает, что они – другие, не такие, как те. С ними не так интересно и даже в дурака они играют хуже. И он снова идет к своему окну. А что еще ему остается?
И в этот момент человек понимает, что он устал. Устал мчаться куда-то на всех парах, проезжая леса и поля, оставляя позади мосты и развилки. И снова начинает вспоминать те перроны на остановках. Там, где играет музыка, улыбаются люди… Но уже поздно. До его пункта назначения осталось совсем немного. А потом состав замедляется, тормозит потихоньку, и он понимает, что все… Приехал. Начинает судорожно собирать свои вещи, но его не покидает мысль: «А не забыл ли я что-то? Все ли вещи я собрал?». Эта мысль не отпустит его до самого выхода. Затем скрип тормозов, и всё. С вещами на выход. А там его уже ждут…
– Это вы, конечно, интересно рассказали, – парень посмотрел на часы и, взявшись за ручки сумки, встал со скамейки, – но мне пора уже.
Не успел он договорить и сделать пару шагов, как вдалеке раздались крики. Резко обернувшись, он увидел, что метрах в пятидесяти что-то происходит. Люди столпились вокруг лежащего на земле мужчины и что-то бурно обсуждали.
– Врача! Есть здесь врач? Человеку плохо! Вызовите кто-нибудь скорую! – истошно верещала женщина, наклонившись над мужчиной.
– А вот и мой пассажир приехал, – оживился старик и, опершись на палочку, поднялся со скамейки.
– Кто это? Тот мужчина… Может, помочь чем? – взволнованно спросил молодой человек.
– Ты иди, парень, иди, – хитро улыбнувшись, произнес старик. – Без тебя разберусь. Опоздаешь еще на поезд, а билет-то оплачен.
– Да, но там же…
– Иди, – каким-то изменившимся голосом произнес старик и посмотрел парню прямо в глаза. На секунду ему показалось, что зрачки приобрели красноватый оттенок, но тут же снова стали прежними – выцветшими и немного усталыми. – Счастливого тебе пути. И не забывай выходить на остановках. Не так уж их и много в этой жизни.
Старик развернулся и медленно направился к скоплению людей.
Месть
– Отведите меня к нему.
– Простите, но вы не являетесь его родственником, – доктор скрестил руки на груди, видимо не собираясь даже слушать аргументы этого мужчины. – Посещение больных строго регламентировано. Посторонние люди не допускаются к ним. Особенно к… кхм… к таким тяжелым.
Мужчина подошел к столу и, опершись на него обеими руками, склонился над врачом.
– Отведите. Меня. К нему, – по словам произнес он, глядя прямо в глаза доктора в белом халате.
Видимо, почувствовав какую-то внутреннюю силу этого человека, врач беспокойно заерзал на стуле и отвел взгляд в сторону.
– Я не могу… Дело в том, что…
– Вам нужны деньги? – мужчина залез рукой во внутренний карман пиджака и достал небольшое портмоне.
Доктор еще сильнее заерзал, но возражать не стал, решив посмотреть, чем это закончится.
– Я думаю, что этого будет вполне достаточно, – произнес мужчина и бросил на стол несколько бумажек, которые тут же исчезли в кармане белого халата. – Теперь расскажите мне о нем максимально подробно.
Врач, как-то заметно подобрев, встал из-за стола и подошел к шкафу, в котором ровными рядами были выстроены папки. Выбрав одну из них, он вернулся на свое место.
– Итак, – раскрыв папку, произнес он, – Алексей Викторович…
– Эту информацию можете пропустить. Я прекрасно с ней знаком. Меня интересует, сколько времени он провел в больнице, как себя ведет, что говорит… В общем, всё, что вы видели сами.
Доктор кивнул и, закрыв папку, отложил ее на край стола.
– У нас он находится уже около восьми лет. До этого просто стоял на учете. Состояние ухудшалось с каждым днем. Собственно, именно после обращения его супруги мы и вынуждены были поместить его в стационар.
– На что она жаловалась?
– Неадекватное поведение, – пожал плечами доктор. – Каждую ночь попадал в окружение, кричал, размахивал кулаками, пытался выброситься из окна, и так далее, и тому подобное… Обычное посттравматическое стрессовое расстройство. К сожалению, переросшее в тяжелую форму.
– Какие меры вы предпринимали для того, чтобы его вылечить?
– Молодой человек, – усмехнулся врач, – мы предпринимаем ровно столько мер, на сколько нам позволяет финансирование… Поэтому, сами понимаете…
