– О чем?
– О том, что не стоило анонсировать это событие тогда, несколько тысяч лет назад.
– Почему?
– Да потому, что люди только и делали все это время, что готовились к этому дню. Вместо того чтобы радоваться жизни, пользоваться всем, что я им дал, смеяться, улыбаться, любить друг друга… В конце концов, смотреть на этот чертов закат, – вспылил Светлый. – Вместо всего этого они ждали, когда же уже случится эта битва. Когда наконец-то одна армия победит другую. Они думали, что только после этого начнется замечательная жизнь.
– А на самом деле она закончится, – усмехнулся Темный. – И ты им об этом, конечно же, не сказал.
– Да ну их, – махнул рукой Светлый. – Глупые, глупые люди.
– Что есть то есть, – кивнул Темный и похлопал своего противника по плечу. – А все-таки отличный был мир!
Светлый укоризненно посмотрел на него, но промолчал.
– Нет, серьезно! Даже немного грустно, что завтра его не станет. Ты потрудился на славу перед тем, как запустить время. Не жалко тебе? Столько трудов…
– Ты даже не представляешь, как жалко.
– Если честно, то мне тоже.
Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, теплый летний ветер лохматил волосы на головах двух противников. После небольшой паузы Темный посмотрел на своего знакомого и тихонько толкнул его в бок.
– Чего? – отозвался тот, не отводя взгляда от прекрасного вида.
– Слушай, я тут подумал…
– Ну говори уже!
– А может быть, есть способы сохранить этот мир?
– Это ты вовремя подумал, – засмеялся Светлый и протянул руку вниз. – Там, внизу, уже расположились наши армии. Люди готовы идти до конца… Нет, даже если мы очень захотим, мы уже ничего не изменим…
– Друг мой, ты же прекрасно знаешь, что если армии пришли на бой, это еще не значит, что он состоится.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Светлый.
– У нас есть целая ночь – это же куча времени!
– Да говори уже! Не тяни!
Темный хитро ухмыльнулся и, опершись на руку, повернулся к оппоненту.
– Нам просто нужно убедить бойцов наших армий, что те идеалы, за которые они сражаются, на самом деле совсем не являются истиной. Что мир не черно-белый и не состоит из крайностей. Ведь если и мы с тобой это знаем, то почему бы не попробовать, не попытаться рассказать это им? По-честному, без прикрас.
– И что это даст?
– Как что? Они пришли сюда биться за свои принципы. Воины твоей армии – за светлые, моей – за темные. А если и ты, и я докажем им то, что они все это время заблуждались, необходимость в битве просто отпадет. Она не состоится! А это значит, что мы еще не раз придем сюда любоваться закатом.
Темный удовлетворенно сложил руки на груди и посмотрел на Светлого.
– То есть ты предлагаешь пойти к ним и сказать, что они зря встали под знамена моей армии?
– Да. А я сделаю то же самое.
– И ты думаешь, что получится?
– А что нам терять, по большому счету? А вдруг?
– Хм… Возможно, что ты и прав… Тогда не будем терять времени! – Светлый вскочил на ноги и принялся спускаться вниз по крутому склону. – Встречаемся здесь на рассвете.
Небо на востоке уже окрасилось в розовый цвет, когда Светлый поднялся на вершину утеса.
– Ты уже здесь? – немного отдышавшись, спросил он у сидящего на краю противника.
– Да, только подошел, – отозвался он, – как успехи?
– Я всё им рассказал. А ты?
– И я.
– Как отреагировали?
– Не знаю, – покачал головой Темный. – Сейчас сами всё увидим.
– Я тоже решил оставить их одних. Пускай сами думают. Надеюсь, что у них хватит ума принять правильные решения и разойтись по домам.
Светлый присел на каменистую землю и свесил ноги вниз.
– Не переживай. Все будет хорошо…
Первые лучи восхода осветили двух противников, сидящих на краю обрыва и мирно беседующих. Через несколько минут солнце поднялось еще выше и свет озарил поле битвы.
– Чтоб я провалился… – прошептал Темный, рассматривая, выпученными от удивления глазами происходящее внизу. – Это что?..
Светлый, некоторое время разглядывавший открывшийся вид, вдруг залился громким смехом, повалившись на бок.
– Да что ты смеешься? Что это за…
– И ты надеялся на их здравомыслие? – отдышавшись от смеха, выговорил Светлый.
– В общем, всё с ними ясно, – вздохнул Темный и ошарашенно посмотрел на противника. – Я всё мог предположить, но это…
Темный снова оглядел поле битвы, где две армии уже выстроились друг напротив друга в боевые порядки, каждую секунду готовые сорваться с места и разорвать в клочья своих врагов. Всё было точно так же, как и вчера. За исключением одной детали. Там, где вчера реяли светлые знамена, сейчас на ветру колыхались темные. А там, где развевались флаги темной армии, сейчас хорошо виднелись светлые полотнища.
– Ну что, пойдешь командовать своей новой армией? – снова засмеялся Светлый.
– Нет, я даже смотреть не хочу на этот цирк. – Темный поднялся на ноги и зашагал вверх по склону. Через несколько метров он остановился и оглянулся на своего уже бывшего противника. – Если надумаешь новый мир создавать – зови. Буду рад.
– Обязательно позову. Куда ж я без тебя?
– Только этих больше не бери, – Темный кивнул головой в сторону приготовившихся к бою воинов. – Они действительно еще глуповаты для таких приглашений.
Светлый усмехнулся и, проводив его взглядом, повернулся к людям. Последняя битва началась…
Вера
У Андрея Степановича всю жизнь были проблемы с верой. Всё началось с того дня, когда он поверил своей однокурснице, а по совместительству и любимой девушке Даше. Он до сих пор помнил ее большие заплаканные глаза и душераздирающий рассказ о том, что на самом деле она просто сходила в кино со своим другом детства Артемом.
Поверил и простил. Затем подумал и просто поверил, так как решил, что прощать в таком случае не за что. Только через год, получив приглашение на свадьбу от Дарьи и Артема, он понял, что всё-таки было за что. С тех пор с верой как-то не заладилось.
После института, устроившись на работу, он утвердился в своих убеждениях во второй раз, когда его уволили из-за сокращения и не заплатили за несколько месяцев работы. Вроде бы мелочь, но всё же неприятно. А неприятное – это всегда запоминающееся.
Удивительно, но через определенное время Андрей Степанович умудрился жениться и даже завести ребенка. Неудивительно, что ребенок в итоге оказался не от него. Это стало третьим гвоздем в крышку гроба, за которой лежала его вера хоть во что-нибудь. Казалось бы, у нее еще был шанс выбраться, так как гроб обычно имеет форму четырехугольника, а гвоздей пока что было всего три. Но Андрей Степанович был человеком предусмотрительным, поэтому он, ко всему прочему, перестал верить еще и в Бога.
