Человек схватил себя за голову и зажмурил глаза.
– Ну что вы так переживаете? – Дмитрий сделал шаг навстречу.
– Я? Переживаю? Да знаешь что? – он резким движением руки выхватил из своего кармана бейджик и практически впечатал его в грудь Дмитрия. – Я не переживаю, Дима. Переживать теперь будешь ты. И я посмотрю, хватит ли у тебя сил признаться во всем людям.
Человек бросил гневный взгляд на парня и выбежал из кабинета, хлопнув дверью.
Дмитрий сидел на краю дивана и рассматривал бейджик, когда в дверь постучали.
– Здравствуйте, можно?
– Э-э-э… Да, проходите.
– Так вот вы какой! – мальчик лет шестнадцати стоял на пороге и с восхищением смотрел на Дмитрия.
– Дело в том, что… – Дмитрий взглянул в светлые глаза мальчугана и ненадолго замолчал.
Тот, в свою очередь, молча смотрел на него. Восхищение, надежда, восторг, радость и счастье. Всё это было в его глазах.
– Да, – кивнул Дмитрий и грустно улыбнулся, – заходи, сын мой. Я рад тебя видеть.
Мягкое одеяло
Просыпаться совсем не хотелось. Один из первых полноценных выходных за последние нескольких недель аврала на работе Виктору хотелось провести во сне. Зевнув так, что за ухом что-то щелкнуло, он повернулся на бок лицом к стене и потянул на себя одеяло, чтобы накрыться с головой, и хотя бы до обеда не видеть этот суетливый и неспокойный мир, погрузившись в крепкий и здоровый сон. Одеяло натянулось и решило помешать планам молодого человека.
– Зацепилось, что ли… – недовольно пробурчал он и дернул его еще раз.
Одеяло проявляло выдержку и завидное упорство, не подаваясь даже на сантиметр. Уже почти возмутившись и мысленно негодуя, Виктор все же решил не противиться обстоятельствам и, вспомнив старую поговорку про гору и жителя гор, все-таки сдал назад и сам принялся подлезать под одеяло. К реальности его вернуло, как всегда, своевременное осознание того, что если одеяло не двигается, то это может значить только одно из двух: либо он вчера женился и просто случайно забыл об этом, а теперь пытается отобрать одеяло у своей суженой, либо (что гораздо более правдоподобно, так как расстройствами памяти он не страдал) кто-то сейчас лежит на одеяле прямо за его спиной.
Решив, что лучший способ раскрыть загадку века – произвести визуальный осмотр и подтвердить или опровергнуть свои догадки, Виктор медленно перевернулся на спину и повернул голову.
Иногда бывают такие моменты, когда, не зная ответа на какой-нибудь вопрос, ты пытаешься перебрать в голове все возможные варианты ответа на него. Потом решаешь, что ты подумал обо всех возможных альтернативах, а в итоге получается, что, действительно, подумал обо всех, кроме одного. И именно этот вариант и оказывается единственно верным.
Так случилось и сейчас. Не узнать ее накинутый на голову черный капюшон было невозможно. Коса, аккуратно приставленная к спинке кровати, окончательно снимала все возможные сомнения по поводу личности, возлежащей рядом и, как показалось Виктору, даже немного похрапывающей во сне.
– Эй… – он немного смутился от того, что не сразу сообразил, как можно обратиться к своей гостье. – Гражданочка!
Смерть не реагировала.
– Простите, но вы… Вы лежите на моем одеяле, – почему-то шепотом обратился к ней Виктор. – Не могли бы вы немного приподняться, а то у меня отопление еще не включили и, знаете ли, немного прохладно, а вы…
– Пять минут, – сонным голосом отозвалась Смерть и перестала похрапывать.
– Э-э-э… От вас слышать такое крайне двусмысленно, – немного напрягся Виктор. – Пять минут до чего?
– Встану через пять минут.
– А потом что?
– Потом работать надо.
Виктор уставился в потолок и попытался задуматься о вечном или хотя бы освежить в памяти всю свою жизнь, так как лучшую возможность для этого было сложно представить.
«Вот так вот, значит… Живешь, живешь, и тут раз! А она уже у тебя под боком. И ведь вроде не пожил еще даже особо, а всё… Собирай вещи – и на выход из жизни. Жить-то как хочется! А что я сделал-то хорошего в этой жизни? Вот что? Сдал ежеквартальный отчет вчера? Так по-хорошему, он мне на кой черт сдался? Вряд ли мои внуки будут говорить своим друзьям: „А наш дед, между прочим, в свое время сдал отчет ежеквартальный, вот так-то!“ Вряд ли они будут говорить это с гордостью, вальяжно так, цокая языком и подмигивая. И вряд ли их друзья ответят: „Да ладно?! Правда, что ли? Ну ничего себе!“ Стоп! Какие внуки? У меня даже детей нет. И, судя по этой особе, которая лежит рядом, уже и не будет».
От печальных мыслей его отвлек негромкий щелчок. Оказывается, у Смерти иногда тоже щелкает за ухом, если она слишком увлечется зеванием. Впрочем, за плотной тканью капюшона было сложно рассмотреть – есть ли вообще у нее уши, чтобы за ними что-то щелкало.
– Как же мне всё это надоело! Работа, работа, работа…
– Это да… – каким-то неожиданно писклявым голосом согласился Виктор.
Смерть закинула руку за голову и заерзала, устраиваясь поудобнее. Костлявые синеватые пальцы повисли прямо перед лицом Виктора, что совсем не придало ему оптимизма и веры в светлое будущее.
– Взять бы выходной, махнуть на речку, закинуть удочку и сидеть вот так целый день… У тебя нет удочки?
– У меня… Есть… Была.
– Везет тебе, – хмыкнула Смерть. – У меня нет. Вот это только, – махнула она рукой в сторону стоящей рядом косы.
Виктор молчал и слушал. В его ситуации было бы странным, если бы он вдруг решил, к примеру, включить телевизор и начать смотреть новости.
– А палатка есть у тебя?
– Есть, – кивнул парень.
– Счастливый человек ты… В любой момент собрался, взял удочку, палатку, друзей. Мяса купили, огурцов, овощей всяких, фруктов. Выехали на природу, отдохнули, поговорили. Обо всем что угодно. Вечером у костра посидели… Красота!
– Это вряд ли, – решил подать голос Виктор. – С друзьями редко встречаюсь, ни у кого времени нет.
– Ну и дураки, – спокойно заметила Смерть. – А почему времени нет?
– Работа у всех, свои дела, семьи, да много чего.
– Работа? Да что ты знаешь о работе? – засмеялась гостья. – У вас выходные есть всякие, отпуска, да и работаете вы по восемь часов. Вот у меня работа, будь она неладна. Тоже мне, работяги нашлись…
– Я бы с вами поспорил, но, судя по всему, наверное, уже смысла нет.
– Да, смысла спорить нет, – Смерть вздохнула и села на кровати, свесив ноги. – Ну что, пойдем?
Виктор хотел было что-то сказать, но всё-таки решил не перечить женщине и молча кивнул. Зачем-то нащупав под кроватью тапочки, он просунул в них ступни и поднялся.
