Еще раз попытавшись наладить контакт, но так и не получив никакой ответной реакции, генерал с ученым вернулись к автомобилю. Опершись на капот и сложив руки на груди, генерал издали смотрел на происходящее.
– Сэр, – профессор подошел к военному и заглянул ему в глаза, – нам нужно предпринять какие-то действия, понимаете? Нужно вызвать контактную группу, нужно что-то делать!
– Профессор, – генерал посмотрел на ученого тяжелым взглядом, – вы, видимо, не до конца осознаете то, что сейчас произошло.
– Именно поэтому я и хочу предпринять…
– Профессор, – повторил военный, – вы ничего не понимаете.
– Так объясните мне тогда! – повысил голос ученый.
– С тех пор как человек начал изучение космоса, мы пытались найти в нем жизнь. Мы отправляли в космос спутники с информацией о себе. Мы раздавали во все стороны радиосигналы, крича о себе: «Мы здесь! Мы, люди, ждем вас!» Мы считали себя единственными представителями планеты. Единственными разумными представителями Земли. Мы провозгласили себя императорами этого куска камня. Мы искали жизнь, похожую на нас, и нам даже в голову не могло прийти, что где-то там существует форма жизни, отличающаяся от нашей.
– Подождите, форма жизни одинакова как у нас, так и у котов. Она основана на…
– К черту все эти ваши формулировки, профессор! Вы понимаете, о чем я говорю. Представьте, что начнется на планете, если обычные люди узнают о том, что к нам прилетели инопланетяне, и что они ни хрена не похожи на нас, и что они – чертовы коты? Это крах всех устоев. Оказывается, не мы хозяева планеты… Все начнется с религий. Вспомните хоть одну, где присутствует кот как божество?
– Я помню, что в Древнем Египте было что-то подобное, – неуверенно произнес ученый.
– Да, видимо, эти чертовы египтяне были умнее нас с вами, – генерал ненадолго замолчал. – Все начнется с религий. Люди поймут, что их все это время обманывали. Это приведет к невиданным волнениям в обществе. Если бы эти пришельцы были хоть немного похожи на людей, то можно было притянуть за уши любую религию и сказать, что все эти пророки, святые… Что все они были пришельцами, посетившими нашу планету. Но… Черт возьми, это коты! Я не видел ни одного Храма Кота. Вы видели?
– Нет.
– Дальше – больше. От нас потребуют информацию. Отчеты о контакте, записи переговоров… Что мы скажем людям? Что пришельцы общаются только с облезлыми кошками? Что мы для них – никто? Да этот кот даже не посмотрел на меня, когда я с ним разговаривал! Мы для них – обслуживающий персонал. И это максимум. Это будет величайшим позором человеческой цивилизации! Представьте, что начнется на Земле!
– Но, сэр… Мы можем еще раз попытаться установить контакт! – вскрикнул ученый, – Мы можем попробовать выучить их язык!
– Почему же вы до сих пор не занимались этим? Как вы думаете, что им уже успели рассказать наши земные коты о нас? Что мы строим для них дома, что мы кормим их, что мы, в конце концов, убираем за ними дерьмо? И кто хозяин на этой планете? Человек? Нет, они скажут им, что мы – их рабы. А кто будет общаться с рабами? Завтра этот пришелец улетит, и через месяц на Землю высадятся тысячи этих созданий, миллионы! Вряд ли они будут с нами бороться. Зачем воевать со своей прислугой? Но мы навсегда потеряем свою власть. Все наши концепции и догмы полетят в тартарары. Анархия, произвол, беспредел… Это станет началом конца человеческой цивилизации.
Генерал покачал головой, снял с ремня рацию и поднес ее к лицу.
– Всем, всем, всем! Боевая готовность – две минуты.
– Что вы задумали? – ученый подскочил к генералу, намереваясь выхватить из его рук рацию, но уперся в ствол пистолета, направленный ему прямо в лицо.
– Профессор, если вы хотите сдохнуть вместе с этими кошками, то я с удовольствием оставлю вас здесь. А лично я не хочу стать посмешищем для семи миллиардов людей. Ни одна кошка, ставшая свидетелем контакта, не выйдет отсюда живой.
С этими словами он открыл дверь внедорожника и уселся на водительское сиденье. Ученый схватился за голову и на негнущихся ногах подошел к автомобилю.
– Вы не понимаете, что вы делаете, сэр… – забравшись в салон, выговорил ученый.
– Это вы ничего не понимаете, профессор. Я всего лишь спасаю наш мир, – включив первую передачу, ответил генерал. – Подождем других.
– Других? А если другие будут похожи на… на черепах?
– Для черепах у нас тоже найдется пара сотен бронебойных снарядов, профессор, – оскалился военный и поднес рацию ко рту.
– Это ужасно… – прошептал ученый и, откинувшись на спинку сиденья, закрыл глаза. – Мир, в котором жажда власти затмевает здравомыслие, обречен на вечное забвение…
– Огонь! – крикнул в рацию генерал и до упора вдавил педаль газа.
Икона
– Подбородок выше, пожалуйста, – художник прищурил один глаз и, склонив голову набок, внимательно посмотрел на мужчину, сидящего напротив.
– Так? – спросил тот, слегка приподняв голову.
– Отлично, отлично, – засуетился художник у мольберта. – Потерпите еще немного. Портрет почти готов.
– Терплю, – вздохнул мужчина. – Никогда бы не подумал, что это так тяжело – сидеть столько времени без движения.
– Да, искусство требует жертв, а иногда и физических страданий, – кивнул художник, размашисто работая кистью. – Вы впервые заказываете портрет?
– Нет, несколько работ у меня уже есть, – мужчина улыбнулся. – Но это было так давно, что мне захотелось чего-нибудь нового. Поэтому я и обратился к вам. Слышал, что вы – мастер от… – мужчина поперхнулся, – мастер своего дела.
– Благодарю за комплимент, – снисходительно улыбнулся мастер.
Мужчина ненадолго замолчал, стараясь не отвлекать художника от работы.
– Сначала я хотел просто сфотографироваться, но… – не выдержал мужчина и продолжил разговор. – Но мне кажется, что в фотографиях нет души. А для меня это очень важно.
Художник ничего не ответил. Молча отойдя от портрета на пару шагов, он принялся рассматривать его, иногда переводя взгляд с него на мужчину.
– Кажется… Да! Всё. Точно всё! – решительно выпалил он. – Ваш портрет готов.
Мужчина встал со стула и, радостно потирая руки, подошел к мольберту. Взглянув на холст, он расплылся в довольной улыбке.
– Это просто шикарно, мастер, – он протянул руку художнику. – Людская молва не зря восхваляет вас.
– Вам нравится? – пожимая руку клиенту, спросил мастер.
– Отлично, просто отлично! Сколько я вам должен?
– Как договаривались, – художник поднял ладонь с тремя оттопыренными пальцами.
