Доктор Роуз развернулась на каблуках и пошла к двери. Джулия напряженно сглотнула и поднялась на ноги. Она глянула на Паркер, и та ободряюще кивнула ей.
– Все будет хорошо, – шепнула подруга.
Но потом Джулия посмотрела на Аву, Кейтлин и Мак. Все трое выглядели насмерть перепуганными.
Джулия повернулась к Паркер.
– Встретимся потом на улице? – шепнула она. Паркер кивнула, а остальные беспокойно переглянулись. Джулия подумала, не предложить ли им тоже встретиться, но тут доктор Роуз нетерепеливо кашлянула.
Джулия прошла за ней по длинному коридору в крошечный, тускло освещенный кабинет. Комната была практическим пуста, за исключением нескольких рамок с дипломами на стенах, металлического стола со столешницей из лакированного искусственного дерева, и двух стульев. Джулия принялась мерно вдыхать и выдыхать. Один… два… три. Она сразу же почувствовала себя спокойнее. Ей даже удалось изобразить улыбку, когда они с доктором уселись с противоположных сторон массивного стола.
– Ну что ж, – сказала доктор Роуз. – Начнем.
Джулия огляделась по сторонам.
– А где детектор лжи?
– Что, простите? – переспросила доктор Роуз.
– Вы разве не будете проверять меня на детекторе лжи? – спросила Джулия. – Нет, Джулия, этого я делать не буду, – доктор Роуз сняла очки и положила на стол. Она сразу стала выглядеть добрее, почти дружелюбно. – Мы просто поговорим.
«Мы просто поговорим». На секунду Джулия задумалась, не рассказать ли доктору Роуз, что она уже ходила к психологу. Но тут она вспомнила, что Филдер оказался чокнутым ублюдком.
– Что вы хотите узнать?
– Ну, для начала, расскажите мне о своей жизни. Про свою семью.
У Джулии в горле как будто застрял камешек. С какой стати ее это интересует? В голове у нее промелькнула серия привычных лживых историй, но она быстро поняла, что это ни к чему хорошему не приведет. Доктор Роуз наверняка уже все знает. А если Джулия соврет, то будет казаться ненадежным свидетелем. А то и убийцей.
– М-м, мы с мамой переехали сюда из Калифорнии пару лет назад, – начала Джулия. – Моя мама… м-м-м… в общем, у нее есть проблемы.
Доктор Роуз кивнула и вытащила белый блокнот на пружинке.
– И вам пришлось нелегко из-за этого, верно?
Джулия поморщилась. Значит, доктор Роуз и правда все знает. Но в то же время в ее голосе было что-то доброе. Успокаивающее. Внезапно в груди Джулии будто прорвалась плотина, и она едва успевала произносить рвавшиеся наружу слова.
– Моя мать – барахольщица. В смысле, это у нее реальный диагноз. Наш дом ужасно грязный, и там живет почти тридцать кошек. И моя мама, она… реально больная. И она меня ненавидит. Она говорит, что все дело во мне.
Доктор Роуз кивнула, внимательно слушая.
– И что вы чувствуете в связи со всем этим?
Джулия на секунду задумалась.
– Стыд. Унижение. Я не хотела, чтобы кто-то в городе знал, потому что когда в Калифорнии об этом узнали, все в школе… – Джулия содрогнулась. – Боже, они были так жестоки. Я ведь была всего лишь ребенком, понимаете? А они обзывали меня всякими гадкими словами, и никто их не останавливал. Ни учителя, ни родители. Это было… просто ужасно.
– И вы боялись, что здесь все повторится, верно?
– Да. Так что на сей раз я постаралась это предотвратить.
– И что же вы сделали?
Джулия перевела дух.
– Я постаралась полностью отделить то, что происходило у меня дома, от внешнего мира: жила двумя параллельными жизнями. Я никого не приглашала домой, никогда. Кроме Паркер, она была в курсе.
– Паркер Дюваль?
– Ага, – Джулия кашлянула. – Я доверила Паркер свою тайну. И с тех пор она могла приходить, когда хочет. Но больше никто. Я не могла рисковать и рассказать об этом еще кому-то.
Доктор Роуз сделала пометку в блокноте.
– Продолжайте.
Джулия попыталась подсмотреть, что она написала, но у нее не получилось.
– Я почти никогда не ходила на свидания, потому что не могла никого пригласить в гости. И это долгое время работало. Никто ничего не знает. То есть не знал, вплоть до недавнего времени, – на глаза девушки навернулись слезы.
Доктор Роуз сделала еще несколько пометок.
– А потом что случилось?
Джулия грустно усмехнулась.
– Эшли Фергюсон. Вот что случилось.
– Кто такая Эшли?
– Девочка из школы. Она была вроде как моей фанаткой. Одевалась как я, выкрасила волосы в такой же цвет. Повсюду за мной ходила… это было очень странно.
– Похоже, она вами искренне восхищалась. Вам это, наверное, в какой-то мере льстило?
Джулия пожала плечами.
– Поначалу – да, пожалуй. Но потом это уже стало переходить все границы. Однажды она зашла в туалет в ресторане, где у меня было свидание, и взяла помаду прямо у меня из сумочки.
Доктор Роуз напряженно строчила в блокноте. Джулия очень хотелось заглянуть в ее записи, чтобы узнать, что показалось психологу важным, но она поборола это желание.
– А несколько дней назад она разослала всем в школе письмо и рассказала про… – произносить эти слова вслух все еще было сложно. – Про мою мать. И про наш дом. И про меня. Так что теперь все знают.
– И как вы себя в связи с этим чувствуете?
– Ужасно. Я даже не могу ходить в школу. То есть я попыталась, вчера, но эта с… то есть Эшли, насыпала в мой шкафчик кошачий наполнитель. Она как второй Нолан, – как только с губ Джулии слетело это имя, она тут же об этом пожалела.
Как и следовало ожидать, доктор Роуз тут же вскинула брови.
– Нолан Хотчкисс?
Джулия сглотнула, пытаясь побороть участившееся сердцебиение. Раз… два… три…
– Да.
– То есть Нолан тоже вас обижал, как Эшли?
Джулия отвернулась, разглядывая рамки на стенах. «Летиция У. Роуз, кандидат наук, Вашингтонский Университет».
– Нет, но он кое-что сделал с Паркер. Я ненавидела его за это, – голос Джулии дрогнул, в груди закипала ярость. – Но я его не убивала.
– Расскажите мне, что Нолан сделал с Паркер.
Джулия вздохнула. Она уже столько раз повторяла эту историю полиции, но рассказывать от этого не стало проще.
– В ночь, когда ее отец… напал на нее, она была на вечеринке у Нолана. Она позвонила мне. У нее заплетался язык, и похоже было, что с ней что-то не то. И еще она казалась испуганной, как будто сама себя не контролировала.
– И что она сказала?
– Она сказала: «Кажется, он подсунул мне окси». – Джулия сделала паузу. – Она говорила про Нолана – они очень дружили. Дело в том, что Нолан знал, каким был отец Паркер. Он ее все время бил. Что бы она ни делала, все его раздражало. А наркотики выводили его из себя больше всего. Он пригрозил убить ее, если хоть раз застанет под кайфом, – Джулия вздохнула. – Паркер думала, что Нолан сделал это нарочно. Что ему казалось забавным, если отец ее изобьет. – Она сжала кулаки. – Я сказала, что заеду за ней и отвезу ее домой. Она была в ужасном состоянии, когда я добралась до дома Нолана. Умоляла меня отвезти ее к себе, чтобы отец не увидел ее в таком состоянии, но… тогда я ей еще не рассказала про… мою ситуацию. Я боялась приводить ее домой. Мы с Паркер были лучшими подругами, но она была такой популярной. Я боялась, что она перестанет со мной общаться, если узнает, – при этом воспоминании по щекам Джулии вдруг покатились слезы. Паркер все упрашивала ее, а она придумала какую-то дурацкую отговорку про то, что у матери вечеринка и ей нельзя никого приводить к себе.
