– Но я, как могла, старалась не слишком переживать из-за этого, – она посмотрела на детективов, встретившись взглядами с Макминнамином. – Старшеклассники бывают очень жестоки.
Макминнамин сжал губы, как будто глубоко задумавшись о чем-то, потом несколько раз щелкнул ручкой.
– Где вы были во вторник вечером, после того, как покинули кабинет доктора Роуз в полицейском участке?
Джулия притворилась, что вспоминает, хотя на самом деле уже несколько дней репетировала свой ответ.
– Я была с Паркер.
Брови Макминнамина слегка поднялись. Он глянул на Питерса, тот кивнул.
– Мы ходили по магазинам. Весь вечер, – уверенно сказала Джулия.
Офицеры уставились на нее, сузив глаза.
– С какой Паркер? – наконец спросил Макминнамин.
Джулия поборола желание закатить глаза.
– С Паркер Дюваль. Моей лучшей подругой.
Макминнамин заглянул в свой блокнот, что-то записал, потом молча переглянулся с напарником.
– Верно. Паркер Дюваль, – сказал Питерс. – Понятно.
Джулию вдруг охватил страх, что она сказала что-то не то. «Они теперь захотят допросить Паркер?»
Она была не уверена, что Паркер способна это вынести. Может, не надо было вообще ее упоминать? Может, надо было сказать, что она была с Карсоном? Он бы ее прикрыл.
Ее размышления прервал голос Макминнамина.
– Хорошо. Спасибо, что уделили нам время, Джулия, – он поднялся на ноги.
– Если вспомните еще что-нибудь, – добавил Питерс, – сообщите нам, хорошо?
– Конечно, – заверила их Джулия.
Макминнамин пожал ей руку. Питерс на прощание коснулся пальцами лба. Она проводила детективов до двери, стараясь выглядеть так, будто ей совершенно некуда спешить. Закрыв за ними дверь, она прислонилась к ней, чувствуя волну облегчения. Все было не так уж и ужасно. За исключением того, что она буквально навела разговор на Паркер. Но ведь они не стали спрашивать, где она и что с ней, и вообще никак не показали, что хотят с ней поговорить. А к тому времени, как они явятся снова, сообразив, что Паркер обычно ночует у Джулии, их и след простынет.
Но для начала ей нужно сделать один звонок. Джулия с горечью поняла, что не может справиться с этим в одиночку. Ей нужна помощь, и есть только один человек, к которому она могла обратиться, да и то это под вопросом. Джулия пробралась обратно в гостиную и села на диван. Ей не хотелось, чтобы Паркер слышала этот разговор. Она вытащила телефон из кармана и набрала в окне поиска контактов буквы Ф, И, Л. Тут же высветилось имя Эллиота Филдера. Она набрала номер.
– Паркер? – взволнованно спросил он. – Это ты?
Паркер? Джулия была в замешательстве. С какой стати ему ждать звонка от Паркер? Она инстинктивно повесила трубку и ринулась к себе в комнату, намереваясь задать подруге пару вопросов.
Но не тут-то было: комната была пуста. Джулия огляделась по сторонам. Ее сердце было готово выскочить из груди.
– Паркер? Паркер?
Тут ее взгляд упал на экран компьютера. Там по-прежнему был открыт Facebook, но теперь уже другая страница – профиль Мак. Джулия подошла ближе. На самом верху висела фотография Мак с каким-то незнакомым блондином. Они сидели в темной машине, склонив друг к другу головы. Очевидно, они целовались. Подпись гласила: «Шалавой была, шалавой и осталась». Фото вывесила Клэр Колдуэлл.
Джулия откинулась на спинку стула.
– Черт, – прошептала она. Она не знала, в чем дело, но в одном была уверена: Паркер видела это фото. И возможно, для нее оно стало последней каплей, как та фотография в Instagram у Эшли.
Она вскочила и рванула по коридору к входной двери, отчаянно пробираясь среди мусора. Она распахнула дверь. Во дворе все было тихо, на улице – никого.
Паркер сбежала.
27
Ава смотрела на себя в зеркало в туалете Мемориальной больницы Бэкона. Глаза красные, нос обветрился и облупился, вид измученный. Она похлопала себя пальцами по мешкам под глазами, стянула волосы в небрежный хвостик и бросила в мусорку несколько смятых бумажных платочков. Выйдя из туалета, она встретила офицера полиции, который шел в противоположном направлении. Она вздрогнула, но полицейский на нее даже не посмотрел. «А может, и стоило бы», – с содроганием подумала Ава.
Лесли была в коме, и состояние ее особо не улучшалось, но и хуже ей не становилось. Отец Авы неотлучно находился у постели жены, да и сама Ава много времени проводила в больнице. Как бы она ни ненавидела Лесли, ей хотелось поддержать отца.
Полиция провела расследование и пришла к выводу, что это был несчастный случай. Уровень алкоголя в крови у Лесли зашкаливал, она была взбудоражена. Они предположили, что она просто свалилась с балкона, не удержавшись на своих высоченных каблуках. Но все же Ава нервничала. Слава богу, у нее было безоговорочное алиби: она беседовала с отцом, когда это произошло. Но она не могла выбросить из головы мысли о желтом блокноте Грейнджера. Куда он подевался? А что если его кто-то нашел?
В каком-то смысле Ава горячо желала, чтобы Лесли очнулась. По крайней мере она могла бы рассказать, кто ее столкнул.
Ава вернулась в приемный покой и обнаружила отца на одном из неудобных диванчиков. Он держал в руках чашку кофе, который, наверное, давно остыл. Мать Лесли, Аврора Шилдс, объявившаяся всего через несколько часов после трагедии (что было ужасно неловко: они поселили ее в доме, совершенно не представляя, что делать с этой женщиной, которая жаловалась на все – от неудобных простыней до отсутствия в холодильнике соевого молока), сидела в напряженной позе напротив него, сложив руки на коленях. Миссис Шилдс бросила на Аву холодный взгляд. Интересно, что Лесли рассказывала матери о своей падчерице? Наверняка ничего хорошего.
Ава вежливо улыбнулась миссис Шилдс и подошла к отцу, усевшись рядом и положив голову ему на плечо. Он поднял голову и крепко обнял дочь. Прижавшись к отцу, Ава заглянула в бумаги, которые он читал. На верхней странице сдержанным и благородным шрифтом было написано «Кладбище Макалистер».
Ава нахмурилась.
– Пап, надо думать о хорошем. Она ведь еще не… – она взглянула на миссис Шилдс, которая явно прислушивалась к их разговору.
Мистер Джалали кивнул, сложив бумаги.
– Я просто пытаюсь быть готовы ко всему, джигяр. К тому же мы с Авророй решили, что лучше будет посмотреть, какие у нас есть варианты, – он тоже глянул на миссис Шилдс. Тут Ава поняла, что это скорее всего была идея матери Лесли. Боже ты мой. Лесли всего несколько дней в коме, а ее мать уже подумывает о покупке участка на кладбище. Должно быть, вот почему Лесли была такой никудышной матерью: у нее перед глазами был ужасный пример.
Ава тихонько застонала, на мгновение вспомнив маму, и о том, как сильно она жалела, что отец женился на Лесли. Мистер Джалали сочувственно посмотрел на нее со слезами на глазах:
