Два часа спустя, когда Гаэль вернулась в ателье, остальные модели уже пришли, и мадам Сесиль их познакомила. Девушкам очень понравилась ее прическа. Все они были почти ровесницами Гаэль: от восемнадцати до двадцати двух лет. И ей на мгновение почудилось, что она вернулась в школу: те же шутки, те же подковырки.
Этим утром клиентов не было, и они все вместе отправились перекусить в ближайшее бистро. Гаэль быстро освоилась, а днем, пока девушки показывали одежду клиентам, Сесиль учила ее ходить, стоять и придавать шарм моделям мсье Диора.
После работы девушки повели Гаэль на квартиру, и Элоди, одна из них, родом из Марселя, помогла ей донести чемодан. Здание оказалось небольшим, но шикарным, зато сама квартира была просторной — с кухней, гостиной и пятью спальнями. Гаэль предназначалась самая маленькая, но и она была куда больше чердачной каморки, в которой она провела последние четыре года. Как только Гаэль разложила вещи, англичанка Айви принесла бутылку шампанского, чтобы отпраздновать начало ее новой жизни. Еще в бистро она рассказала Гаэль, что тоже потеряла родителей и младшую сестру при налете на Лондон. Их сразу сблизило то, что обе оказались совсем одиноки. Парень Айви был летчиком, но два года назад погиб.
Все девушки выполнили свой долг, и теперь с радостью трудились в Доме моды, как они называли ателье Лелонга. Кутюрье Диора все они любили и считали славным. Кроме того, им хорошо платили за работу. Айви предложила Гаэль попрактиковаться в английском, в случае если придется общаться с американскими клиентами, разумеется, с позволения мадам. Гаэль учила английский в школе, но несколько лет не практиковалась, так что почти все забыла.
Мари, старшая из девушек, взяла на себя обязанности общей мамочки, перебрала одежду Гаэль и посоветовала, что надеть завтра на работу. Ей сказали, что в Доме Лелонга ее обязательно оденут, но до этого момента она все равно должна выглядеть как можно элегантнее.
— У меня совсем ничего нет, — смущенно пробормотала Гаэль.
С начала войны, когда Гаэль было четырнадцать, ей ничего не покупали, да ей ничего и не было нужно. В Париж она привезла школьную одежду и несколько вещей матери, которые на ней висели.
— Не беспокойся, — утешила ее Элоди, просунув голову в дверь. — Можешь что-нибудь взять у меня.
Каждая из девушек что-то подобрала для нее из своего гардероба, и Гаэль была очень тронута. С тех пор как забрали Ребекку, она не общалась с ровесницами, да и раньше не знала таких милых девушек. Жить с ними оказалось легко и весело. Все в Париже казалось Гаэль фантастическим!
Следующим вечером соседки пригласили Гаэль в свое любимое бистро, куда частенько наведывались, давая возможность Мари пообщаться с ее молодым человеком. Парень до войны изучал юриспруденцию, потом участвовал в Сопротивлении, а сейчас работал водителям такси. У них с Мари все было серьезно, когда скопят достаточно денег, они поженятся. Мари работала официанткой в кафе, где ее и увидел мсье Диор. Пораженный ее красотой, кутюрье тут же взял ее на работу.
Все они попали к Лелонгу случайно, считали, что им очень повезло, но как бы то ни было, никто не собирался работать моделью вечно. Элоди намеревалась закончить университет, Айви надеялась вернуться в Англию, а Мари хотела выйти замуж и родить детей. Четвертая девушка, Хуана, бразильянка, тоже подумывала отправиться на родину. Она была самой застенчивой из всех, мечтала выучиться на медсестру и очень скучала по своим многочисленным родственникам.
Сама Гаэль пока не знала, чего хочет, — разве что находиться как можно дальше от своей деревни, пока не оправится от боли и потерь, которые пережила там. В данный момент она не могла думать о будущем: настоящего, работы парижской моделью, было более чем достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Как давно она не проводила время весело, не чувствовала себя спокойной и в безопасности! Новые подруги прекрасно к ней относились, а она была от них и вовсе без ума.
Домашние обязанности девушки делили между собой, и Гаэль с радостью делала все, что от нее требовалось. Это казалось ей вполне справедливым. Какое счастье не жить под одной крышей с вражескими солдатами! Впрочем, на улицах было еще много мужчин в мундирах: и французов, и союзников, — которые вовсю флиртовали с парижанками.
Два дня спустя у нее были первые фотосъемки, и мадам Сесиль показала, как следует позировать. Ей наложили макияж, и в процессе съемки переодевали в красивые платья, которые она, как оказалось, умеет носить. Сам мсье Диор зашел в студию и даже сделал несколько замечаний.
Фотографом в Доме моды работал бывший военный американец Эд Томпсон, который служил в основном в Вашингтоне при высшем командовании. Истории о войне в Европе, которые он слышал, заставили понять, как сильно ему повезло.
Но война тем временем продолжалась. Гитлер пытался оккупировать Италию, чтобы сдержать натиск союзников, а французы никак не могли отобрать у Германии Страсбург. Жизнь в Париже после освобождения улучшилась, но окончательную победу еще не одержали.
— Когда-нибудь ты станешь известной моделью, — сказал Гаэль Эд, когда та для него позировала. — Тебе следует попробовать поработать в Нью-Йорке.
— Я совсем недавно приехала в Париж, и мне здесь очень нравится, — ответила она с девической восторженностью.
Он рассмеялся: школьный английский Гаэль был еще неуверенным, но благодаря Айви вполне правильным.
— У моделей тяжелая работа, но ты начала с самого верха: лучше уже не будет, — заметил Томпсон, и Гаэль поняла, что это правда.
Она не пробыла в Париже и недели, но уже стала моделью в Доме Лелонга, работает на самого Кристиана Диора, живет в прекрасной квартире, имеет четырех подруг. Ее буквально потрясло, как быстро и сколь разительно изменилась ее жизнь с приездом в Париж. Война во Франции почти закончена. Париж снова свободен. И Гаэль не терпелось узнать, что еще ждет ее в новой роскошной жизни. Она неожиданно ощутила, что обрела целую стаю ангелов-хранителей, среди которых были мадам Сесиль, Кристиан Диор и ее новые подруги.
Вечером после фотосессии Эд, Айви и Элоди пригласили Гаэль в бар отеля «Ритц». Элоди рассказала, что в этом шикарном здании во время оккупации жили немецкие офицеры. Единственным гражданским лицом, которое имело здесь апартаменты, была Коко Шанель, и все благодаря своим высоким связям. Ярая антисемитка, она знала в Париже всех, дружила с Герингом, Гиммлером и Геббельсом, элитой СС, а с немецким офицером, бароном Гансом Гюнтером фон Динклаге, у нее была связь, что обеспечивало ей свободный доступ в германские военные и светские круги. Она стала одной из богатейших парижанок, поскольку имела долю в бизнесе Вертхаймеров, которые владели брендом духов марки «Шанель», и до самого освобождения была любимицей столицы. К тому времени как Гаэль оказалась в Париже, блистательная Коко уже сбежала, но все по-прежнему говорили о ее связях с немцами во время оккупации. В противоположность ей Кристиана Диора, участника Сопротивления, все парижане глубоко уважали.
Все это компания увлеченно обсуждала в баре, когда Элоди обратила внимание на красивого американского офицера за соседним столиком. Он был один, но явно заинтересовался тремя красавицами. Они обменялись улыбками, и Эд с разрешения девушек пригласил его за их столик. После того как молодые люди познакомились, Эд и Айви принялись оживленно болтать по-английски и выяснили, что Билли Джоунс родом из Хьюстона, штат Техас. Заметив, что две другие девушки, Гаэль и Элоди, молчат, американец легко перешел на французский, которым владел, как выяснилось, очень неплохо. Они узнали, что его всего неделю назад освободили из лагеря военнопленных в Германии. Там он и выучил французский и немецкий.
