– Вы не знаете Дина Рида? Это же ваш земляк – знаменитый артист и борец за мир.
И только тут Робертс вспомнил, что где-то уже слышал это имя. Но поскольку никакими подробностями его биографии он не обладал, Робертс решил познакомиться с Дином поближе. И сделал это прямо там же, на Красной площади. Так завязались их отношения, которые в итоге приведут к появлению документального фильма о Дине Риде. Однако об этом рассказ впереди.
Московский кинофестиваль продлился до 28 августа. В последний фестивальный день Дин отправился в Золотой зал, расположенный в западном корпусе «России». В тот пасмурный день в этом зале в два часа дня началась заключительная пресс-конференция, где были оглашены имена победителей (Золотой зал использовался в этом качестве с 1971 года). В зал набилось более 200 участников фестиваля и журналистов. Итоги огласили Станислав Ростоцкий (полнометражные фильмы), Александр Згуриди (документальное кино) и Анатолий Алексин (детские фильмы). Не стану перечислять всех победителей фестиваля, а назову лишь награжденных по разряду полнометражного кино. «Золотые призы» достались следующим лентам: «Христос остановился в Эболи» (Италия, режиссер Франческо Рози), «7 дней в январе» (Испания, реж. Хуан Антонио Бардем), «Кинолюбитель» (Польша, реж. Кшиштоф Кесьлевский). Почетный «Золотой приз» был присужден фильму «Да здравствует Мексика!» Сергея Эйзенштейна.
Из всех перечисленных режиссеров Дин был лично знаком только с одним – с Бардемом, с которым судьба свела его несколько лет назад во время его поездки в Испанию. И фильмы, снимаемые им, – острые, злободневные – Дин тоже любил и всегда смотрел их одним из первых. Вот и «7 дней в январе» он посмотрел в первые же дни фестиваля и остался очень доволен увиденным. Его до глубины души потрясла эта почти стилизованная под документальное кино история о злодейском убийстве группы адвокатов, боровшихся за права рабочих профсоюзов, которое случилось в Испании в январе 1977 года и за которым стояли изуверы из числа сторонников павшего франкистского режима.
Сразу после завершения фестиваля Дин отправился в столицу Австрии город Вену, где 2–3 сентября ему предстояло принять участие в празднике газеты австрийских коммунистов «Фольксштимме» («Голос народа»). Стоит отметить, что австрийская компартия была одной из старейших в Европе (основана в ноябре 1918 года) и тесно сотрудничала с КПСС. Как и во многих других европейских компартиях, в ней имелось правое крыло, которое стояло на позициях еврокоммунизма и призывало к разрыву с КПСС, особенно после событий августа 68-го. Однако на 22-м съезде КПА в январе 1974 года правые были разгромлены окончательно и удалены из партии. Поэтому на празднике «Фольксштимме» представители КПСС всегда были желанными гостями.
Что касается праздника газеты в сентябре 79-го, то в рамках этого мероприятия его организаторами была устроена советская фотовыставка «Олимпиада-80 в Москве». Дин ее тоже посетил и с удовольствием ознакомился с экспонатами: более чем сотней фоторабот, на которых была запечатлена столица СССР, которую он искренне любил и многие места которой хорошо знал. Затем он выступил на самом празднике газеты, который прошел в венском парке Пратер: Дин спел со сцены несколько своих гражданско-патриотических песен.
Уже после выступления, когда Дин сошел со сцены и собирался отправиться на прогулку по городу, у него случилась неожиданная встреча. Кто-то осторожно тронул его за локоть, и когда Дин обернулся, он не поверил своим глазам: перед ним стоял тот самый западногерманский профсоюзный деятель Генрих Вайс, с которым он познакомился еще в 1961 году в Чили, затем виделся с ним в Аргентине, но в последние четырнадцать лет утратил с ним всяческую связь. Как заметил Дин, Вайс мало изменился с последней встречи с Буэнос-Айресе: разве что голова поседела да над брючным ремнем свисал пивной живот.
Между тем оба были настолько искренне обрадованы этой встречей, что немедленно заключили друг друга в объятия и почти минуту стояли так под удивленными взглядами многочисленной толпы, сгрудившейся возле эстрады. Заметив эти взгляды, друзья решили зайти за импровизированные кулисы, где Вайс предложил Дину продолжить встречу в каком-нибудь уютном венском кафе. Дин с радостью согласился, тем более что у Вайса не только было на примете одно из таких кафе, но еще был под рукой и автомобиль – серебристый «Мерседес», стоявший на стоянке у входа в парк.
Едва они тронулись, как Дин задал вопрос, который вертелся у него на языке:
– Ты представляешь все тот же профсоюзный фонд?
Вайс не удивился этому вопросу, как и тому, что Дин первым перешел на «ты» – все-таки за их плечами было почти двадцать лет знакомства. Уверенно крутя баранку, Вайс ответил:
– Я уже давно ушел из Фонда Фридриха Эберта и сейчас занимаюсь бизнесом – владею сетью фирм по выпуску электроники. Однако в Вену меня привел отнюдь не мой бизнес.
– Красоты города? – попытался угадать Дин.
– Я их успел изучить в мой прошлый приезд три года назад.
– Значит, что-то личное: например, женщина, – состроив лукавую гримасу на лице, предположил Дин.
– Увы, я добропорядочный семьянин, – засмеялся Вайс, после чего добавил: – И не пытайся угадать, Дин, все равно тебе это не под силу.
Спустя пять минут они подъехали к кафе, которое располагалось на первом этаже старинного особняка с окнами, выходящими во внутренний дворик. В этот час заведение было заполнено наполовину, поэтому друзья без труда нашли столик у дальнего окна, напротив кадки с каким-то экзотическим растением. Вайс сразу заказал два бокала пива и даже не стал слушать возражения со стороны Дина (тот пиво не любил), заявив, что здешнее пиво он обязательно должен попробовать.
– Оно не хуже баварского, – сообщил Вайс.
Когда официант принес им заказ и Дин первым пригубил пенистый напиток, Вайс поинтересовался:
– Ну, как впечатление?
Дин в ответ лишь пожал плечами, поскольку для него любое пиво было одинаковым на вкус – он в нем совершенно не разбирался, хотя и прожил в ГДР уже больше шести лет. Не дождавшись от него ответа, Вайс приник к своему бокалу и чуть ли не одним глотком отпил из него ровно половину. Увидев это, Дин засмеялся и сказал:
– Теперь я понимаю, откуда у тебя такой живот.
– Не всем же быть спортсменами, подобными тебе, – отшутился Вайс.
На фоне своего собеседника Дин и вправду выглядел предпочтительнее: высокий, стройный, подтянутый. Это было вполне закономерно, поскольку Дин по-прежнему рьяно следил за своим физическим здоровьем: утром делал 50 отжиманий от пола, а по вечерам бегал полуторакилометровый кросс.
– Неужели и в Вену тебя привела любовь к пиву? – вновь вернулся Дин к теме, с которой начался их разговор.
Прежде чем ответить, Вайс сделал еще пару глотков, после чего поставил бокал на аккуратную хлопчатобумажную салфетку и произнес:
– Не стану тебя больше мучить, но причина, по которой я оказался в этом городе, находится напротив меня: это ты, Дин.
