Николай говорил: «Я рожден в день Иова многострадального… Я обречен на страшные испытания».
И у Людовика была присказка: «Что бы я ни делал – будет несчастье».
История выбирает подобных персонажей, чтобы легче свершать великие перевороты!
«Что бы я ни делал – БУДЕТ НЕСЧАСТЬЕ».
Людовик XVI. Художник год. Музей
Король вернулся во дворец и начал ждать. И они пришли в Версаль.
Промокшая под проливным дождем голодная злая толпа сначала направилась в Национальное собрание.
Депутаты повели нескольких представительниц Юдифей в Версальский дворец.
Состоялась встреча: французский король и рыбные торговки да веселые девушки из Пале-Рояля.
Король был галантен. Пообещал отправить в Париж все запасы муки из подвалов дворца. Сообщил, что для членов депутации будет подана королевская карета, которая отвезет их домой. Он готов был сделать что угодно, лишь бы они покинули Версаль. Дамы пришли в восторг. Одна была настолько тронута королевской галантностью и заботой, что лишилась чувств.
Дамы вышли к толпе и сообщили о своей победе. Но «Юдифи» заорали: «Долой! Изменники!» Ибо в толпе были люди, имевшие совсем другой план.
Между тем подошедшая Национальная гвардия окружила толпу. В наступивших сумерках Юдифи начали расходиться на ночлег.
Как провели эту ночь пришедшие дамы? Ответим скромно: по-разному…
Кто помоложе – нашли очень гостеприимный приют в теплых казармах Фландрского полка и Королевской гвардии. Те, кто постарше, провели ночь менее галантно – спасались под арками, ибо дождь прекратился только под утро.
Глава Национальной гвардии Лафайет отправился в гостиницу – поспать.
«Юдифи». Гравюра XVIII в.
Но в революцию не спят. У революции бессонные ночи. И пока глава Национальной гвардии, герой Американских Штатов сладко почивал, огромная толпа затопила двор Версальского дворца. Самое удивительное – эти люди, никогда не бывавшие прежде во дворце королей, абсолютно точно знали нужные лестницы и тайные входы.
Более того, некоторые двери во дворец оказались не запертыми…
Толпа ринулась по лестнице, которая вела прямо в покои ненавистной королевы. Орали: «Смерть австриячке!» (они звали ее «австриячкой» – как у нас звали «немкой» последнюю царицу).
Гвардейцы, охранявшие покои Марии-Антуанетты, обнажили шпаги. Они успели прокричать: «Спасайте королеву!» – но бой был короткий. Один упал заколотый, голова другого закачалась на пике.
Пока толпа ломала запертые двери, Антуанетта успела спастись по потайной лестнице, которая вела прямо в спальню короля (по этой лестнице прежние Людовики отправлялись к своим возлюбленным).
Бой у апартаментов Марии-Антуанетты. Гравюра XVIII в.
Кровать Людовика XVI, послужившая убежищем королевской семье
В это время проснувшийся Лафайет вскочил на коня и поскакал во дворец.
Затопившая двор толпа в мрачном молчании расступилась.
Лафайет вошел в покои короля под яростные вопли, доносившиеся со двора: «Короля и королеву – на балкон!»
Потерявший власть и над своей гвардией и над этой беснующейся толпой, маркиз Лафайет сказал: «Ваше величество, для успокоения толпы… придется…»
И они вышли на парадный балкон дворца. Первым появился король, за ним – королева, держа за руки детей. Ненавистная мотовка-«австриячка» стояла перед толпой, которая ее ненавидела. В толпе – ружья, пики. И камни – любимое оружие революции.
Она все понимает, но гордо стоит, презрительно подняв прекрасную голову. Она не умела ее склонять. Когда ее привезут в тюрьму Консьержери, она разобьет лоб о притолоку камеры.
Этот страшный миг мог стать для нее последним. Спас маркиз Лафайет. Он вышел на балкон и, низко склонившись в галантном поклоне, поцеловал Королеве руку. И они вспомнили, что они французы. В последний раз тогда она услышала крик: «Да здравствует королева!»
Потом, будто опомнившись, толпа заревела: «Короля и королеву – в Париж! Пекаря, пекариху и пекаренка – в Париж!»
Разъяренная толпа у стен Версаля. Гравюра XVIII в.
Маркиз де Лафайет и Мария-Антуанетта на балконе. Гравюра XIX в.
И они поехали. Это была траурная процессия. Впереди Национальная гвардия везла пушки. В ружья гвардейцев были празднично воткнуты букетики цветов. За ними следовало пятьдесят карет с мукой. И наконец – золотая королевская карета, в которой когда-то выезжали могущественные Людовики. Сейчас в ней сидели безвластный король, униженная королева и их дети.
Так умирала восьмисотлетняя великая монархия.
Возвращение из Версаля. Гравюра XVIII в.
Они въехали в Париж. Их должны были поселить во дворце Тюильри. Дворец этот короли не посещали давным-давно, и был он в полном запустении.
Но по дороге в Тюильри им пришлось остановиться у мэрии.
Там разыгралась незабываемая демократическая сцена: король Франции вышел на балкон вместе с Бальи, вчерашним главой Национального Собрания, а нынче мэром Парижа. И они взялись за руки – к восторгу толпы. На голове короля красовалась знаменитая королевская шляпа, к ней была приколота… революционная трехцветная кокарда! Так они и стояли, держась за руки, – два будущих мертвеца. И революционеру Бальи, и низвергнутому королю революция уготовила одну участь.
Жан Сильван Бальи. Пьер-Мишель Аликс.
1795 г. Национальная библиотека Франции
Людовик в окружении революционной толпы.
