Так что пока Бухарчик сидел в тюрьме, в триллере у него уже объявились соратники – военачальники. Немецкие шпионы и клевреты Троцкого.
Истребление командиров Хозяин, естественно, начал с самого знаменитого и самого опасного – Тухачевского.
Тухачевский – сорокачетырехлетний военный гений, закончил военное училище при царе. В этом холеном, спокойном, типичном царском офицере – таинственная сила харизмы, он рожден, чтобы повелевать. В Гражданскую войну одним своим появлением он усмирял восставшие части. Его громовое «Смирно!» мгновенно заставляло опомниться бунтующих солдат. Он был жесток, как требовало то кровавое время.
Ворошилов ненавидел Тухачевского, а тот отвечал ему высокомерным презрением. Одной из его любимых тем были издевательские рассказы о Ворошилове, которые он начинал с язвительного: «Наш луганский слесарь Клим, как справедливо любит называть себя Климент Ефремович Ворошилов…»
В Первую мировую войну Тухачевский находился в немецком плену. После войны, в период военного сотрудничества с Германией (до прихода к власти Гитлера), он часто славил рейхсвер… Так что у будущего следствия не могло быть проблем с компроматом. Пасьянс раскладывался легко.
В это же время разведка Гитлера, пытаясь использовать атмосферу репрессий и ослабить советскую армию, фабрикует письмо, где Тухачевский «сообщал о намерении совершить наполеоновский переворот».
Но письмо опоздало. Хозяин получил его от немцев в январе 1937 года, а еще осенью 1936-го арестованные В. При маков (заместитель командующего Ленинградским военным округом) и В. Путна (военный атташе в Великобритании) дали нужные показания о «немецком шпионе Тухачевском».
В мае 1937 года – началось. Арестован Корк, затем (27 мая) сам Тухачевский. Уже 29 мая, как явствует из его дела, он признал все ложные обвинения. В деле на отдельных страницах видны бурые пятна, как установила экспертиза – следы крови. Вводя пытки, Хозяин, конечно, думал о будущем – военные покрепче штатских, так что пытки должны были пригодиться. И пригодились…
29 мая на вокзале арестован Уборевич, за ним – Якир.
Из письма К. Чуранкова: «Героя Гражданской войны Шмидта вызвали в наркомат и отправили на командную должность в провинцию. Он созвал своих бывших сотоварищей со всей Эсесесерии ехать с ним. Собрался целый эшелон. С веселыми пьяными песнями эшелон двинулся от Казанского вокзала. На первой же станции вагоны отцепили от паровоза, и в него вошли люди в форме НКВД». И Шмидт, бесстрашный герой, великолепный конник, обожавший всякие эксцентрические выходки (на лошади поднимался к себе в квартиру), все признал и согласился оболгать себя…
Суд над военными должен был быть скорым.
Блюхер пригласил принять участие в суде начальника Политуправления армии Гамарника. Но тот на суд не успел… Уже на следующий день к нему приехали чекисты – опечатывать сейф. Гамарнику велели сидеть дома – на «глубоком языке» это было приглашение к действию. Он ушел в соседнюю комнату и застрелился.
Хозяин оставлял иногда своим жертвам эту возможность. В мае 1937 года знаменитый журналист, геройски сражавшийся в Испании, Михаил Кольцов провел три часа у Хозяина. Вернувшись, он рассказал своему брату: «Сталин остановился возле меня, прижал руку к сердцу и поклонился: «Как вас надо величать по-испански, Мигуэль, что ли?» – «Мигель, товарищ Сталин». – «Ну так вот, дон Мигель. Мы, благородные испанцы, сердечно благодарим за ваш интересный доклад. До свиданья, дон Мигель.
Но у двери он меня окликнул, и произошел какой-то странный разговор: «У вас есть револьвер, товарищ Кольцов?» – «Есть, товарищ Сталин». – «Но вы не собираетесь из него застрелиться?» – «Конечно нет», – еще более удивляясь, ответил я. «Ну вот и отлично, – ответил Сталин, – отлично. Еще раз спасибо, товарищ Кольцов, до свиданья, дон Мигель…»
17 декабря 1938 года Кольцов был арестован и затем расстрелян.
С 1 по 4 июня в наркомате обороны состоялось заседание Военного Совета. Приехал Сталин вместе с Политбюро. Были вызваны более сотни военачальников с мест, ибо сам Совет к моменту заседания катастрофически поредел – уже четверть членов были арестованы.
Перед началом участникам были розданы папки с документами. В них вчерашние товарищи, кумиры армии – Тухачевский, Корк, Уборевич, Якир и прочие герои – признавались в том, что работали на гитлеровскую разведку, были германскими шпионами. Ворошилов сделал доклад о раскрытии НКВД широкого контрреволюционного заговора.
«Моя вина огромна, – говорил маршал, – я не замечал подлых предателей… Но я не могу отметить ни одного случая предупредительного сигнала с вашей стороны», – обратился он к залу. Присутствующие поняли: это было обвинение в пособничестве. И они усердно кляли своих бывших друзей и начальников.
«Завербовала на базе бабской части…»
2 июня на Совете выступил сам Хозяин.
В Архиве президента находится стенограмма его страшной, какой-то напряженной речи. Он говорил о шпионах. О том, как немецкая разведка умело завербовала недовольных, как они становились «невольниками в руках рейхсвера». В этой речи он сильно расцветил свой триллер. Возникла «баба» – коварная красавица по имени Жозефина Гензи. «Она красивая женщина. Разведчица. Завербовала на базе бабской части… Карахана. Она же завербовала Енукидзе. Она держала в руках Рудзутака».
Он называл партийцев, известных своими любовными похождениями. Досье Ягоды шли в дело!
Он именовал обличаемых военачальников шпионами, презрительно отказывая им в звании «контрреволюционер». И объяснял: «Если бы, к примеру, покончивший с собой Гамарник был последовательным контрреволюционером, я бы на его месте попросил бы свидания со Сталиным, сначала уложил бы его, а потом бы убил себя».
Удивительное замечание! Бывший террорист никак не может забыть о легкости смелого убийства. Что ж, он был прав в одном. Смелость исчезла – остались трусливые и покорные рабы.
11 июня был скорый суд. Хозяин устроил знакомое представление: друзья посылают на смерть друзей. Тухачевского, Уборевича, Якира, Примакова и прочих судили их же товарищи военные: Дыбенко, Блюхер, Белов, Алкснис… И приговорили конечно же к смерти. Он знал: приговорившие их судьи – тоже погибнут! Только во вторую очередь. Ибо все эти старые командиры – часть старой партии – должны были исчезнуть…
1937–1938 годы стали годами уничтожения прежнего командного состава. Массовое избиение ослабило армию – это главный общеизвестный довод. Но вот мнение одного из героев будущей войны маршала Конева:
«Из уничтоженных командиров: Тухачевский, Егоров, Якир, Корк, Уборевич, Блюхер, Дыбенко… современными военачальниками можно считать только Тухачевского и Уборевича. Большинство из них были под стать Ворошилову и Буденному. Это герои гражданской войны, конармейцы, жившие прошлым. Блюхер провалил Хасанскую операцию, Ворошилов провалил финскую войну. Если бы они все находились во главе армии, война сложилась бы по-другому».
Да, Хозяин просчитал: репрессии ослабят армию сейчас… чтобы усилить потом! Кровавый метод быстрой смены кадров.
