«Что касается русов (ар-русийа), то они — на острове, окруженном озером. Остров, на котором они живут, протяженностью три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как она трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан-рус. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются и забирают их в плен, везут в Хазаран (Итилъ — столицу Хазарского каганата) и Булкар (Булгар — столицу Волжской Булгарии) и там продают. У них нет пашен, а живут они лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ним и говорит: "Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом". Нет у них ни недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочей пушниной, которую они продают желающим. Получают они плату деньгами и завязывают их в свои пояса. Они опрятны в одежде, мужчины их носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо, заботятся об их одежде, потому что торгуют [ими]. У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо, как и с теми, кто часто бывает у них, не позволяя никому из своих обижать или притеснять таких людей… Мечи у них сулаймановы (франкской работы). Если какой-либо их род поднимается [против кого-либо], то вступаются они все… Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем, как будто бы они их (русов) начальники. Случается, что они приказывают принести жертву Творцу их тем, чем они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми… Они храбры и мужественны и если нападают на другой народ, то не отстают, пока не уничтожат его полностью. Побежденных истребляют и [ли] обращают в рабство. Они высокого роста, статные и смелые при нападениях. Но на коне смелости не проявляют и все свои набеги и походы совершают на кораблях. [Русы] носят широкие шаровары, на каждые из которых идет по сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают… Все они постоянно носят мечи, так как мало доверяют друг другу, и коварство между ними дело обыкновенное…»
[295]
Рассказ об «острове русов» есть и у других авторов, писавших позже Ибн Русте, которые добавляют к этому описанию некоторые подробности. Так, ал-Мукаддаси (966) называет численность русов в 100 тысяч человек. Персидский историк Гардизи (середина XI века) упоминает о том, что царь русов взимает с торговли 1/10 часть. А в анонимном персоязычном сочинении «Муджмал ат-таварих» («Собрание историй») (1126) говорится о том, что Рус был родным братом Хазара и ушел на остров потому, что не имел места в той стране, где жил Хазар. Существовала также более поздняя традиция помещения русов на островах в Северном Причерноморье, восходящая к X–XI векам (в конце X века, как мы помним, Русь действительно достигла берегов Азовского и Черного морей, где возникло Тмутороканское княжество)
[296].
Итак, арабские авторы разграничивают русов и славян и помещают русов на «острове», который многократно и безуспешно пытались «отыскать» на огромных пространствах Восточной и даже Западной Европы, от острова Рюген в Балтийском море до Тамани, Крыма и Каспия
[297]. Как кажется, попытки точной локализации «острова русов» малопродуктивны. И дело здесь как в самом арабском тексте, так и в особенностях восприятия русов арабами. Дело в том, что для обозначения места обитания русов арабские авторы употребляют слово «джазира», а его можно понимать и как «остров», и как «полуостров», и как вообще «большой участок суши, окруженный водой», например междуречье (ал-Джазира — междуречье Тигра и Евфрата), а окружающее «остров» водное пространство именуется «бахр», что можно понимать не только как «море», но и как «большая река». Поскольку арабы в основном сталкивались с русами, приплывавшими в их земли по воде, то у них возникло представление о русах как об «островном» народе, для которого плавание — главный способ передвижения. Недаром сам термин «остров» по мере накопления арабами знаний о Руси уже в X веке постепенно выходит из актуальных географических описаний
[298].
Со второй половины IX века мирные русы-купцы для арабов и персов сменились русами-воинами. Появляются первые сведения о набегах русов на прикаспийские земли. Первое такое сообщение принадлежит историку Ибн Исфендийару, который в 1216–1217 годах написал на персидском языке «Историю Табаристана» — области на южном побережье Каспийского моря. Ибн Исфендийар рассказывает о походе русов на Каспий в 297 году хиджры (909–910): «В этом году в море появилось 16 кораблей, принадлежащих русам, и пошли они в Абаскун, как и во время Хасана [ибн] Зайда Алида, когда русы прибыли в Абаскун и вели войну, а Хасан ибн Зайд отправил войско и всех их перебил»
[299]. Абаскун — это порт на южном побережье Каспия в области Джурджан (Гурган). Поскольку Хасан ибн Зайд правил в Табаристане в 864–883 годах, то первый поход русов на Каспий можно датировать этим временем. Поскольку это событие не упоминается никакими другими авторами, то высказывались сомнения в его достоверности. Однако сам поход мог быть связан с угрозой для торговли русов со стороны горцев Табаристана, и потому его реальность вероятна. Если это так, то, скорее всего, он состоялся во второй половине 870-х — начале 880-х годов
[300].
Итак, по-видимому, еще до Рюрика (если мы, конечно, принимаем летописную датировку его прихода на Русь 862 годом) на территории Восточной Европы существовало государственное образование русов и даже, более того, Русь получила известность на международной арене. Это раннее образование в исторической науке обычно условно именуют «Русским каганатом» (хотя в источниках собственно каганат не упоминается, а говорится о кагане (хакане) русов)
[301]. К концу 830-х годов, по всей видимости, это государственное образование охватывало земли севера Руси — Приладожья, а также возможно Приильменья и Верхнего Поволжья (район Ростова), где оно соприкасалось с зоной хазарского влияния. Вероятно, под влиянием хазарской титулатуры правитель росов стал пользоваться титулом «каган» (хакан). Ведущая роль в этом объединении, вероятно (но отнюдь не обязательно), принадлежала варягам. К 840-м годам русы освоили торговый путь по Волге на Каспий и по Дону в Азовское, а затем Черное моря, связавший Балтику с Византией и странами Востока. К тому же времени относится одно из первых продвижений русов по будущему пути «из варяг в греки» — по Днепру в Византию — посольство 839 года. Затем этот путь осваивается все больше и больше, и центр «каганата» перемещается в Среднее Поднепровье — возможно, уже в начале 850-х годов (сведения аль-Йа'куби о правителе славян), а к 860 году вполне определенно. Возможно, предводителями этого продвижения были варяги Аскольд и Дир, ставшие князьями в земле полян. Это государственное образование снарядило поход 860 года на Константинополь, после которого заключило союз с Византией, а часть русов приняла крещение. Оно же вело торговлю с немецкими землями по Дунаю, а также, возможно, организовало нападение на Абаскун в 870-х годах. В 871 году титул кагана применительно к правителю русов, как можно думать, еще существовал (это подтверждает и арабский рассказ об «острове русов»). Закрепление варягов в Приднепровье ослабило связи «каганата» с севером Руси. Здесь произошло изгнание варягов местными племенами «за море», после чего спустя какое-то время они были «призваны» вновь. Новым князем северорусских славянских и финно-угорских племен и стал Рюрик.
