— Здравствуй, — чуть подумав, сказал он.
Если только она не глухая, должна была слышать, как он подъехал и остановился рядом. Теперь уже совершенно ясно, что это не призрак, что они пребывают в одном пространстве: от ее высокого гнедого коня остро пахнет потом так, словно он проскакал не одну лигу.
Прошло с полминуты, прежде чем она все же повернула к нему очаровательное личико, не выражавшее никаких особенных эмоций, и довольно равнодушно ответила:
— Здравствуй.
Похоже, то, что Сварог был абсолютно голым, ее не смутило и не удивило — как будто она каждый день видела таких вот, разъезжавших по здешним местам. Совершенно спокойное личико — и главное, на нем ни тени вражды. Впрочем, и дружеского расположения не видно. Полное впечатление, что девушка почти отрешена от всего окружающего.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она с прорезавшейся наконец ноткой интереса. — И почему ты голый? Ты Странник?
Чуть подумав, Сварог решил сказать чистую правду:
— Я просто не знаю, кто такие Странники. Может, я он и есть, а может, и нет. Честное слово, не знаю.
Она сделала непонятную гримаску, больше всего похожую на реплику: «Попадется же такое чудо морское!». А вот любопытства в красивых карих глазах определенно прибавилось.
«Женщины, — философски подумал Сварог. — Любопытство, выходит, присуще даже таким вот странным всадницам, встретившимся на неведомых тропинках».
— Во всяком случае, ты не опасен, — произнесла она задумчиво. — От тебя ничем таким не веет…
Ее скрещенные руки в тонких кожаных перчатках с расшитыми золотом раструбами лежали на луке седла — но Сварог, решивши, что здесь особой доверчивостью маяться не следует, на всякий случай прикинул, как выбьет оружие, если ей вдруг вздумается выхватить саблю. Неизвестно, кто она такая и что ей нужно от жизни…
— Как тебя зовут? — спросил он.
Она вскинула длинные ресницы — как показалось Сварогу, чуточку удивленно, словно он был обязан ее знать.
— Меня зовут Бади Магадаль (положительно, и в голосе прозвучало легкое удивление). Я не боюсь называть имя, потому что злой магией от тебя не веет…
— Ну, в таком случае я тоже, — сказал он. — Меня зовут Сварог Барг.
— Странное имя…
Сварог решился:
— Ты знаешь, мне твое имя тоже кажется чуточку странным. В жизни подобного не слышал.
— А что тут удивительного? — пожала она плечами. — Ты откуда?
Сварог, решив чрезмерно не обобщать, ответил:
— Из Ратагайской Пушты.
— А, знаю… Я и там бывала.
— А ты?
— Из Антупая, — сказала она с определенно грустной улыбкой.
— В жизни о таком месте не слышал, — сказал Сварог. — Это где?
Ясно было одно: она не с Талара и не с Сильваны — совершенно другая одежда и конская сбруя.
Девушка улыбнулась очень уж печально:
— Если бы я знала, меня бы здесь не было…
— Как так?
— Долго объяснять, — сказала она. — Ты, случайно, не можешь мне помочь попасть домой?
— Совершенно не представляю, как это сделать, — честно признался Сварог.
— Всегда одно и то же… — грустно сказала она. — Я надеюсь, ты не будешь предлагать мне любовь?
— Да как-то не было у меня таких мыслей, — сказал Сварог.
— Это хорошо. Некоторые предлагают. И бывают очень навязчивы… — она словно бы мимолетно коснулась рукояти сабли и убрала руку на прежнее место. — Глянула в небо и словно бы передернулась, увидев нечто омерзительное, или прикоснулась к такому: — Да, все сильнее…
Сварог тоже посмотрел в небо, но не увидел там ровным счетом ничего особенного или нового: Семел в зените, россыпь звезд…
— Что там? — спросил он недоуменно. — Ничего вроде бы необычного — небо, Семел, звезды…
— Значит, у тебя нет другого зрения, — констатировала Бади словно бы с легоньким превосходством. — Пожалуй, ты и правда не Странник…
Только теперь Сварог понял, что она имеет в виду. И пустил в ход другое зрение, пусть и именовавшееся у ларов иначе.
Действительно, зрелище… Это напоминало виденный им однажды метеорный дождь: из точки меж созвездиями Стремени и Золотого Коня беспрерывно вылетали широким пучком словно бы тонкие полосы пронзительно-синего света, неслись к земле, таяли на некотором расстоянии от нее, им на смену вспыхивали новые, и поток был нескончаемым. Чем дольше Сварог смотрел, тем больше крепло странное чувство: почему-то этот ливень непонятного света казался неприятным, даже отвратительным, показалось что стрелы синего света жгут глаза, словно огонь электросварки… Он передернулся и вернул обычное зрение. Небо, звезды, Семел…
— Ага, — сказала Бади. — Значит, все-таки видишь?
— Синие лучи, вылетающие из одной точки?
— Видишь…
— Что это?
— Зло, — сказала Бади. — К вам идет зло.
— Что за зло? — насторожился Сварог.
— Я не умею объяснить, — сказала Бади. — Мы думаем по-разному. Я не умею думать, как ты, пусть это и не всего касается, а ты, я чувствую, далеко не во всем можешь думать так, как я.
— Подожди, — сказал Сварог. — Это что же, мы с тобой мыслями разговариваем?
Бади усмехнулась:
— Меня всегда потрясала ваша мужская сообразительность. Догадался наконец…
— Но ты же шевелишь губами?
— Конечно, а как же иначе? — пожала плечами Бади с таким видом, словно показала ему язык. — Но откуда же мне знать твою речь, а тебе мою, если я не отсюда?
— Ага, — сказал Сварог. — Значит, я-то по-прежнему в своем мире?
— Конечно. Ну, почти. Ты на Тропе вашей Матушки-Земли, но все равно, в своем мире. — В ее голосе вновь зазвучала неприкрытая грусть: — Не то что я… К вам идет Зло…
Отчего-то Сварог после собственных ощущений склонен был ей верить. И почувствовал нешуточную тревогу, уже не идущую с ее стороны невидимыми потоками, а родившуюся в его собственном сознании: однажды, не так уж и давно, на небе уже появлялось самое натуральное Зло, правда, тогда оно было багряного цвета…
— Знаешь, мне, пожалуй, пора возвращаться, — сказал он решительно. — Если уж объявилось новое, непонятное Зло…
— Ты его можешь остановить? — с любопытством спросила Бади.
— Посмотрим, — сквозь зубы сказал Сварог. — Однажды удалось… Мне пора. Прощай.
Он, резко дернув повод, повернул рыжего. И, уже пуская его галопом, услышал удалявшийся голос (да нет, как оказалось, удалявшуюся мысль) Бади:
— Может быть — до свиданья, кто знает…
