Хорошо еще, что профессор Марлок был реалистом и практиком. А потому к каждому пухлому тому прилагалась брошюрка страниц всего-то на двадцать — и вот в ней простым человеческим языком, так, что любой невежа мог понять, излагались те выводы и заключения, которые уже успели сделать (хотя, уточнял Марлок, исследования далеко не закончены). Вот из нее многое становилось ясно…
— В самом деле, никакого тупика, — сказал Сварог. — Давай-ка устроим небольшой «мозговой штурм». Отчет, я тебе уже говорил, и не пытался изучать — не по моим знаниям. А вот брошюра здорово помогла… Насколько я понял, апейрон нельзя создать искусственно. А вот «ручейки»… Вполне возможно, Брашеро искусственно генерировал «пятый». С его помощью и связывался с сообщниками наверху и творил еще много предосудительного.
— Но остальными он занимался в десятую очередь, к его главной задаче они отношения не имели, ему хватало для повседневных нужд и пятого…
— Это уже детали, — сказал Сварог. — Главное, можно выдвигать версию: если искусственным путем можно получить «пятый», не исключено, что можно получить и остальные. Логически непротиворечивая версия, а?
— Конечно.
— Ну, а поскольку этот поток, — он кивнул на экран, где конус лучей по-прежнему с размеренностью часового механизма бил из неведомого радианта, — естественным быть никак не может, сам собой напрашивается вывод… Почему бы и нет?
— Почему бы и нет? — подхватила Канилла, стряхнувшая всякую грусть.
— Характеристики созданного Брашеро «ручейка» прекрасно известны. Известно, что он, нетрудно предположить, нес информацию. Известно, как отличить искусственный «ручеек», несущий информацию, от естественного потока… Кани, пользуясь той же методикой, можно определить то же самое касаемо «третьего»…
— Я попробую… Только нужно перейти в другой зал, к другому компьютеру.
— Делов-то… — проворчал Сварог, вставая.
Перешли. Сварог смотрел на свистопляску загадочных цветных кривых, таинственных символов и непонятных формул на трех экранах, не пытаясь ничего понять. Пальцы Каниллы порхали по клавишам, ее лицо становилось все азартнее и веселее, и продолжалось это минут пять. Сварог сидел тихо, как мышка, не задавая вопросов, боясь спугнуть вдохновение.
Наконец все непонятное на экранах застыло неподвижно. Снизу на центральный экран выполз длинный ряд алых символов вперемежку с цифрами, достиг середины да так там и остался поверх отмеченных непонятными значками синих и алых синусоид, расходившихся из единого центра.
Лицо Каниллы стало прямо-таки счастливым.
— Все сходится, командир, — сказала она торжествующе. — Это искусственное излучение, как и «пятый» у Брашеро… вот только никакой информации поток не несет. Правда, даже если бы и нес, подозреваю, я бы не смогла ее расшифровать — над «пятым» до сих пор бьются дешифровщики Марлока…
— Ну, это сейчас неважно, — сказал Сварог. — Что нам осталось? А осталось нам заняться самим радиантом, посмотреть, что он такое, вычислить орбиту и все прочее… Сможешь?
— Ну, это совсем просто, — уверенно сказала Канилла. — Для этого годятся давно имеющиеся программы из разряда «Космопоиск». Их давным-давно применяет Сфера, они ничуть не секретные, а после Багряной Звезды еще и усовершенствованы. Несколько минут — и будем знать, что это такое…
Она нажала пару клавиш — и вскоре на самом большом экране вспыхнула карта звездного неба. Канилла пояснила:
— Радиант я отметила красной точкой…
— Я понял, — сказал Сварог. — Подожди-ка минутку…
Он взял световой карандаш и направил на экран тонкий синий лучик. Тщательно примерившись, остановил пятнышко меж созвездиями Стремени и Золотого Коня. Сказал:
— Зафиксируй и эту точку. Позавчера я именно там видел радиант. Получается, он, в отличие от метеоритного, перемещается в пространстве. Что скажешь, располагая этими двумя точками, можно вычислить орбиту?
— Не получится, — сказала Кани. — Слишком маленький отрезок.
— Ну, тогда сделай, что получится: приближается он к Талару или нет, масса… В общем, все, что удастся.
Канилла кивнула и опустила пальцы на клавиши. Сварог вновь настроился на долгое ожидание, но не прошло и пары минут, как на экране возник тонкий желтый эллипс, в одной из точек которого красовался бело-голубой кружок. Глаза у Каниллы стали безмерно удивленными, она смотрела на Сварога, кажется, не в силах вымолвить ни слова.
— Что? — спросил он почему-то шепотом.
— Это… Это Нериада, — с явной растерянностью сказала Канилла. — Она и есть — радиант…
— И никакой ошибки?
— Ни малейшей. Это ее масса, ее орбита… Кстати, «конус» накрывает и Сильвану. Командир, но там же нет никого и ничего, способного такое вытворять…
Некогда было удивляться. Да и ничем это удивление не помогло бы…
— Значит, есть, — сказал Сварог. — Сама видишь.
Первая мысль, пришедшая ему в голову, — остатки заговора Брашеро. Людей у него было больше, чем считалось, и кто-то обосновался на Нериаде, лупил оттуда по Талару и Сильване «третьим ручейком». Нет, в этом случае их непременно обнаружили бы. С давних времен, с тех самых пор, когда отступились от всех попыток отыскать на Нериаде кого-то другого, планету, разумеется, не оставили в покое — над ней несли рутинное дежурство штук тридцать орбиталов. Если бы люди Брашеро и там попробовали бы отгородиться от наблюдения, как они это проделали в Горроте, засекли бы моментально… Отчеты он получал регулярно — половина орбиталов принадлежала восьмому департаменту. Бегло проглядывал и отправлял в соответствующий архив, потому что содержание их долгие века сводилось к одной-единственной фразе: «Ничего нового не обнаружено».
— Сюрреализм какой-то, — сказала Канилла. — Установки, создающие поток искусственного «третьего ручейка», — у этих… Техника у них на таком уровне, что ее и техникой-то назвать смешно, а науки нет вообще…
— Значит, там есть кто-то еще, — сказал Сварог, — у которого гораздо лучше обстоит и с наукой, и техникой.
— Но ведь в свое время искали так скрупулезно… Да и до сих пор нет никаких данных…
— Ох, Кани… — вздохнул Сварог. — Ну какие у меня могут быть ответы? У меня даже версий нет, кроме одной-единственной: там есть кто-то еще, каким-то образом ухитрившийся остаться незамеченным. Ты согласна, что это единственная версия?
— Согласна…
— Ну вот. За неимением лучшего ее и будем придерживаться. Коли уж мы, честно признаться, в тупике. Возникает масса вопросов, но мы их пока что игнорируем, потому что нет и тени ответов… Мы даже не знаем, сколько это продолжается.
— И что же делать?
— Ждать, — сказал Сварог. — Завтра утром я встречаюсь с Канцлером, будет о чем поговорить. То, чем ты собиралась заниматься сегодня ночью, очень важная вещь или может подождать?
