Откуда-то справа, из подступившего к самой реке лесочка, ударяет желтый луч, и принц рушится с простецкого стула, мельничиха роняет поднос, хватается за щеки, разинув рот в беззвучном крике…
В третий раз смерть настигает принца в его собственном маноре, в собственной спальне. Он спит, лежа на спине, определенно храпит во всю ивановскую, полностью одетый, сбросив только сапоги — надо полагать, пито было хорошо. В спальню проскальзывает проворный, несуетливый субъект, и над спящим занесен широкий кинжал…
И наконец каталаунский дворец принца (Сварог и там бывал пару раз, сиживал за столом в этом самом зальчике, так что узнал его сразу). Никакой роскоши, обстановка довольно скромная, ни за что не скажешь, что здесь обитает принц короны, похоже скорее на жилище небогатого дворянина средней руки. Стол ломится от бутылок и блюд с закусками, гульба идет вовсю, сам принц и с полдюжины непритязательно одетых на каталаунский манер собутыльников (явно из самых что ни на есть простых) — еще за столом, а вот трое уже под столом в совершеннейшем блаженстве, то есть в полной отключке.
Врываются двое, тоже скромно одетые на каталаунский манер, и по бражникам хлещут пронзительно-синие лучи…
Канцлер. Снова коридор Келл Инира, идущий навстречу лакей, кинжал в спину… Сварог подумал: они сплошь и рядом работают по шаблону — а, впрочем, шаблон довольно действенный, в таких делах, в общем, нет нужды изощряться, придумывая какие-то сложные варианты…
Похоже, одна из лестниц в здании, в котором они сейчас находятся. Канцлер энергичными шагами спускается к ее подножию, где вытянулся в струнку человек в ало-синей форме фельдъегеря императорского двора. И получает прямо в лицо удар того же луча…
Спальня. Надо полагать, поздняя ночь — свет погашен, на широкой супружеской постели мирно спят двое. В дверь бесшумно проскальзывает темная фигура — и на постель, как топор палача, обрушивается пронзительно-синий луч…
Снова спальня, но уже другая. На сей раз у изголовья горит неяркая лампа в виде золотистого шара, и Канцлер уже не с супругой, а с молодой очаровательной блондинкой — ну да, про эту блондинку давненько уже ползают осторожные слухи, даже и ему прекрасно известно (Сварогу рассказала Яна). Канцлер вдруг, изменившись в лице, быстрым движением сует руку под подушку. Поздно — по лежащим в постели ударяет пронзительно-синий луч…
Так-так… Ну что же, следовало ожидать, логично, в общем…
Теперь на экране умирает он сам. Келл Инир, коридор, лакей, кинжал… Шаблон работает. Нож на сей раз в спину…
Сварог — сейчас король королей — неторопливо идет по прекрасно ему знакомому Смарагдовому коридору Латеранского дворца, ведущему в его «личное» крыло. Окон там нет, но, судя по горящим лампам, всем до единой, наступил вечер. Он проходит мимо очередного постового дворцовой стражи — тот, как и положено, застыл статуей, чуть расставив ноги, уперев в каменный пол обнаженный меч, держа обе руки на эфесе. И едва Сварог его минует, стражник с невероятным проворством бросается на него сзади, вгоняет в спину меч. Сварог машинально отметил: эти мерзавцы явно понятия не имеют, что по дворцу, даже на балах, он никогда не ходит без поддетой под одежду толладской кольчуги — так что, случись это в реальности, Сварог отделался бы синяком, а вот покушавшемуся пришлось бы скверно…
Вот это уже что-то новенькое… Он едет верхом в сопровождении двух ратагайцев по незнакомой улочке, неширокой и безлюдной. Явная окраина, но район, сразу видно, из приличных — аккуратные домики небогатых градских обывателей, то в один, то в два этажа, вперемешку с солидными купеческими лабазами. Из окна одного из таких домиков и ударяет по всадникам пронзительно-синий луч. Сварог поморщился: собственно, это все равно, что кино, но все же чертовски неприятно видеть, как рушится на немощеную улочку твоя голова вместе с левой рукой…
Вообще, педантичные сволочи: каждой мишени отведено четыре варианта, всякий раз четыре…
Погасив экран и клавиатуру, Орк обернулся к ним и с чуточку вымученной улыбкой сказал:
— Это все. Больше там ничего нет…
— Ну что же, — бесстрастно сказал Канцлер, — теперь, думаю, пришла пора поговорить?
Он уселся за стол, на свое обычное место, достал трубку и кисет, сказал так же бесстрастно:
— Переставляйте кресла, господа, как вам удобнее… — подождал, когда все это сделают, и, упершись в Орка тяжелым взглядом, промолвил с явственными приказными нотками в голосе: — Ну, а теперь рассказывайте, герцог, как к вам попала эта штуковина. Подробно, обстоятельно, по-деловому.
— Я ни о чем подобном никогда не слышал, а ведь многое повидал… — начал Орк.
— Без лирики, пожалуйста, — тем же тоном сказал Канцлер.
— Да, конечно, простите… — видно было, что Орк волнуется, хотя и старается это скрыть.
Канцлер, чуть усмехнувшись, сделал небрежное движение пальцами — и на столе перед Орком возникла немаленькая серебряная чарка, определенно с келимасом.
— Выпейте, — сказал Канцлер. — Нервы у вас, я смотрю, в последнее время подрасшатались…
— Подрасшатаются после такого… — сказал Орк. — Благодарю вас.
Он одним махом осушил чарку, чуть поморщился, совершенно по-крестьянски утер губы рукавом. «Крепенько же тебя прижало, прыткий ты наш, — не без легкого злорадства подумал Сварог, доставая сигарету из своего обычного портсигара. — Сам не свой, хотя изо всех сил стараешься фасон держать…»
— С чего же начать… — протянул Орк.
— Обычно лучше всего начинать с начала. Как-нибудь вроде: «Началось все с того…»
— Началось все с того… — послушно, словно школяр за учителем, повторил Орк. — Началось все с того, что я прилетел к себе в манор вечером, настроение было не приподнятое и не скверное — так, обычное… Решил посидеть за бутылочкой, как раз привез с земли ящик неплохого келимаса. Ну, и устроился в каминной. У меня там, кроме прочей мебели, зеркало от пола до потолка, довольно старое, осталось от отца, он собирал земной антиквариат, еще когда я был мальчишкой, привез откуда-то из Ронеро. Я антиквариатом не интересуюсь, но отец говорил, что какой-то известный старый мастер… — он вскинул на Канцлера исполненные какой-то собачьей тоски глаза. — Я и пьян-то не был, успел опрокинуть пару чарочек, как раз налил третью, и тут…
— Я, простите, на секунду прерву, — сказал Канцлер. — Сколько было времени? Особенная точность не нужна, можно примерно.
— Примерно час до полуночи, — сказал Орк. — Верхний свет не горел, я зажег только лампу на столике, люблю так вот посидеть за бутылочкой в полумраке, — добавил он таким тоном, словно извинялся. — Я сидел перед камином, разжигать его не стал, зеркало было справа, уардах в пяти от меня. И вдруг увидел краем глаза: оно словно бы наливается неярким сиянием изнутри… Повернулся туда. А сияние становилось все ярче и ярче… Признаюсь, испугался. Чуточку, — торопливо добавил он. — Самую чуточку. Исключительно потому, что никогда прежде о таком не слышал, хотя повидал всякое. Неизвестное порой пугает, знаете ли.
