За неимением таких настоящих друзей Эрнест водил за собой вездесущий кубинский отряд, который безотказно откликался на его настроение и капризы и был готов потакать прихотям. В целом Эрнест смирился с ситуацией как она есть и искал настоящих друзей в другом месте. Поскольку он был неспособен поддерживать отношения с равными себе, он начал, как и раньше, искать дружбы молодых людей, которые выполняли бы при нем роль младших братьев – людей хотя бы в некотором роде образованных, кого он мог научить рыбалке или стрельбе, писать рассказы, обращаться с женщинами и все делать правильно – выбирать вино, давать клички кошкам, все.
Одним из таких молодых товарищей был его настоящий младший брат Лестер. В детстве и юности Эрнест почти не виделся с самым юным Хемингуэем, родившимся в 1915 году, пока младший брат не объявился на Ки-Уэсте в 1934 году, где он провел несколько месяцев. Эрнест встретил Лестера еще раз в Лондоне во время войны; Лестер тогда уже был журналистом и служил в войсках связи. Ирвин Шоу, также состоявший в этом подразделении, нарисует яркий (и убийственный) портрет Эрнеста и Лестера в своем военном романе «Молодые львы» (1948). Лестер, который хотел стать писателем, обратился к Эрнесту после войны и попросил помочь ему с местом в кубинском издании «Тайм», приложив к письму черновик своего романа о войне. Эрнест написал в ответ доброе и великодушное письмо и в то же время прямо сказал о сильных и слабых сторонах романа. Он не мог помочь Лестеру с работой, но предлагал одолжить ему любую сумму и в любое время. Потом добрался и до романа: он считал, что одна его часть была первоклассной и посоветовал Лестеру сделать из ее центрального эпизода рассказ, который Эрнест с радостью отослал бы знакомым редакторам в журналы: он только предложил Лестеру дать другое имя своему герою Рику, чтобы его не путали с героем самого Хемингуэя, Ником Адамсом. Но в остальном над романом нужно было еще много работать. Любовная история «не очень», роман не является «единым целым», и его нужно переписать. Лестер продолжал упорствовать и написал еще четыре романа, и один из них будет издан в 1953 году.
Лестер был в корне неприятен старшему брату в целом. Поразительно красивый в юности, Лестер напоминал Эрнеста ростом и выправкой, но имел неудачное сходство с Грейс Хемингуэй, и Эрнест не мог с этим примириться. У Лестера был зычный голос и огромная энергия, и Эрнеста смущал его безмерный энтузиазм. В письмах к Баку Лэнхему Эрнест ужасно переживал, что Лестер не показывал себя на войне с хорошей стороны; когда Лестер еще не сделал ничего, что выставило бы его в черном свете в глазах Эрнеста, тот тем не менее осуждал военную деятельность Лестера, вероятно потому, что, в отличие от его собственного сына Джека, чьи деяния наполняли Эрнеста гордостью, Лестер не совершил на войне ничего героического.
Более значимым, впрочем, был тот факт, что, в отличие от других молодых мужчин, с которыми Эрнест взаимодействовал в годы войны и после нее, Лестер имел огромное эго и не мог согласиться на обязательную, неуловимо подчиненную роль, которую предпочел бы Эрнест. «Эрнест не мог быть слишком довольным жизнью, если рядом с ним не было брата по духу, меньшего брата, – писал Лестер позже. – Ему нужен был тот, перед кем он мог хвастаться и кого мог обучать. Он нуждался в безоговорочном восхищении. Если меньший брат выказывал благоговейный трепет, это становилось отличной помощью в отношениях». Лестер, похоже, понимал, что его присутствие немного раздражает старшего брата.
Несколько сильных кандидатур на роль младшего брата появилось в послевоенные годы. Одним из таких был Питер Виртель, молодой красивый сценарист с немецкими корнями. Родители Питера, писатели Залька и Бертольд Виртель, относились к сливкам голливудского общества. Помимо прочего, Залька снималась в фильмах и держала салоны для киношной интеллигенции. Жена Питера Вирджиния, поразительная красавица, которую все называли Джиджи, родилась в Питсбурге и была на шесть лет моложе своего мужа. До Питера она была замужем за писателем Баддом Шульбергом и высказывала активные взгляды среди голливудских левых. Питер и Джиджи познакомились с Эрнестом на лыжном курорте в «Хижинах Макдональда» в Кетчуме зимой 1947/48 года. Питер был на двадцать лет младше Эрнеста. Он вспомнил, что видел того на голливудском показе «Испанской земли» в 1937 году. Питер, будучи писателем, давно восхищался Эрнестом. Роберт Капа предупредил его, что Эрнест тоже может оказаться в Сан-Валли. Джиджи повстречала Эрнеста рядом со своим коттеджем, они завязали беседу, и за этим последовало знакомство с супругами. Эрнест и Мэри пригласили молодую пару на обед с Гэри Купером и его женой. Эрнест оставался невозмутим, когда Джиджи позже раскритиковала «реакционные» политические взгляды Купера, и лишь ответил, что сам он не согласен с обоими друзьями, занимающими позиции на разных краях политического спектра. Обе пары быстро подружились, хотя Питера и озадачили некоторые рассказы Эрнеста, в особенности об одном местном проводнике, который спросил Эрнеста, почему он не ходит на лыжах. Эрнест (который действительно совершенно необъяснимо отказался от лыж) посчитал вопрос оскорблением, отвел проводника в сторону и угрожал вырезать его печень охотничьим ножом. Обращая внимание на странную стенографическую речь Эрнеста и «элемент тестирования» при встречах, Питер заметил: «Стало понятно, что он жил в каком-то своем мире». Вскоре после знакомства Питер передал Эрнесту экземпляр своего первого, успешного, романа «Каньон» (1940), и Эрнест сказал, что он ему очень понравился.
Их дружба станет крепче, когда через пять месяцев Питер приедет на Кубу вместе с Джоном Хьюстоном, человеком необычайного масштаба, и его женой Эвелин. Виртель и Хьюстон задумали снять фильм «Чайна Вальдес» (который выйдет в прокат под названием «Мы были чужими» в 1949 г.), рассказывающий о заговоре против кубинского диктатора Херардо Мачадо. Испытывая временные трудности со сценарием, режиссер и автор сюжета решили отдохнуть на Кубе и одновременно поискать здесь места для съемок.
Хьюстон и Виртель писали сценарий на основе настоящих событий. По сюжету заговорщики взрывают на кладбище Гаваны бомбу в тот момент, когда Мачадо с членами правительства присутствует там на государственных похоронах. И Эрнест, и Мэри посоветовали им освежить свой взгляд на кубинскую политику, и Хьюстон с Виртелем, выбравшие эту тему, потому что она была похожа на «увлекательный рассказ», были озадачены. Как Питер и ожидал, Хемингуэю и Хьюстону было нелегко друг с другом, огромное эго мешало им завязать нормальные отношения. Питеру дважды приходилось вмешиваться, чтобы помешать им начать драку.
Питер и Джиджи быстро подружились с Хемингуэями. Эрнеста очень привлекала Джиджи, кокетливая и очаровательная брюнетка, однако она стала лишь еще одной «звездочкой» его целомудренной плеяды, которой он постоянно исповедовался в своей любви. Эрнест восхищался биографией Питера, который сначала служил морским пехотинцем, а затем стал офицером Управления стратегических служб, его мастерством лыжника и в целом прекрасной физической формой, дружбой с Марлен Дитрих и непринужденными отношениями с другими знаменитостями. Самое главное, Эрнест интересовался литературным творчеством Питера и очень огорчался оттого, что Питер писал сценарии к фильмам – Эрнест считал это гарантированным писательским крахом. Фильмы, снятые по книгам и рассказам Эрнеста, так или иначе разочаровали его, и хотя Голливуд, несомненно, был бы счастлив, если бы Эрнест решил сам писать сценарии, он предпочел использовать свои ресурсы с умом и считал, что и другие писатели должны так же поступать.
