Эрнест, казалось, повсюду привлекал поклонников. Во вторую неделю июля компания (включая Ордоньеса и его свиту, хотя он и не собирался там выступать) направилась в Памплону на фестиваль Сан-Фермин. В Мадриде с Эрнестом связалась молодая и красивая ирландка Валери Данби-Смит и вскоре приехала к нему в отель «Швеция» взять интервью. (Позже Валери выйдет замуж за сына Эрнеста Грегори). Валери получила образование в женском монастыре, мечтала стать писателем и отчаянно искала приключений. Эрнест был немедленно сражен и пригласил ее присоединиться ко всей компании в Памплоне. Когда праздник подошел к концу, Эрнест попросил ее стать его секретарем и ассистентом на оставшуюся часть сезона, и Валери согласилась.
Ордоньес был польщен и очень рад, что Хемингуэй, которого в Испании уважали за беззаветную любовь к корриде и самой стране, привязался к нему. Что до Эрнеста, то этот красивый двадцативосьмилетний матадор казался ему вершиной мастерства. Ордоньес не обнаруживал ни малейшего страха на арене и демонстрировал «совершенную» работу с плащом. Домингену, его великому сопернику, было тридцать четыре, его беспокоила негнущаяся нога, и Эрнест считал, что он свое отслужил. Эрнест пришел к выводу, что Домингин слишком полагается на любимые толпой трюки и не обладает классическим изяществом Ордоньеса.
Тореадоры обычно путешествовали с собственной квадрильей, или окружением – тренерами, женами и/или подругами, врачами и т. п. Но летом 1959 года было трудно понять, следует квадрилья за Антонио или Эрнестом. Хуанито Кинтана, хозяин гостиницы «Памплона», ставший другом Эрнеста более тридцати лет назад (Эрнест вывел его в романе «И восходит солнце» под именем Монтойи), был нанят генеральным фактотумом. Он резервировал для компании номера в гостиницах и помогал с логистикой иным образом. Валери тоже примкнула к группе путешественников, и мужчины шутили о «похищении» двух молодых и симпатичных женщин со Среднего Запада, которых они заметили на празднике и в конце концов взяли с собой на корриду. Молодая белокурая актриса по имени Беверли Бентли, звезда фильма, снимавшегося тем летом в Испании, тоже влилась в компанию; они с Валери быстро подружились.
Как и всегда, когда он оказывался в Памплоне, Эрнест повел компанию к реке Ирати, где они устроили пикник и купались. Он с радостью обнаружил, что река восстановилась после сплава леса (в ранние приезды вода была замусорена сучками и щепками). Бутылки вина охлаждались в реке, а молодые женщины загорали в бикини. Мэри бродила по чудесно прозрачной и восхитительно холодной воде, когда поскользнулась и сломала в двух местах палец ноги. Эрнест сначала о ней заботился, но потом разозился, когда понял, что Мэри придется помогать вернуться к автомобилю. Он предвидел внимание, которое ей будут оказывать в следующие дни – то есть это означало, что она отвлечет внимание от него самого. Валери видела в этом «темную, низкую грань писателя». Перелом заживал медленно, и Мэри была серьезно ограничена в возможности передвигаться тем летом. Не лучшим образом это сказалось и на ее характере.
Но не все было гладко во время пребывания квадрильи в Памплоне. Поскольку фестиваль стал очень популярным (в немалой степени благодаря Эрнесту), то они смогли найти единственное жилье, где мужчинам пришлось спать в одной комнате, напоминавшей общежитие, а женщинам – в другой. По словам Энни Дэвис, один раз ранним утром Эрнест вошел к ним в комнату, обнаженный и с бутылкой в руках, и включил свет. «Я покажу вам, девочки, как устроен настоящий мужчина», – сказал он. Энни так и не рассказала, как женщинам удалось заставить его уйти.
Фестиваль в Памплоне предшествовал знаменательному событию – шестидесятилетию Эрнеста. Билл и Энни Дэвис обрадовались возможности устроить вечеринку в «Ла Консуле». Мэри наняла оркестр, придумала сложнейшее меню и множество развлечений, включая тир, танцы фламенко и фейерверк. На веранде второго этажа поставили длинный узкий стол, на сорок пять человек; его обслуживали пятнадцать слуг. Стол окружили фонарями, а прожекторы направили в сад. Гостями Эрнеста помимо квадрильи были: Бак Лэнхем, Дэвид и Евангелина Брюс (Дэвид был офицером Управления стратегических служб и близко общался с Эрнестом во время войны), два махараджи (один из них пригласит Эрнеста поохотиться на тигра в Индию), Джанфранко Иванчич с женой-кубинкой Кристиной (на новой кремовой «Лянче» Эрнеста) и Питер Бакли с женой, среди прочих. Конечно, был и Ордоньес; на самом деле праздник был устроен не только ради Эрнеста, но в честь тридцатого дня рождения жены Ордоньеса Кармен.
Хозяева купили шесть ящиков розового вина, четыре ящика шампанского и неустановленное количество бутылок виски и джина, запеченный окорок, треску и креветки, пятьдесят фунтов китайской кисло-сладкой индейки (Эрнест и Мэри обожали китайскую кухню) и искусный многоярусный торт. Вечеринка началась в десять и закончилась только после восхода солнца. На рассвете у бассейна подавали коктейли «Кровавая Мэри». Развлечения оказались опасными. Искры фейерверка подожгли листья высокой пальмы, пришлось вызывать бригаду пожарной охраны. Хуже того, Эрнесту взбрело в голову – а может быть, эта идея возникла у одного из его безответственных приятелей – что пневматическое оружие в тире нужно заменить винтовкой 22-го калибра. Он выбил выстрелом зажженную сигарету
[104] из губ Ордоньеса.
Бак Лэнхем не мог не заметить резких перепадов настроения у своего друга. Как-то вечером он решил прихвастнуть перед Эрнестом записанной историей 22-го пехотного полка. Эрнест был подавлен и вышел из комнаты в слезах. В другой раз Бак пришел на ужин в отель «Мирамар» к восьми, и когда проходил позади сиденья Эрнеста, то слегка коснулся его, задев голову. Эрнест рассвирепел и громко объявил, что никто не смеет касаться его головы. Потом, примирившись с Баком, он объяснил, что зачес, которым он в те дни прикрывал лысину, причесывая волосы от затылка вперед, упал ему на лоб. Потому нельзя было тревожить его волосы. Эрнест застенчиво сказал, что пойдет и подстрижется коротко, как его друг, но Бак отговорил его. Несмотря на то что они с Эрнестом все уладили, у Бака осталось неприятное чувство.
Еще более странное поведение
[105] спровоцировала телеграмма, которую Эрнест получил от кинопродюсера Дэвида О. Селзника с сообщением, что тот находится в Испании на кинофестивале. Эрнест был в ярости. Селзник недавно телеграфировал, что снимает новый фильм «Прощай, оружие!» со своей женой Дженнифер Джонс в роли Кэтрин Баркли и Роком Хадсоном в роли Фредерика Генри. Селзник предложил заплатить Эрнесту 50 000 долларов с прибыли, чего ему не стоило делать: когда тридцать лет назад Эрнест продавал права на фильм, он отказался от прав на все ремейки. Предложение Селзника лишь усугубило страдания Эрнеста из-за сделанной тогда ошибки. Эрнест убедил Хотча, будто написал в ответ грубую телеграмму. Валери заметила, что Эрнест часто расхаживал по дому с раскрытым перочинным ножом и угрожал кастрировать Селзника, если тот появится в Памплоне. Однако как раз в это время в Памплоне появилась Лорен Бэколл, и его навязчивая идея исчезла.
