Когда Андроник III умер, его старшему сыну Иоанну исполнилось только девять лет. Относительно регентства никаких указаний оставлено не было. Вдовствующую императрицу Анну Савойскую, исполненную решимости защитить наследство своего сына, на первых порах поддерживал Иоанн Кантакузин, ближайший советник ее мужа, взявший на себя роль регента. Но патриарх Иоанн Калека также заявил о праве на регентство. Возникла вражда, которой воспользовались сербы, болгары и турки. Когда в июле 1341 г. Кантакузин покинул столицу и отправился на защиту империи, Калека устроил заговор против него и убедил императрицу в предательстве соперника. Владения Кантакузина в Константинополе подверглись нападению, и Анна приказала распустить армию. Стремление Калеки контролировать юного императора поддержал великий Алексей Апокавк, глава флота и эпарх Константинополя.
В ответ Кантакузин в октябре 1341 г. объявил себя императором в Дидимотейхоне (Фракия), положив начало гражданской войне, которая характеризовалась традиционной аристократической междоусобицей. В Константинополе патриарх Калека отлучил от церкви «претендента» – Иоанна VI Кантакузина и короновал императором Иоанна V Палеолога. Новости об угрозе правившей династии со стороны Кантакузина вызвали беспорядки. Люди выбирали, на чью сторону стать. Возникла и относительно новая тенденция – волна насилия, направленная против аристократов, захлестнула Адрианополь. Ее лидером стал Бранос – рабочий, подстрекавший народ грабить богатых. А поскольку Кантакузины были очень богаты, к ним многие втайне испытывали недобрые чувства. Бедняки увидели отличную возможность взять верх. Проявив расчетливость, Апокавк поддержал их и назначил своего сына Мануила правителем Адрианополя. Сам Апокавк сумел приобрести влияние только благодаря покровительству Кантакузина, который поощрял его честолюбие и позволил разбогатеть (между прочим, часть этого богатства он употребил на заказ манускриптов: известная копия труда Гиппократа, которая сейчас хранится в Париже (graecus 2144), имеет портрет жертвователя; Апокавк также поддерживал медицинскую практику, и знаменитый придворный врач Иоанн Актуарий посвятил ему свой труд «Метод медицины»).
В это время Фессалоники были главным портом и важным центром науки и культуры XIV в. Здесь трудились многие ученые и художники, такие, например, как аноним, расписавший церковь Св. Николая Орфаноса. Заявление Кантакузина спровоцировало волну недовольства в городе, направленную против аристократов. Мятежники, назвавшие себя зилотами (буквально – «энтузиастами»), свергли губернатора и создали совет из 12 архонтов для управления городом. При захвате политической власти они опирались на хорошо организованную гильдию моряков, имевшую большое влияние в порту – своеобразном «городе в городе». Их мятеж, вероятно, поддержали некоторые mesoi – средний класс домовладельцев и собственников, в том числе еврейских купцов. В течение следующих семи лет зилоты эффективно управляли городом, и даже нашли поддержку в других центрах. Поскольку они официально поддержали Иоанна V Палеолога, Апокавк снова попытался взять контроль над городом, назначив губернатором еще одного своего сына. Но на совет 12-ти это не произвело видимого эффекта.
Кто были эти неожиданно успешные мятежники? Имена некоторых лидеров сохранились в документах: Андрей Палеолог, глава гильдии моряков; Алексей Метохит; Михаил Палеолог, который был архонтом до того момента, как был убит по приказу Апокавка. Самым радикальным из всех оказался Георгий Кокала, чей род был хорошо известен в регионе. Хотя Андрей и Михаил носили имена членов императорской семьи, они не принадлежали к правящим кругам, а об отношениях Алексея Метохита с другими членами этого клана ничего не известно. Представляется, что лишь немногие зилоты являлись выходцами из низших слоев общества, но они утверждали, что представляют бедных, выступая против разорения их богатыми. Возможно, они преуспели, потому что Фессалоники – крупный порт с большим числом моряков, которые для защиты своего жизненного уровня образовали нечто вроде гильдии. Они сумели сформировать милицию, которую возглавил Андрей Палеолог, чтобы разгромить сторонников Кантакузина.
Административные меры, принятые мятежниками, остаются неизвестными, но очевидно, что они организовали оборону города против внешних врагов, равно как и сторонников Кантакузина. В 1343 г., когда оттоманский эмир Айдины (Айдына) Умур послал 6 тыс. солдат, чтобы помочь осаде города, мятежники держались твердо. Спустя два года убийства Михаила Палеолога в Фессалониках и Апокавка в Константинополе подсказали сторонникам Кантакузина, что настало время попытаться свергнуть совет зилотов. Но те в ответ убили сына Апокавка и союзников Кантакузина. Кровопролитие осудили, но в способности мятежников удержать город больше никто не сомневался. Когда в 1347 г. Григорий Палама был назначен в Фессалоники митрополитом, зилоты не позволили ему войти. Сейчас невозможно с уверенностью сказать, выступали они против исихазма, который Палама поддерживал, или просто отказались принять клирика, выбранного Константинополем, но войти в город ему не удалось, и зилоты оставались у власти еще два года.
Поскольку авторами большинства источников, описавших зилотов, являлись их противники, трудно утверждать с полной уверенностью, за что они выступали. Никифор Григора клеймит мятежное правительство, называя его охлократией – властью толпы, и утверждает, что оно стало кошмаром для византийцев, всегда бывших приверженцами традиций. Другой рассказ нам оставил Димитрий Кидонис, уроженец Фессалоник, который написал оду убитым в восстании 1345 г. Согласно этому произведению, зилоты создали перевернутый мир, в котором рабы и крестьяне нападали на хозяев. Понятно, что автор принял сторону тех аристократов, которые больше всех пострадали, хотя упомянул, что даже радикальный зилот Кокала не смог спасти своего зятя, которого растерзала толпа. Некоторая информация содержится в письмах Фомы Магистра, долго жившего в Фессалониках, – их он посылал друзьям в Константинополь. Будучи ученым и педагогом консервативных взглядов, Фома был раздосадован беспорядком, устроенным зилотами, считал их никчемными людишками, не стоящими и трех оболов (пенни). Он осуждал их неуважение к честным домовладельцам, людям, которые вкладывали деньги в земельную собственность и ухаживали за могилами своих предков.
В противоположность этим предсказуемым жалобам Алексей Макремволит написал «Разговор богатых и бедных», в котором привел ряд идей, которые вполне могли мотивировать фанатиков-зилотов. В этом интереснейшем тексте оратор от бедных обвиняет богатых в недолжном отношении и злых поступках: жадность, эгоистичная эксплуатация природы, ненасытная жажда хватать и накапливать как можно больше, предпочтение телесных ценностей духовным. В ответ оратор от богатых обвиняет бедных в воровстве, пьянстве, распущенности, клевете, зависти и убийстве. Бедный комментирует: «Средства приобретения денег ясны для умного человека: одни становятся богатыми благодаря знанию или торговле, другие – через воздержанность или грабеж, многим помогает разбогатеть власть, отцовское наследство или иные подобные средства. Другие же беднеют, наоборот, вследствие противоположных причин».
[67]
