Рэнди явно пытался подкупить Дакуорта, чтобы тот поспособствовал ему в избирательной кампании… В частности, решил кое-какие проблемы с полицией. Он даже намекнул Дакуорту, что, став мэром, уволит Ронду Финдерман и поставит на ее место Барри.
Но Дакуорт не клюнул на эту наживку. Поэтому, узнав, что его сын работает в компании бывшего мэра, он сразу же заподозрил, что Финли будет ожидать благодарности.
Я дал твоему сыну работу. Теперь твоя очередь оказать мне услугу.
Но когда Дакуорт поделился своими опасениями с сыном, тот страшно обиделся. Тревор, гордый тем, что нашел работу после нескольких месяцев простоя, почувствовал себя уязвленным, словно отец посчитал его слишком никчемным, чтобы найти работу самостоятельно. Он хлопнул дверью, сел в свой грузовик и уехал.
С тех пор они не разговаривали.
Дакуорт вылез из машины и пошел к дому, где немного постоял у двери, собираясь с духом.
Потом открыл дверь и вошел.
– Барри? – послышался сверху голос жены.
Через несколько секунд он увидел, как она спускается по лестнице.
– Привет, – поздоровался Дакуорт.
– Тревор приехал.
– Да, я видел грузовик.
– Он наверху. Куда-то ездил и решил заскочить к нам перед концом смены.
– Отлично.
– Тревор хотел взять в холодильнике пиво, но я ему не дала – он ведь еще на работе и отвечает за этот грузовик. Я предложила ему кока-колу, а он рассердился и сказал, что от одной бутылки пива ничего не будет. Тогда я ему сказала: «А если случится авария, даже не по твоей вине, тебя ведь заставят дуть в трубочку и окажется, что ты выпивал. Тогда все повесят на тебя и твоего хозяина. И ты, Тревор, потеряешь работу». Я правильно сказала? Или к нему придираюсь? Ты будешь ужинать? Все уже готово. Я предлагала ему поесть, но он отказался. Сейчас Тревор наверху, копается в своих старых дисках. Хочет что-то с ними сделать на компьютере, чтобы потом слушать на этой своей ай-штуке. Как у тебя дела?
– Отвратно, – заявил Дакуорт, плюхаясь на стул.
– У меня не лучше.
– Сочувствую. Давай выкладывай.
– Мы потеряли бифокальные линзы миссис Гровер. – Морин заведовала магазином оптики. – С этого все и началось.
– Вот блин. Вы их нашли?
– Только после того, как заказали и получили новые. Но это пустяк по сравнению с твоими проблемами. Этот кинотеатр и все прочее.
– Вот именно, все прочее.
Морин поставила перед мужем тарелку. Запеченная курица без кожи со спаржей и морковью. Дакуорт задумчиво посмотрел на свой ужин, недоумевая, куда делась жареная картошка.
– Так что там с кинотеатром? – напомнила ему Морин.
Дакуорт открыл бутылку пива и сделал несколько глотков.
– Сегодня приезжал взрывотехник. Это не несчастный случай. А еще парень, с которым я работаю, все время меня достает. Не понимаю я его. И дело Фишер – Гейнор уже сидит у меня в печенках.
– Да, полна коробочка.
Дакуорт посмотрел на стол.
– Кстати, почему нет картошки?
– У тебя сегодня овощной гарнир.
– А картошка разве не овощ?
– Картошка жарится на масле, а ты еще сметаны туда набухаешь. Что там нового с Розмари Гейнор? Мне кажется, это доктор убил ее.
– Вряд ли. Это сделал кто-то другой. Думаю, тот же тип, который убил Оливию Фишер.
– Какой все-таки ужас. Столько людей в парке слышали, что она кричала, и никто даже пальцем не пошевелил. Такой позор для нашего города. Прославились на весь штат. Двадцать два человека, которым наплевать, что кого-то убивают. Похоже на то нашумевшее дело Китти Дженовезе. Ты помнишь? В 1964 году, в Квинсе. Там женщину закололи ножом в парке на глазах у целой кучи свидетелей, и никто даже внимания не обратил.
– Так сколько людей слышали ее крик?
– Чей? Китти Дженовезе?
– Нет. Оливии Фишер.
– Говорят, двадцать два.
Дакуорт нахмурился:
– На одного меньше.
– Не поняла.
Барри рассказал жене обо всех случаях, где фигурировало число двадцать три. Число двадцать два в эту схему не вписывалось.
– А как насчет макарон с маслом? – поинтересовался он у жены. – Их долго сварить?
– А к двадцать третьему псалму это число отношения не имеет? – спросила она, игнорируя вопрос мужа.
– Это первое, что всем приходит в голову. Жаль, меня здесь не было, когда убили Оливию. Мне легче было бы разобраться. Но я тогда был в Канаде. Ты помнишь? Открывал сезон ловли щук.
– Ну да. И ни одной не поймал.
– Это дело вела Ронда Финдерман. Еще до того, как ее назначили шефом, – пояснил Барри, насаживая на вилку спаржу. – А куда делась кожа с курицы?
– Прекрати.
– Больше всего меня бесит, что Ронда работала над этим делом спустя рукава, иначе она бы заметила, что в убийствах Фишер и Гейнор есть много общего. Если бы мы с самого начала обратили на это внимание, следствие пошло бы другим путем. Мы просто зря потеряли время.
– А что ей надо было сделать?
– Повнимательней почитать протоколы. А она погрязла в бюрократических процедурах. Возможно, я к ней несправедлив. И все это не стоит выеденного яйца.
– Для тебя стоит.
– Ты уже ужинала?
– Давно. Сегодня у меня книжный клуб. Через двадцать минут я должна быть у Ширли.
– Я и забыл про это. Какую книгу будете обсуждать?
– Тебе вряд ли понравится. Она о любви.
– Можешь не продолжать.
В кухню вошел Тревор.
– Я даже не слышала, как ты спустился, – приветствовала его Морин. – Поздоровайся с отцом.
– Привет, – сказал Тревор.
Дакуорт поднялся из-за стола.
– Как дела, Трев?
– Отлично.
Сын показал матери стопку дисков.
– Я все нашел.
– Ты уже уходишь? – спросил Барри.
– Мне надо отогнать грузовик.
– Как успехи на работе?
– Работа есть работа.
– Ты потом не зайдешь? У мамы сегодня книжный клуб. Я буду болтаться дома один. Поговорим или посмотрим игру.
Молодой человек замялся:
– Не знаю. Вряд ли. Я устал.
– Посидим вместе, – продолжал уговаривать сына Барри.
Тревор пожал плечами:
– Мне нужно идти.
Обняв мать, он махнул рукой отцу и ушел.
