— Бедняга? Да он… — У нее вырвалось такое слово, что мама пришла бы в ужас от того, что дочери оно известно.
— Понятно. Значит, ты не планируешь примирения с поцелуями. — Рауль почувствовал облегчение… потому что Лара заслуживает лучшего.
Гнев у Лары исчез так же быстро, как и появился.
— Я слишком остро реагирую, да? — Она покачала головой. — Марк — лузер, но в том, что произошло, есть и моя вина, не только его. Если бы я не выдумала, что встретила возлюбленного, то давно бы поняла, что из этого ничего не выйдет.
— Твой герой упал с пьедестала. И что же он сделал?
Лара рассмеялась:
— О, это похоже на штамп. Я приехала сюда со своим боссом — он пригласил меня. Вот чего я не знала, так это то, что я — замена его подружки, которая в последний момент не смогла с ним поехать. Он уже заплатил за номер, а у него туго с деньгами. Оказалось, что он пригласил меня лишь потому, что считал доступной. Вообще‑то он в этом не одинок, хотя мне плевать, что обо мне думают.
Она оправдывалась — Рауль это понял. Так поступают все, кому не все равно. Ему хочется встать на ее защиту, но он тут же подавил, прилив жалости.
— Что касается моей невинности, — продолжала она, — то он решил, что ему продают…
— Фальшивый товар?
Лара кивнула.
— А я заявила, что пересплю с первым же мужчиной, которого увижу. Так что я почти права.
— Этот твой начальник действительно похож на лузера.
— Не знаю, зачем я это тебе рассказываю.
У него насмешливо изогнулась бровь.
— Потому что я спросил.
Что само по себе было не только необычно, но и абсолютно ему не свойственно. Да просто невозможно. Ничего не значащего бормотания после секса было вполне достаточно, чтобы он вылез из постели и ушел — это было отработано.
За исключением того, что постель никогда не бывала его собственной.
Как ни посмотри, ситуация странная и таинственная. Как и то, что он хочет продлить ее. Он даже не возражал бы услышать от нее еще откровения, да любую ерунду. А может, и самому поболтать…
Он ведет себя непредсказуемо. В чем дело? Но прошлой ночью он забыл о своих несчастьях и теперь боялся, что мучения вернутся, стоит ей исчезнуть.
— Мне, наверное, лучше уйти, пока кто‑нибудь…
Он поднял голову и увидел, что она смотрит на фотографию в рамке на стене.
— Это моя мать.
— О! Она не похожа на итальянку. — Все в нем воплощало представления Лары о типичном латинянине, но по‑английски он говорит безупречно, без малейшего акцента.
— Я итальянец по отцу. Моя мать была американкой, а бабушка — испанкой.
«Рауль, ты сообщаешь это… кому?» Наверное, искренность заразительна.
— Твоя мать умерла?
Он кивнул. Память о матери в фотографиях, таких как вот эта. Но разве они передают ее смех или ее запах… лимонный, присущий только ей?
— Эпидемия гриппа. Она не должна была умереть, она ведь не была ребенком, не была пожилой, она была сильная и молодая. Я был тогда совсем маленьким.
Перед глазами Лары возник мальчик с ободранными загорелыми коленками и большими темными глазами. Лара посмотрела на Рауля, их взгляды встретились, и что‑то неуловимое вспыхнуло и пролетело между ними. Ей сделалось неловко. Она поспешно отвернулась и заговорила о другом.
— У тебя есть такая вещь, как фен? — И приподняла мокрую рыжую прядь. — Иначе волосы будут сохнуть не один час.
— В верхнем ящике, — сказал он, указав на ванную.
В ванной Лара закрыла дверь и со вздохом привалилась к стене. Картинки, которые она старалась убрать из головы, стояли перед глазами.
Сделав глубокий вдох, она распрямила плечи. Она не ожидала, что он такой… ну, неравнодушный, что ли. Что ей о нем известно? Совершенно ничего. Но ей не на что жаловаться. Ее первый мужчина оказался потрясающим любовником, и она не опозорилась, сказав какую‑нибудь глупость вроде «Прошлая ночь была особенной…».
Лара вышла из ванной с высушенными и блестящими волосами. В спальне пахло свежесваренным кофе, запах тянулся снизу, куда она и спустилась.
Рауль стоял с кофейной чашкой в руке, на нем — черный халат, неплотно завязанный на бедрах, что позволяло видеть крепкую загорелую, покрытую волосами грудь. Лара старалась смотреть лишь на его лицо с темной небритостью. Но и лицо волновало ее не меньше.
Господи, как же он, красив! В памяти всплыло описание героя из романа, который она недавно прочитала. Тогда она закатила глаза и отбросила книжку, не дочитав, потому что не представляла, что в жизни существует такой мужчина и что на свете есть героиня, способная уйти к нему от образцового мужа. «Какой надо быть дурой, чтобы бросить все ради получения чувственного наслаждения, как бы здорово это ни было?» Так думала она… тогда.
Но что она знала о чувственном наслаждении? Она и представить себе не могла, что есть что‑то такое, способное заставить отказаться от обеспеченной домашней жизни.
Но в ее жизнь вошел Рауль. А скоро он исчезнет, и это хорошо. Лучше всего секс без осложнений.
Рауль отставил кружку, обвел глазами Лару с ног до рыжих блестящих кудрей:
— Вижу, что фен ты нашла.
Она дотронулась до лица без макияжа и даже без капли блеска для губ.
— Спасибо. Да, нашла.
— Выпей кофе.
— Спасибо, но мне пора.
— Я отвезу тебя обратно в отель.
«Уехать… никогда больше не увидеть этого человека… никогда не коснуться его… никогда…»
— Нет… не надо…
Его голос оборвал ее мысли.
— У тебя есть деньги на такси?
Она покраснела, покусала губу и опустила ресницы.
— Понятно, — сказал он.
Лара вскинула голову, отчего рыжие кудри отлетели назад.
— Я могу дойти пешком.
— В прошлый раз у тебя удачно получилось.
Понимая, что в этой перепалке ей не одержать верх, Лара сделала вид, что ее позабавили его слова, и, приподняв бровь, спросила:
— В оплату твоих дам на одну ночь входит такси?
Попытка изобразить непринужденность ей не удалась, и Рауль заметил ее беззащитность, но спрятал свои чувства под усмешкой. Он вспомнил, что Люси, когда‑то тоже казалась ему милой и беззащитной.
— Да, входит, если дамы не возражают немного подождать. Пять минут.
Лишь оказавшись в машине, Лара сообразила, что забыла название отеля.
— По‑моему, оно начинается с буквы «С» или, может, с «Т», а на углу, кажется, кафе… да, точно, кафе.
