— Я никогда не была девушкой на одну ночь.
Он положил телефон.
— У тебя есть бойфренд?
— Была бы я сейчас с тобой, если бы у меня был бойфренд?
Марк поправил на переносице очки — эта его привычка всегда казалась ей очень милой, но в этот момент совсем не понравилась.
— Я, право, не знаю… мне не хочется обижать этого парня… Он кто?
— Никакого парня нет. У меня нет бойфренда. Ты у меня первый. Ты мой первый мужчина!
Он засмеялся, сочтя шутку удачной, но она не засмеялась. Он замолчал, потом спросил:
— Ты серьезно?
— Совершенно серьезно.
— Но ты… не может быть… ты всегда…
— Легкая в общении? — Лара все поняла по его глазам, прежде чем он успел отвернуться. Ей захотелось прикрыться руками, но гордость не позволила. Она задрала подбородок, хотя внутри все съежилось от стыда и неловкости.
— Видишь ли, ты появилась… и Бен Маркетинг… он говорил…
— И что такое говорил Бен Маркетинг?
До Марка наконец дошло, что она не шутит, и он совсем скис.
— О господи, Лара, я не сплю с невинными девушками. Черт! Это ведь обязывает… Я просто хотел провести время, а когда Кэрол пришлось отказаться от поездки, то я не смог вернуть деньги за бронь.
— Кэрол?
— Ты ее не знаешь. Она у нас не работает, ей вообще не нужно работать… она… моя… ну, в общем, мы еще официально не помолвлены, но…
— Поэтому, когда твоя невеста не смогла поехать, ты поискал другую, кого все считают доступной особой…
— Ты не похожа на недотрогу! — оборвал он.
— Ах, прости, это мое упущение — не успела сообщить важную информацию! А как насчет того, чтобы я сначала исправила эту оплошность, а потом вернулась к тебе? Тебя это устроило бы?
— Ну…
С ума сойти! Он действительно так думает! Лара добавила холода в голос и выдавила:
— Да я не стану спать с тобой, даже если ты предложишь мне место в правлении фирмы!
«Вот если бы присуждали премию за глупость, я бы ее точно получила», — мрачно подумала Лара.
— О, я не сомневаюсь, что твою богатенькую Кэрол, которой не нужно нигде работать, впечатлила бы эта комната.
«Обманщик и скряга! Ну Лара, ты умеешь выбирать мужчин!»
* * *
Когда она снова припомнила все детали этой сцены, включая свой уход, то поморщилась. Слезы высохли, и она поняла, что не только не представляет, где находится, но к тому же не взяла с собой ничего, ни кошелька, ни телефона… ничего.
Лара остановилась и огляделась. Что делать? Можно продолжать бесцельно бродить по улицам, жалея себя, или спросить у кого‑нибудь дорогу обратно в отель. Второй вариант отпадает, поскольку улица пуста.
Но через минуту она пожалела, что на улице никого нет, потому что из переулка появилась группа парней, пять или шесть, и они так шумели, словно их было человек двадцать. Они пихались и толкались, подшучивая друг над другом. Трудно сказать, пьяны они или нет, но ей вовсе не хотелось к ним присматриваться.
Высокие каблуки не позволяли идти быстро, и один из парней ее увидел.
Не реагируя на крики и свист у себя за спиной, Лара продолжала идти.
«Не показывай, что ты испугалась!»
Сейчас кто‑нибудь появится из‑за угла, кто‑то, кто скажет…
— Ой!
Только чудом она не упала, когда у нее подломился каблук. Острая боль прострелила лодыжку. Она выпрямилась, а сзади гоготали. Но теперь не выдержал не ее каблук, а нрав.
Лара сняла туфлю и, держа ее в руке, обернулась. Грудь вздымалась от злости, зеленые глаза метали гром и молнии, страх куда‑то улетучился. Весь ее гнев был направлен на эту компанию, и она не заметила, как кто‑то еще вышел из‑за угла.
Рыжие волосы разметались у нее по плечам шелковой волной, презрительный взгляд был устремлен на парней. Ярость смешалась с отвращением к самой себе. Она убегает от них… от глупых подростков. Хотя угроза все равно есть, но от злости Лара про это забыла. Вот она — настоящая Лара, несгибаемая, а не плачущая из‑за того, что придуманный любовник оказался ничтожеством.
Лара, хромая, шагнула вперед. Теперь никто из компании не смеялся. Жертва застала их врасплох, либо, что вполне вероятно, они были поражены ее красотой.
И новоявленный прохожий тоже.
Dio, да она потрясающая! И изящна, несмотря на то что стоит в одной туфле. Красное платье обрисовывало соблазнительную фигуру, восхитительные волосы откинуты назад, она размахивает рукой с туфлей и испепеляет взглядом насмешников подобно великолепной валькирии, спустившейся с небес. И тут Рауль разглядел ее лицо.
Он уже успел восхититься ее профилем — маленький подбородок, высокий лоб, нежная линия щек, прямой носик, — а теперь смог полностью оценить и прозрачность сверкающих глаз в оформлении немыслимо длинных ресниц, и изогнутые темные брови, и рот — твердо очерченную нижнюю губу и пухлую верхнюю.
— Развлекаетесь? — набросилась она на гуляк.
Сказано было по‑английски низким, чуть хрипловатым голосом. Парни, скорее всего, ничего не поняли.
Один из них рассмеялся, и она зашипела, словно разозленная кошка:
— Сильный, да? Когда рядом с тобой дружки? Вам должно быть стыдно за себя… — Она посмотрела на того, кто смеялся. — Будь я твоей матерью, умерла бы от стыда!
От этой оглушительной тирады кое‑кто из ребят попятился назад, а один даже поднял руку со словами:
— Простите, красивая леди.
С определением Рауль согласился, но добавил бы еще: «леди с характером». Он не знал ни одной женщины, способной не растеряться в такой ситуации, и не мог не восхититься ее бесшабашной смелостью.
Кто она, эта храбрая и немного сумасшедшая рыжая? Она наклонилась и потерла лодыжку, а красное платье натянулось, обрисовав бедра. И аппетитную попку.
Этого было достаточно, чтобы гормоны у подростка разыгрались, и один из парней, видно, захотел порисоваться. Крикнув приятелям, которые уже уходили, непристойное ругательство, он развязной походкой пошел вперед, плотоядно глядя на девушку.
Раулю было ясно, что ругательства она не поняла, но испугалась и застыла в нерешительности, глядя на мальчишку, как овечка, вероятно, смотрит на лису. Рауль не выдержал и вышел из тени, ладони сжались в кулаки. Наконец‑то у него появилась цель, куда обрушить злость, бушевавшую внутри.
Лара не на шутку струхнула: мальчишка шел прямо на нее, а помощи ждать неоткуда.
Она хотела убежать, но ноги приросли к земле. Кое‑кто из парней остановился и стал ждать, что будет.
