— Но в самом начале в нем был каток, — напомнила Николь.
— Едва ли каток даст большие сборы, — сказал он. — Вторая инкарнация более перспективна: кинотеатр и танцевальный зал. Но витражи ар‑деко надо сохранить во что бы то ни стало.
— Вы в самом деле сделали бы наверху танцевальный зал?
— Думаю, полезнее будет устроить многоцелевое помещение. Если сиденья не фиксировать жестко, можно показывать там и кино, а также использовать его как зал для танцев и конференц‑зал.
— Конференц‑зал? — переспросила Николь.
— Именно, — кивнул он. — Стулья после кинопоказа можно расставить вдоль стен для танцевальных вечеров или сгруппировать как угодно для конференции, например, полукругом. Можно подобрать подходящие столики, которые сгодятся и для кинопоказа, и для танцевальных вечеров. И для какого‑нибудь клуба, который захочет арендовать помещение для занятий хобби — всякими искусствами и ремеслами, как вы говорили. Можно будет устраивать арт‑чае‑пития.
— Арт‑чаепития? — спросила заинтригованная Николь.
— Занятия искусствами — это вышивание, живопись или гончарное дело с перерывом на пятичасовой чай.
— Занятный термин… впрочем, это интересно. Но захочет ли кто‑то арендовать кинозал для конференции?
— У вас по соседству отель, — напомнил он, — который охотно арендует зал как основное помещение для проведения конференций.
— А как быть с напитками и закусками для делегатов?
— Зависит от вашего персонала и возможностей. Здесь как раз мы могли бы объединить усилия. Можно прикинуть расходы и распределить их пропорционально. Я сейчас просто размышляю вслух. Например, вы можете предложить закуски а‑ля фуршет и кофе, а я более полноценный ужин, потому что у меня настоящая кухня.
— Уж конечно, — сказала она.
— Теперь насчет нижнего помещения… Там у нас кинозал, как таковой. Сиденья можно отреставрировать.
— Сиденья там старые и неудобные. Мультиплексы предлагают сиденья класса люкс, и, наверное, мне стоит установить такие.
Но он покачал головой:
— Вы не сможете соперничать с мультиплексами, имея всего два зала, причем один работающий нерегулярно. У них по двадцать кинозалов и фильмы демонстрируются круглосуточно.
— Значит, мы должны предложить, что‑то особенное.
Интересно, подумал Габриэль, сознает ли она, что употребила местоимение «мы»?
— Например?
— Когда я изучала кинотеатры моих ближайших конкурентов, мне пришла в голову мысль — вместо традиционных сидений сделать удобные диваны, а рядом поставить маленькие столики, чтобы можно было ставить напитки и закуски.
— То есть создать домашнюю обстановку, за которой просто придется выйти из дома? — спросил он. — Вы получаете домашний уют и комфорт, и одновременно качественную профессиональную демонстрацию и звук — по‑моему, это может хорошо сработать!
— И когда билетер проводит вас на место, он сразу же примет ваш заказ на еду и напитки. Потом он принесет заказанное и поставит на столик.
— Мне правда это нравится! Даже очень. Но чтобы подавать спиртное и горячее, придется получать лицензию.
— Надо продумать меню как следует.
— Еда будет такая, которую легко готовить — скажем, пицца, бургеры, хот‑доги, куриные наггетсы.
— Это вместо классических для кинотеатров закусок?
— Нет, ведь не каждый захочет подкрепляться основательно. Мы оставим и привычный попкорн, шоколад, тортильи. А мороженое будет местных производителей.
У нее загорелись глаза.
— Знаете, на что это похоже? — спросил он.
— На что?
— На наши прежние беседы в Сети. Даже лучше, потому что мы видим друг друга.
Николь мгновенно насторожилась.
— Извините, мне нужно в дамскую комнату, — сказала она.
— Это в той стороне. — Он указал ей за спину.
— Спасибо.
Николь остановилась у кассы и вынула кредитку.
— Столик мистера Хантера. Хочу сейчас расплатиться за обоих.
— Как угодно, мэм, — сказал официант.
— Спасибо, — улыбнулась Николь.
«Знаете, на что это похоже? На наши прежние беседы в Сети. Даже лучше…»
Его слова звучали в ее голове. Он был прав!
Но она не знала, что с этим делать, потому‑то, струсив, и ретировалась в туалет.
Этим вечером Габриэль не был акулой в деловом костюме, на нем были обычная рубашка и легкие брюки, и он не выглядел таким важным.
Но… они по‑прежнему оставались противниками. Разве можно исключить, что он не обманет ее так же, как Джефф?
Так ничего для себя не решив, Николь вернулась за столик. И за десертом преимущественно молчала.
Узнав, что Николь оплатила счет, Габриэль возмутился:
— На ужин пригласил вас я, значит, и платить мне.
— А я сразу сказала вам, что платим пополам.
— Тогда почему вы заплатили за весь ужин?
— Потому что вы два раза покупали мне кофе и еще брауни, а я не люблю влезать в долги.
— Зато теперь вам буду должен я.
— Это меня больше устраивает.
— А меня нет. И мы еще не закончили наше обсуждение.
Внутри у Николь все затрепетало. Что он собирается предложить?
— По‑моему, мы все обсудили, — сказала она. — Вы согласились, что «Электрический дворец» стоит восстановить, и поняли, что он не продается.
— Но мы не обговорили условия проведения конференций. Вас устроило бы пользоваться нашей кухней вместо того, чтобы оборудовать собственную?
— Это если я соглашусь использовать кинотеатр так, как предложили вы. Но у меня есть и свои идеи. — В конце концов, это ее бизнес! Десять лет она плясала под чужую дудку и не собиралась позволять Габриэлю перехватить инициативу.
— Я думаю, нам стоит встретиться еще раз, — сказал он. Выглядел он спокойным и невозмутимым. И Николь поняла, что хотела позлить его.
— Я не захватила с собой ежедневник, — сказала она. По лицу Габриэля было ясно видно, что он ей не поверил.
— Напишите мне, когда вы сможете.
— Хорошо, я напишу, — сказала она. Так у нее будет возможность уклониться. Шанс сказать «нет» после того, как она спокойно обо всем поразмыслит. Габриэль настойчив и умеет использовать свое обаяние, таким же был с ней Джефф. Но, пойдя у него на поводу, она страшно обожглась.
— Хорошо.
Теперь, с приливом, сходни легли почти горизонтально, и Габриэлю уже не было необходимости переносить ее на берег на руках. Николь не знала толком, что испытывает — облегчение или разочарование. Он не пригласил ее и домой, выпить кофе, а она совсем не была готова пригласить его за этим же к себе. Он не попытался поцеловать ее при прощании, даже в щеку.
