– Дон Марк… Сколько времени?
– Пять утра.
– Все хорошо? Вы победили?
– Почти.
Девчонка сладко зевнула.
– Мы с Вином вам тараканов оставили и кузнечиков, – она сонно улыбнулась.
– Снимай халат и залазь под одеяло.
– Ой, вы голый!
– Голый в бане, обнаженный в постели, нагой в искусстве.
– Дон Марк, вы обнаженный!
– Конечно. А у тебя под халатом что надето? – Марк с предвкушением потянул пояс.
Девчонка лукаво улыбнулась. Ну еще бы! Кто сомневался? Под халатом на ней была надета ночная сорочка, и явно не из магазина Лючии – плотная, до пят, с завязками под горлом и длинными рукавами.
– Девочка моя, никогда не надевай на ночь это безобразие. – Марк зевнул. – Иди ко мне.
Он откинул одеяло, приглашающее похлопал по месту рядом с собой. Лорен мешкала, не торопясь выполнять приказ хозяина. Марк наблюдал за ней, прикрыв ресницы. Стесняется, но уже не боится.
– Вы устали, а я брыкаюсь во сне. Может, я тут с краю лягу? – сделала Лорен робкую попытку.
– Я устал, очень, поэтому не перечь мне.
Она прикусила губу, несколько секунд смотрела на Марка, словно решаясь, и вдруг выпалила:
– Ложитесь на живот, я вам массаж сделаю! Расслабляющий. После него детки всегда хорошо спят.
Марк не сдержался и хохотнул. Боги, откуда Вероничка ее призвала? Точно ли из этого мира? Неужели это правда, и на свете еще существуют такие наивные и бесхитростные девушки?
– Я же обещала, – попыталась оправдаться она, отводя взгляд.
Марк покорно лег на живот и спустя несколько минут сам этому обрадовался. О, покровитель, дай сил сдержаться! Он прикусил угол подушки. Ну нельзя же делать массаж взрослому мужчине так нежно! Это не массаж, это пытка! Ласковые руки порхали вдоль позвоночника, чуть надавливая, поглаживая, разминая. Вот спустились на поясницу, погладили, прошлись большими пальцами по энергетическим точкам, вызывая не боль, а лишь легкое покалывание. Марк застонал, и девчонка испуганно одернула руки.
– Больно? – прозвучало чуть виновато.
– Какой «больно»? – прорычал Марк. – Ты меня возбуждаешь!
Он резко перевернулся на спину, схватил девушку в охапку и повалил на себя, придерживая одной рукой за талию, а второй запутавшись в распущенных волосах. Не давая отстраниться, жадно поцеловал в губы. Она уперлась руками в постель, но затем обмякла, положила ладони на плечи, робко и неумело отвечая на поцелуй.
– Девочка, я тебя так хочу, что у меня сводит зубы, – чуть хриплым от возбуждения голосом произнес Марк, когда смог оторваться от сводящих с ума губ.
– Я боюсь, – шепнула она, чуть не плача. – Я никогда еще…
– Глупышка. – Он нежно убрал непослушные черные пряди, заглядывая в лицо. – Я не хочу торопиться. Давай спать.
Он приказал свету потухнуть, не столько из-за того, что мешал, а потому что не хотелось, чтобы девчонка видела его глаза. Слишком многое сейчас можно было по ним прочесть.
– Дон Марк, а вы мне расскажете, что это за человек, которого я вспомнила?
– За завтраком я тебе все расскажу.
Она легла на свою половину кровати, но Марка это не устраивало.
– Иди ко мне.
Она покорно подвинулась, опуская головку ему на плечо, но обнимать не стала. Стеснительный олененок. Нет, так дело не пойдет. В конце концов, должен он быть вознагражден за свою сдержанность! Марк взял руку подарка и опустил на свою возбужденную плоть, прижимая сверху ладонью. Она испуганно засопела, дернулась, но герцог держал крепко.
– Спи, – не терпящим возражений тоном скомандовал он.
Для Марка темнота не была помехой, и он прекрасно видел, как зардели ушки подарка, как она прикусила губку и зажмурилась. Смешная. Интересно, заснет или будет ждать, пока он уснет, чтобы убрать руку? Так вот, не угадала, малышка. Даже во сне Марк контролировал свое тело.
«Ничего, я приручу тебя, пугливый птенчик, – подумал он, проваливаясь в сон. – А может быть, простить кузена?»
Лорен долго лежала без сна, прислушиваясь к равномерному дыханию рядом. Она попыталась еще раз выдернуть ладонь, но проще было цепи разорвать. Сердце учащенно стучало в груди, и ему вторила единственная мысль – что о ней подумает герцог? Может быть, стоило возмутиться, сказать категорическое «нет»? Ну не заставил бы он ее силой… или заставил? Она ведь согласилась на контракт! Это ведь очень неприлично, вот так лежать и ощущать под ладонью горячее и твердое? Лорен знала, что становится у мужчин большим и твердым – слава богам, не в глуши росла, да и в университете они проходили физиологию разумных рас. Но чтоб вот так… самой… У! Она порочная женщина! Да, порочная, потому что ей нравится касаться мужчины рядом, нравится, когда он ее целует, когда смотрит жадно. Нравится лежать вот так, как сейчас, на твердой груди, слышать как тихо стучит его сердце, ощущать запах. Но ведь приличным девушкам такое нравиться не должно! Значит, она неприличная. И пусть!
Лорен тихонько вздохнула и робко, едва касаясь губами, поцеловала спящего герцога.
– Спокойной ночи, Марк, – чуть слышно выдохнула она.
Если бы Лорен могла видеть в темноте, она бы увидела довольную улыбку мелькнувшую на губах дона.
– Девочка, подъем! – разбудил Лорен бодрый голос герцога.
Сколько же времени? Кажется, только глаза закрыла! Она уткнулась в подушку и натянула на голову одеяло.
– Если хочешь узнать новости, то я жду тебя на завтрак. Пять минут!
Конечно хочет! Лорен вскочила, судорожно стащила с себя ночнушку, схватила первое же попавшееся платье, натянула его на голое тело, всунула ноги в домашние туфли, пригладила волосы и выскочила в соседнюю комнату.
– Доброе утро! – выпалила она и заулыбалась.
– Привет, Лорка!
Бернард махнул рукой, а Альба захихикала:
– Шикарно выглядишь. Это чтоб не сглазили? – смеясь, спросила она.
Лорен опустила голову, осматривая себя.
– Ну почему здесь нет зеркала! – воскликнула она и выбежала обратно в спальню под заливистый хохот Альбы.
– Хорошо, что платье наизнанку надела, а не брюки дона Марка, – бубнила Лорен быстро переодеваясь.
– Мы зашли сказать, что ты была вчера потрясающе красива, загадочна и очень соблазнительна. – Бернард причмокнул и поднял вверх большой палец. – Самая красивая девушка на вечеринке. После Альбы! – добавил он, увидев, что сестра нахмурила брови.
– Все только о тебе и шептались, – добавила Альба. – Кто ты такая, сколько тебе лет и почему герцог не объявляет тебя официальной фавориткой?
– Предположений была масса, и все какие-то дурацкие, – снисходительно сообщил Бернард.
