Минутку… Они что, предлагают компании Monsanto разделиться только из-за того, что для ее поддержки нужна работа трех специалистов из разных областей, а те не могут найти времени встретиться? Боюсь, что так.
Примерно тем же путем профессор Массачусетского Технологического института Эзра Цукерман в результате большого исследования пришел к выводу, что компании изымают средства из каких-то направлений бизнеса и разделяются только ради того, чтобы стать более понятными для аналитиков. Те из них, кто по каким-то причинам представляли собой организацию с необычной комбинацией направлений работы, и поэтому плохим аналитикам было «трудно их понимать», котировались значительно ниже. Они могли долго объяснять свою стратегию, но довольно скоро им приходилось разделиться. Бывший генеральный директор URS Corporation, который и начал этот процесс разделения, сказал: «Я понимал, что аналитики похожи на всех нас. Дайте им что-нибудь понятное, и они возьмутся за него. А понимать нас [до разделения] им было трудно».
Аналитики ценных бумаг обычно специализируются на какой-то одной отрасли или конкретном сочетании отраслей. Если профиль компании не соответствует этому разделению труда аналитиков, им сложнее ее понимать и анализировать, поэтому она котируется по более низкой цене. Значит, ей есть смысл уступить желаниям аналитиков, сосредоточиться на чем-то одном и упроститься, даже если в строго деловом отношении она станет слабее. Таким образом, волнами (диверсификации или дедиверсификации) правят аналитики. И котировка ваших акций определяется в их обеденный перерыв.
Менеджеры инвестиционных банков сродни сиренам
Как уже сказано, аналитики оказывают очень сильное влияние на котировку акций компаний, а следовательно, и на их доступ к финансовым ресурсам, а значит, и на избираемые ими стратегии. Кроме того, они сталкиваются с конфликтами интересов, поскольку им приходится оценивать компании, часто являющиеся клиентами их банков (или потенциальными клиентами). И я бы сказал, что эти конфликты интересов глубже и не связаны только с одними аналитиками из банков. Соответственно и влияние банков на стратегии компаний глубже, чем это часто понимают. Позвольте мне для пояснения вернуться к уже знакомой теме приобретений. Не так давно я брал интервью у генерального директора компании FTSE 100, которая за предыдущие годы купила десятки компаний, и речь зашла о менеджерах инвестиционных банков. Он спросил меня, знаю ли я, кем были сирены из греческой мифологии. Я ответил «да» (и потому, что я действительно знал, и потому, что не хотел показаться невеждой). Сирены – это были чрезвычайно сладкоголосые полуженщины, полуптицы, которые жили на окруженном рифами острове и своим пением заманивали моряков на рифы, где те гибли.
«Хорошо, – продолжал этот генеральный директор. – Так вот, менеджеры инвестиционных банков и суть те самые сирены». Это привлекло мое внимание. «Как так?» – спросил я. «Они постоянно соблазняют вас совершить еще одну сделку, совершенно не заботясь о том, имеет ли она смысл для вашей компании. Они словно стараются заманить вас на гибельные скалы исключительно ради своей выгоды», – сказал он. Отлично… это неплохая (хотя и слегка необычная) характеристика собственных советников.
Он знал, что говорил: от сделки могут выигрывать не только компании и их акционеры. Существует целая обширная отрасль, занимающаяся тем, что инициирует, оценивает, согласовывает и заключает транзакции. Однако интересы одних сторон, например инвестиционных банков, не всегда совпадают с интересами компаний. Особенно когда для завершения сделки по слиянию и приобретению требуется длительное время. Менеджеры этих банков в таком случае могут пытаться инициировать сделки, о которых трудно сказать наперед, пойдут ли они на пользу приобретателю.
Как сказал мне некогда один бывший менеджер инвестиционного банка, «когда дела идут медленно, мы все обращаемся к своим адресным книгам, чтобы найти компании, которые давно не совершали сделок, потому что их обычно удается уговорить пойти на новую сделку».
Однако при желании можно возразить, что эти люди не обязательно заслуживают порицания: они преследуют свои интересы, но уже ваше дело – соглашаться на предлагаемую сделку или нет.
Однако сделки могут быть соблазнительными, а менеджеры банков – убедительными. Иногда генеральные директора, склонные прислушиваться к своему инвестиционному банку, поступают по примеру Одиссея, который хотел послушать пение сирен, но не хотел разбивать свой корабль о скалы. Поэтому он залепил уши всем своим спутникам воском, а себя велел крепко привязать к мачте, после чего они благополучно проплыли мимо острова сирен. Одиссей был совершенно зачарован их пением, но, будучи привязанным, не мог поддаться их призывам и направить корабль на скалы.
Итак, все, что нам нужно, это правление с залепленными воском ушами и мачта. Веревку могу принести я.
Как приручить аналитика
Посмотрим фактам в лицо: аналитик – очень странное явление в нашей глобальной экономике. Примеры тому уже были приведены выше. Эти люди советуют вам покупать, продавать или держать акции такой-то компании, но всем известно, что нанявшие их банки зарабатывают, когда мы покупаем. Что еще важнее, мы знаем, что те компании, относительно которых они дают нам советы (например, при сделках по слияниям и приобретениям), являются клиентами их банков, а это создает очень большой конфликт интересов (особенно в тех случаях, когда правильной была бы рекомендация «срочно продавать»). А на какой информации основывают свои рекомендации аналитики? Первое – на тех же «таких надежных» цифрах, которыми располагаем и мы, и второе – на разговорах со сладкоголосыми генеральными директорами. О-о-о… это обнадеживает.
Разумеется, для рядового аналитика приглашение на аудиенцию к живому генеральному директору – большая честь. Подумайте, однако: если вы после этого не расхвалите его компанию, едва ли он пригласит вас снова! Это вам урок!
А если вы думаете, что я преувеличиваю или рисую карикатуру на очень серьезный финансовый бизнес, позвольте рассказать вам историю. И это будет история о фактах.
Профессор Джеймс Вестфаль из Мичиганского университета и Майкл Клемент из Техасского университета в Остине изучали взаимоотношения между генеральными директорами и аналитиками. Они опросили 4595 американских аналитиков и рассмотрели стратегии и показатели работы компаний, которым они давали рекомендации.
Они спрашивали аналитиков, как часто те удостаивались чести персонального доступа к некоторым руководителям верхнего эшелона в форме ли личной встречи, ответа на телефонный звонок, приглашения на совещание и т. п. и как часто получали отказ в таком доступе. Кроме того, они спрашивали аналитиков о возможных проявлениях личной благосклонности этих генеральных директоров к ним, когда, например, директора знакомили их с менеджерами других компаний, выдвигали на повышение или давали советы по личным или карьерным делам. Потом Джеймс и Майкл обработали все полученные данные.
Их статистические модели показали прежде всего, что генеральные директора компаний, чьи доходы падали, начинали проявлять гораздо больше признаков благосклонности к своим аналитикам, удостаивая их личных встреч, живо отзываясь на телефонные звонки и знакомя с очень ценными людьми. Примерно так же вели себя генеральные директора компаний, которые готовились вот-вот совершить диверсификационное приобретение – неоднозначный, если не сомнительный поступок, который неизбежно вызовет раздражение фондового рынка. Совершенно ясно – эти генеральные директора пытались умаслить аналитиков и смягчить их мнение, перед тем как сделать предстоящее разочаровывающее заявление. Вопрос, помогало ли это.
