– Даже если бы он совершил убийство?
– О, нет, да он и не совершил убийства.
– Если слышанное мною правда, то этот человек хуже убийцы.
– Не знаю, мистер Дель, что вы слышали. Конечно, мистер Кросби весьма дурно поступил с вашей племянницей, мисс Дель, я слышал, что он хотел жениться на ней и даже сделал предложение.
– Предложение! Помилуйте, сэр, это дело решенное, весь округ знает об этом. Это так положительно, что тут не было никакой тайны. Клянусь честью, мистер Прат, я не могу понять этого. Если я не ошибаюсь, то всего две недели, как он оставил мой дом в Оллингтоне… да, не больше двух недель. Эта бедная девушка провожала его как нареченная невеста. Никак не больше двух недель! Я получил письмо от старого друга нашего семейства, который пишет, что Кросби намерен жениться на одной из дочерей лорда де Курси! Я тотчас же отправился в замок Курси и узнаю, что он уехал в Лондон. Я за ним сюда – и вы говорите, что это правда.
– К сожалению, мистер Дель, сущая правда.
– Не понимаю, решительно не понимаю. Я не в состоянии подумать, чтобы человек, который еще недавно сидел за моим столом, мог быть таким величайшим подлецом. Сознавался ли он в этом самому себе, когда находился в Оллингтоне?
– Нет, конечно нет. Леди Александрина была, мне кажется, старинным его другом, с ней, вероятно, он поссорился, а по приезде в замок Курси помирился, результат вам известен.
– И вы думаете, что этого достаточно для моей бедной Лили?
– Надеюсь, сэр, вы поймете, что я не защищаю мистера Кросби. Все это весьма грустно, да, весьма грустно. Я могу только сказать в его оправдание, что он не первый поступил так низко.
– И в этом заключается все его оправдание? И это все, что я должен сказать моей племяннице? Я должен сказать ей, что она обманута бездельником. Что же потом? Что ты не первая и не последняя! Мистер Прат, даю вам слово джентльмена, что я ничего не понимаю. Я пожил уже на свете, и поэтому меня изумляет подобный поступок более, чем бы следовало.
– Мистер Дель, я вполне вам сочувствую…
– Вы мне сочувствуете! Но что станется с моей племянницей? Неужели вы думаете, что я позволю состояться этой свадьбе, что я не расскажу всем де Курси и всему свету вообще, какой это человек, что я оставлю его без наказания? Неужели он думает, что этим дело и кончится?
– Не знаю, что он думает, я только прошу вас не вмешивать меня в это дело, не считать меня за его участника.
– Не можете ли вы передать ему, что я хочу его видеть самого?
– Не думаю, чтобы это привело к чему-нибудь хорошему.
– Ничего, вы явились сюда по его желанию, будьте же так добры, исполните и мою просьбу.
– Вы хотите его видеть сегодня, теперь?
– Да, сегодня, теперь, сию минуту.
– К сожалению, это невозможно, он ушел уже из клуба, теперь его здесь нет, он ушел, когда я явился к вам.
– Значит, он и трус, и подлец.
В ответ на это мистер Фаулер Прат только пожал плечами.
– Он трус и подлец. Не угодно ли вам передать вашему другу, что он трус и подлец… и вдобавок лжец.
– Если это так, то мисс Дель будет довольна, что брак ее с таким человеком не состоится.
– В этих словах заключается ваше утешение? Да, в настоящее время, быть может, оно и хорошо, но когда я был молодым человеком, я бы скорее отжег себе язык, чем позволил бы себе говорить в этом роде о подобном предмете. Непременно бы отжег. Доброй ночи, мистер Прат. Пожалуйста, скажите вашему другу, что он еще увидится с Делем, по крайней мере, как вы намекаете, дамы этой фамилии убедятся, что такой человек не достоин их общества.
Сквайр взял шляпу и вышел из клуба.
– Я бы не поступил таким образом, – сказал Прат про себя, – не поступил бы ни за какую красоту, ни за какие богатства и почести, которыми бы обладала женщина.
Глава XXVI
ЛОРД ДЕ КУРСИ В НЕДРАХ СВОЕГО СЕМЕЙСТВА
Леди Джулии Дегест в течение жизни ее редко приходилось писать письма к оллингтонскому мистеру Делю, да к тому же она и не слишком его жаловала. Теперь же, когда она увидела, что происходило или, вернее сказать, что произошло в замке и семействе де Курси, она взяла в руки перо и села за письменный стол, воображая, что исполняет свой долг в отношении к ближнему.
«Любезный мистер Дель, – писала она, – полагаю, нет надобности скрывать, что мне известна помолвка вашей племянницы с мистером Кросби. Если это правда, то вменяю себе в обязанность сообщить вам в виде предостережения о том, как ведет себя здесь этот мистер Кросби.
Я не принадлежу к числу женщин, которые имеют обыкновение вмешиваться в чужие дела, и при обыкновенных обстоятельствах поведение мистера Кросби ничего бы для меня не значило, даже менее, чем ничего, но я поступаю с вами так, как бы желала, чтобы поступали и со мной. Дело в том, что мистер Кросби сделал предложение леди Александрине де Курси и получил ее согласие. Смею думать, что вы поверите, что я говорю это не без основания и что, ради бедной вашей племянницы, мне необходимо было познакомить вас с этой неприятной истиной.
Примите уверение в искренней к вам преданности Джулия Дегест.
Замок Курси, четверг».
Сквайр никогда не имел расположения к фамилии Дегест вообще, а к леди Джулии в особенности. Он обыкновенно называл ее старой пронырой, припоминая, вероятно, ее злобу и гордость в те давно минувшие дни, когда храбрый майор Дель бежал с леди Фанни. Получив это письмо, он после первого прочтения не хотел поверить ни одному в нем слову.
– Злая сплетница, – сказал он громко своему племяннику. – Посмотри, что пишет мне твоя тетка.
Бернард два раза прочитал письмо, во время чтения лицо его принимало более и более суровое и гневное выражение.
– Неужели ты веришь этому? – спросит сквайр.
– С нашей стороны было бы неблагоразумно оставить это без внимания.
– Как! И ты думал, что друг твой способен на подобные вещи?
– Это весьма возможно. Он страшно сердился, когда узнал, что Лили не имеет состояния.
– Боже мой, Бернард! И ты можешь говорить в этом роде?
– Я не говорю, что это истина, но, во всяком случае, нам не следует пренебрегать этим известием. Я съезжу в замок Курси и узнаю истину.
Сквайр решил наконец, что он поедет сам. Приехав в замок Курси, он узнал, что Кросби выехал оттуда часа за два до его приезда. Он спросил леди Джулию и узнал от нее, что Кросби действительно оставил дом в качестве нареченного мужа леди Александрины.
– Графиня, вероятно, согласится принять вас, если вы желаете ее видеть, – сказала леди Джулия.
Но сквайр этого не пожелал. Более того, сколько было необходимо, он не хотел разглашать о несчастном положении своей племянницы, и потому пустился в погоню за Кросби. Нам известно, каков был успех этой погони.
