Эрни?
– Привет, Сьюзи! – сказала Ронда, выходя из машины. – Чем вы тут занимаетесь?
Она пристально посмотрела на темноволосую девочку: веснушки, карие глаза. Ужасно похожа на девочку с листовки «Найти человека», ту самую, что, по словам Уоррена, выпала из машины Лоры Ли.
– Да так, ничем, – ответила Сьюзи.
Ронда кивнула.
– Папа дома?
– Да.
Ронда поднялась по ступенькам и постучала. Дверь открыла Ток. Ронда машинально отступила назад, вспомнив, в какой ярости та была в прошлый раз.
– Ронда, – с каменным лицом сказала Ток. – Мы уже подумали, что ты не приедешь.
По лицу Ток было непонятно, рада она этому или не рада.
– Меня задержали, – сказала Ронда. Из гостиной послышались голоса. Один принадлежал Питеру, второй был женским.
– Девочка, которая играет во дворе с Сьюзи, кто она? – спросила Ронда.
– Входи, – пригласила Ток и даже положила руку ей на спину. Ронда вздрогнула. Нет, это не нож, а всего лишь рука. Ток направляла Ронду в гостиную, вернее, даже подталкивала.
Ронда почти ожидала увидеть в гостиной кучу народу, которые тотчас начнут скакать и вопить: «Сюрприз!», а потом они скажут ей, что все, что случилось за последние несколько недель, – это всего лишь розыгрыш, трюк. И там будет Уоррен в костюме кролика, и он скажет ей что-то вроде: «Понимаешь, Ронда, вещи не такие, какими они нам кажутся». Даже Кроули, и тот будет там, выглядывая из-за штор и подмигивая ей – мол, как мы все тебя хорошо разыграли!
Ронда заглянула внутрь и ахнула. Воздух вырвался из ее легких, как из лопнувшего шарика. Никакого праздника не было. Только Питер и женщина, которую она мгновенно узнала.
– Ронни! – воскликнула та. – Боже мой, Ронни!
– Лиззи? – сдавленно прошептала Ронда. И хотя это прозвучало как вопрос, сомнений у нее не было. Ронда шагнула к подруге.
Волосы Лиззи, по-прежнему длинные, были заплетены в косу. Глаза подведены черным карандашом. Выцветшие джинсы, черные ковбойские сапоги, белая футболка. Ронда заключила ее в объятия и прижала к себе.
– Ничего не понимаю, – прошептала она.
– Мне есть что тебе рассказать, – сказала Лиззи.
– Ты снова говоришь! – Ронда отстранилась и пристально посмотрела в глаза подруге детства.
– Она не только говорит, но и поет, – произнес Питер. – Она у нас певица. Скажи ей, Лиззи.
Лиззи кивнула.
– У меня группа в Сиэтле. «Изумительная благодать и апостолы». Мы уже выпустили пару альбомов.
– В Сиэтле?
– Да, в конечном итоге меня занесло туда.
Боже, сколько всего хотелось сказать, сколько всего спросить! Понемногу, размашистыми штрихами, они нарисовали друг другу картину своих жизней. Ток принесла фруктов, хлеба и сыра. Питер открыл бутылку вина.
– И когда же ты начала петь? – спросила Ронда.
– Это целая история, – ответила Лиззи. – Убежав из дому, я решила путешествовать автостопом. Сначала я оказалась в Бостоне. Жила на улицах, затем обитала в ночлежках.
– Погоди, – перебила ее Ронда. – В ночлежках? Мы думали, ты с Дэниэлом.
Лиззи покачала головой и отвернулась.
– Но ведь ты сама так писала в своих открытках, – добавила Ронда.
– Просто я хотела, чтобы вы так думали. Возможно, в некотором смысле мне самой хотелось так думать, – сказала Лиззи. – Но на самом деле я была одна. Никто не знал, кто я и откуда. Я по-прежнему не разговаривала. Вновь я заговорила лишь в шестнадцать лет. Пять лет молчания. Тогда я была в Сан-Франциско, беременная Кимберли. Я жила в приюте для беременных девушек. Одна девушка, Триша, спросила меня, не хочу ли я присоединиться к их группе. Им требовалась гитаристка. Так, в один прекрасный день я села вместе с ними, взяла в руки гитару и… запела. Не знаю даже, что было тому причиной. То ли музыка, то ли Кимберли вернула мне голос. Наверное, и то и другое. Потому что с тех пор это они держат меня на плаву. Кимми и музыка. Два центра моей крошечной вселенной.
– Так это Кимберли во дворе с Сьюзи?
Лиззи улыбнулась и кивнула.
Спустя какое-то время Питер похлопал сигаретную пачку в нагрудном кармане.
– Ронни, пойдем, покурим, – сказал он.
– Только не говори мне, что ты куришь, – сказала Лиззи.
– Лишь изредка, – призналась Ронда.
– Если изредка, то можно, – сказал Питер. – Лично я с удовольствием бы бросил это дело.
– У тебя всегда есть выбор, – отозвалась Ронда, думая о том, как когда-то изводила себя мыслями про личный выбор каждого из них. Например, про выбор Дэниэла и Лиззи, решивших исчезнуть. И вдруг оказалось, что Дэниэл никуда не исчезал, что все это время он лежал, закопанный в лесу, рядом с их чучелом.
– Питер, я хотела бы извиниться, – первое, что сказал Ронда, когда они вышли на крыльцо. Колючая вьющаяся роза заполонила собой всю его левую сторону и поцарапала ей ногу. Сев на ступеньку, Ронда посмотрела вверх – под козырьком виднелось осиное гнездо. Огромные серые соты были наполнены деловитым жужжанием.
– За что?
– За то, что я думала, будто ты причастен к похищению Эрни.
Ронда посмотрела на двор. Кимберли и Сьюзи копали крошечные ямки и что-то в них прятали.
– Ты всего лишь следовала за уликами, Ронни. Да и я не был до конца честен с тобой.
– В тот день в мотеле ты был с Лиззи и Кимберли?
Питер кивнул.
– Вообще-то я ее разыскал вскоре после рождения Сьюзи. Мы даже несколько раз говорили. Но затем она переехала куда-то еще, и мы утратили связь. В прошлом году она совершенно неожиданно позвонила мне. Я умолял ее приехать, познакомиться с Сьюзи. Хотел посмотреть на Кимберли. Наконец, в конце мая мне удалось ее уломать. Лиззи сказала, что у нее будет несколько концертов в Нью-Йорке и Бостоне, после чего она и Кимми приедут к нам. Она почему-то очень переживала по этому поводу и взяла с меня слово никому ничего не говорить. Она приехала в воскресенье поздно вечером и уехала на следующий день, еще до ужина, чтобы успеть на самолет. Мы с ней лишь сходили купить сэндвичей, и она попросила меня отвезти ее к реке. Я даже не успел познакомить ее с Сьюзи.
– Но почему она не хотела, чтобы кто-то знал о ее возвращении?
Питер пожал плечами.
– Думаю, ей хотелось, чтобы все произошло постепенно, крошечными шажками. Ее здесь давно не было. За это время многое изменилось. Для нее это было потрясением.
– Господи, какая же я идиотка! – воскликнула Ронда. – Я решила, что вы вдвоем похитили Эрни. А потом, когда я увидела тебя с веревкой…
– Я передвигал мебель, – пояснил Питер.
