Однажды теплым летним вечером, дней через десять после возвращения в столицу, Майя сидела у окна в гостиной, смотрела на журавлей, бродивших по берегу озера Крюк, и слушала киннариста, которого прислал Фордиль, – возможность платить за подобные развлечения доставляла ей огромное удовольствие. В дверях появилась Огма и объявила, что пожаловала нежданная гостья – Сессендриса. Поначалу Майя встретила ее настороженно, но через несколько минут поняла, что маршальская сайет пришла с добрыми намерениями. Они обсудили животрепещущие столичные новости – убийство Сенчо, Майину переправу через Вальдерру, пленение предателя Байуб-Оталя, – но Майя не стала ничего рассказывать ни о выпавших ей испытаниях, ни о побеге в Урту с субанцами, ни о схватке у брода. Закат догорал, в сгущающихся сумерках по небу протянулись бледно-розовые и лиловые полосы, отраженные в зеркальной глади озера. Огма принесла орехи серрардо и кувшин йельдашейского вина; Майя, сидя у окна, молчала, понимая, что Сессендриса сама объяснит причину своего неожиданного визита.
– Ах, Майя Серрелинда, спасительница Беклы, тонильданская героиня! – с улыбкой вздохнула Сессендриса, откидываясь на спинку резного кресла и поднося к губам кубок. – Какие еще подвиги ты собираешься совершить?
– Да мне как-то не до подвигов, – ответила Майя. – Все как будто во сне случилось. Рана на ноге заживает потихоньку…
– А кто тебя навещает? – спросила Сессендриса.
В невинном вопросе сквозила странная озабоченность, и Майя удивленно взглянула на гостью.
– У-Саргет заходил, – ответила она. – Он самым первым ко мне пришел, а потом Шенд-Ладор с приятелями были, и Неннонира… Только я устаю быстро, поэтому гостей редко принимаю. Вчера Эвд-Экахлон хотел навестить, но я ему отказала – сил не было.
– Маршал у тебя был?
– Нет.
– А благая владычица?
– Тоже нет…
Сессендриса удивленно вскинула бровь.
– Ну а что такого? Важные господа сами по гостям не ходят, – поспешно добавила Майя. – Если понадобится, они сами за мной пришлют, только я пока на ногах не стою, так что ничего странного тут нет.
– Может быть… – задумчиво промолвила Сессендриса. – Но ведь Дераккон тебя навестил, хотя вы с ним и не знакомы.
– Ой, правда! – смущенно воскликнула Майя и залилась румянцем. – Он мне адамантовое ожерелье подарил, вот, взгляните… Сказал, что пришел поблагодарить меня от имени города и всей империи и что… Ну, не важно, что он там сказал, но я его слов никогда не забуду. Красиво так говорил, прочувствованно… Конечно, он же верховный барон, ему положено. Верно, мы с ним прежде не встречались, но, по-моему, он настоящий повелитель.
Сессендриса пожала плечами и погрузилась в размышления.
– Между прочим, у меня могут быть неприятности из-за того, что я тебя навестила, – наконец сказала она. – Хорошая сайет никогда не подает виду, что ей известно. Давай и мы с тобой притворимся, что ничего не знаем. Вот, например, скажи мне, кто придумал, что тебе надо у Байуб-Оталя помощи просить, а потом ночью тайком сбежать в Урту?
– Помощи? У Байуб-Оталя? – ошеломленно пролепетала Майя.
– Ты думала, я не знаю? А кто начальника стражи у Лилейных ворот предупредил, чтобы вас среди ночи выпустили из города? Маршал сам меня послал. Ох, Майя, ты совсем еще ребенок. Ничего-то ты не понимаешь. Послушай, сейчас тобой восхищаются все жители империи, от Беклы до Палтеша. Все знают, какой подвиг ты совершила, ради тебя на все готовы, луну с неба достанут, если пожелаешь. Народ за тебя горой стоит. Я же тоже родом из простых, отец у меня пекарем был, в Саркиде. Я тебе благодарна до глубины души… А ты никогда не задумывалась, что есть в Бекле и те, кто тебе зла желает?
Майя совершенно ничего не понимала, но слова Сессендрисы ее задели.
– Мне про такое думать ни к чему, – обиженно заявила она.
– Да послушай же меня! – воскликнула Сессендриса, в отчаянии покусывая губы. – Вот представь себе, молоденькую девушку посылают на верную смерть, а она не только успешно выполняет невозможное поручение, но и спасает армию и страну. За это Леопарды осыпают ее всевозможными благами – и особняк дают, и деньги, и слуг, и охрану, – потому что прекрасно понимают, в чем ее заслуга. А еще потому, что, не сделай они этого, войска бы против них восстали. Эту девушку навещает сам верховный барон, самый знатный человек в Бекле. А те, кто все это задумал, к ней не приходят. Как думаешь, почему?
– Почему маршал ко мне не пришел? Так он же занят – и война, и мятежники в Хальконе, барон это, как его там… Сантиль… А еще…
– Майя, у меня времени почти не осталось – никто не знает, что я к тебе пошла, меня вот-вот хватятся, – перебила ее Сессендриса. – Напоследок я тебе еще один вопрос задам. Сколько лет властвует благая владычица?
– Ну, четыре года, кажется… – нерешительно протянула Майя.
– А как долго властвует Форнида?
– Ой, не знаю… Два раза по четыре года? А мне-то какая разница?
– Большая, – со вздохом ответила Сессендриса. – В будущий мелекрил ее второй срок подойдет к концу. Ей сейчас тридцать четыре или тридцать пять – возраст для благой владычицы совсем неподходящий. Недавно меня маршал в нижний город по делам послал, я услышала, как два носильщика между собой говорили, мол, Серрелинду надо благой владычицей выбрать – ей боги благоволят, глядишь, и нам перепадет.
– Ну какая из меня благая владычица? – рассмеялась Майя. – Все знают, что я наложница…
– А это не имеет значения. Благая владычица – не обязательно девственница. Простые люди тебя обожают, а среди Леопардов есть те, кто хочет от Кембри избавиться, его место занять. Вот они случаем и воспользуются. Пока ты невольницей была, врагов у тебя не было. А теперь появились. Так уж мир устроен. Запомни только, что я тебе не враг, потому и пришла тебя предупредить.
– Маршал Кембри мне зла не желает, – возразила Майя. – Он же сам мне свободу обещал и щедрые дары – вот и сдержал слово, верно?
– Еще бы ему слово не сдержать! Сендекар о твоем подвиге во всеуслышание объявил, войска на твою защиту встанут. Конечно, маршал к тебе лично с приязнью относится, но теперь ты – героиня, о тебе всем известно, поэтому благая владычица считает тебя своей соперницей, чувствует, что недолго ей осталось властвовать. А если Форнида кого возненавидит, то в сущую ведьму превращается. Она и Беклу дотла сожжет, и страну Карнату отдаст, лишь бы власть из своих рук не выпускать. Ей все равно…
– Нет, не может этого быть! – воскликнула Майя. – С чего бы благой владычице меня ненавидеть? Я ей зла не желаю, ее место занять не хочу…
– Ты – юная красавица и народная любимица. Раньше перед Форнидой преклонялись, а теперь – перед тобой. А ей это как нож в сердце. Если она узнает, что и Кембри тебе благоволит – а ему придется выказать тебе расположение, народ этого требует, – то Форниде удержу не будет. Как услышит она, что тебя хотят избрать благой владычицей…
