Книга Майя, страница 19. Автор книги Ричард Адамс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Майя»

Cтраница 19

Она снова уткнулась лицом в подушки и накрыла голову руками. Майя отошла к окну и задумчиво посмотрела в запущенный сад. На память пришли строки любимой песни покойного отца: «Были б мы гусями, не знали бы печали…»

Майя едва не разрыдалась, но тут Оккула подскочила, как заяц, захлопала в ладоши и с радостными воплями запрыгала по комнате. Майя вздрогнула от неожиданности.

– Придумала, придумала! – кричала Оккула. – Может, и не получится, но попробовать надо. – Она бросилась к сундуку и стала рыться в груде ярких нарядов и безделушек. – Если надсмотрщики подвоха не учуют, то нам повезет. А, вот оно где! Слушай, банзи, и запоминай. Второго такого случая не представится, да и бастаная штуковина у меня только одна. Я в прошлом году одного дильгайца ублажила, так он мне ее подарил, только предупредил, что это на самый крайний случай. Вот и пригодилась!

Оккула вручила Майе мягкий серый шарик размером с яблоко, обтянутый мешковиной. Внутри что-то шуршало и пересыпалось, как зерно.

– Спрячь под одежду, чтоб удобно было достать, – велела Оккула. – А вот это – Канза-Мерада, видишь?

Она распустила завязки холщового мешочка и вытащила резную фигурку черного дерева, размером с ладонь: толстозадая женщина с выпяченным животом и угрожающе торчащими грудями. На плоском запрокинутом лице виднелись узкая прорезь рта, дырочки ноздрей и тускло белели костяные пластинки глаз с черными зрачками. Майя поглядела на фигурку, вздрогнула и поспешно сделала охранительный жест – оберег от порчи. Фигурка источала какую-то неведомую, зловещую силу, будто не созданная резцом неизвестного мастера, а сотворенная высочайшим повелением для тех, кто способен проникнуть в истинную природу вещей – невыразимо жестокую и неукротимую.

– Ты не думай, это не сама Канза-Мерада, – усмехнулась Оккула, заметив неприкрытый страх в глазах Майи. – Это просто ее образ, чтобы напоминать о том, какая она на самом деле. В Теттите о ней не знают, а вот в пустыне, среди ночи, когда пыльная буря завывает и невидимые барабаны стучат, там ей и молятся. На моей родине Канза-Мерада – настоящая богиня, и власти у нее больше, чем у Крэна с Аэртой. Но не в этом дело. Мы с тобой сейчас в кухню спустимся, я скандалить начну. Понимаешь? Ты не встревай, стой себе в сторонке, поближе к очагу. Я как разойдусь, о тебе и не вспомнят. А ты как услышишь, что я Канза-Мераду призываю, так сразу и бросай шарик в огонь. Только гляди, чтоб никто не заметил, и ко мне беги, вроде как ты испугалась. Закричи что-нибудь: «Не надо, умоляю» – ну или что в голову придет. Главное, ничего не перепутай. Все зависит от того, когда шарик в огонь попадет. Пусть Мегдон не думает, что он меня задарма отбастал. Ничего, он это запомнит. И не приставай ко мне с вопросами, а то мы сегодня в Хирдо не уйдем. Все, пошли в кухню. Смотри не забудь, что я тебе велела.

Мегдон довольно развалился на скамье у стола; в углу Шеррена отчищала закопченную сковороду. Оккула, по-прежнему в одной сорочке, подошла к старухе и ногой выбила сковороду из рук. Сковорода загремела по каменным плитам пола. Мегдон подскочил.

– Эй, собирайся! Отвезешь нас в Хирдо! – заявила Оккула.

– Ты мне эти штучки брось! Я ведь и выпороть могу, – пригрозил Мегдон. – Успокойся. И сковороду подними.

Оккула плюнула на ладонь и отвесила ему пощечину.

Старуха подскочила сзади и вцепилась Оккуле в волосы. Чернокожая девушка быстро обернулась и ткнула ее кулаком. Шеррена повалилась на пол.

– Парден! Поди сюда! – завопил Мегдон.

Оккула подбежала к дверям во двор.

– Открывай! – завопила она, молотя в створку. – В Хирдо поедем!

В кухню ворвался Парден, с обрывком веревки в руках.

– Вот сейчас ты свое получишь, – прошамкала Шеррена, поднимаясь на ноги.

– Эй, Парден, поосторожнее с ней! – велел Мегдон. – Свяжи ее, и дело с концом.

– Канза-Мерада, сотри это проклятое место с лица земли! – заорала Оккула, бросилась на колени и, воздев руки к потолку, забормотала что-то на непонятном языке.

У очага Майя незаметно швырнула серый шарик в огонь.

– Канза-Мерада, выжги все священным огнем! – выкрикнула Оккула.

Майя бросилась к ней.

– Не надо, умоляю! – воскликнула она. – Только не это! Ты нас всех погубишь!

– Обрушь на их головы крышу! Заволоки все дымом! – завывала Оккула. – Канза-Мерада, уничтожь эту смрадную яму!

В очаге вспыхнул громадный язык пламени, рассыпался искрами. Повалил густой дым. Черные клубы потянулись к потолку. Парден, разразившись проклятьями, выпустил Оккулу. Мегдон и старуха закашлялись. Едкий дым застил глаза. Майя в ужасе схватила подругу за руку.

– Не останавливайся, кричи погромче, – шепнула Оккула.

– Ох, спаси нас от погибели! Не дай умереть! – завизжала Майя. – Помоги! Останови…

Горло ее перехватило, рот наполнился горькой слюной, глотку и глаза щипало, голова кружилась. Майя зажмурилась и привалилась к подруге.

Наконец кто-то распахнул дверь. Оккула выскочила из клубящейся тьмы, волоча за собой Майю. Шеррена неподвижно растянулась на пороге. Оккула усадила Майю у каменного корытца для воды. Обе девушки были с ног до головы перемазаны жирной сажей.

– Отлично, банзи! – прошептала Оккула. – Как по-твоему, дом дотла сгорит или нет?

– Ох, там же старуха осталась! – воскликнула Майя. – Ей надо помочь, а то задохнется.

– Ну и пусть, – отмахнулась подруга. – А, гляди – ее так просто не убьешь.

Черный дым валил из дверей, расходясь по двору серым туманом. Мегдон и Парден выволокли Шеррену из дома и уложили на брусчатку двора. Мегдон приподнял старухе голову, пошлепал по щекам.

– Вот и все, – прошептала Оккула. – А сейчас – самое главное. Погоди, банзи, я быстро.

Она подбежала к дому и встала на пороге, молитвенно воздев руки. Мегдон с Парденом испуганно отшатнулись. Оккула почтительно склонила голову и сложила ладони у пояса:

– О Канза-Мерада, уйми свое пламя! Молю тебя, богиня, пощади этот мерзкий дом! – Потом она снова заговорила на неизвестном языке и наконец умолкла.

Дым медленно рассеивался.

Несчастная старуха пришла в себя, села и, застонав, потерла ушибленный бок. Сгорбленная, перемазанная сажей и копотью, она выглядела так жалко, что Майя решила ей помочь, но Шеррена взвизгнула, отшатнулась и поспешно заковыляла к надсмотрщикам в другой конец двора.

Оккула черным изваянием застыла у входа, зачарованно глядя вдаль. Надсмотрщики боялись с ней заговорить и даже не подходили, только еле слышно перешептывались между собой. Шеррена слабо стонала и раскачивалась из стороны в сторону. Майя неподвижно сидела на краю корытца.

Наконец Мегдон, набравшись смелости, осторожно подошел к Оккуле. Чернокожая девушка вскинула голову и уставилась на него затуманенным, невидящим взглядом. Мегдон ошарашенно посмотрел на нее. Оккула глянула на него с высоты своего роста и повелительным тоном изрекла одно-единственное слово, будто обращаясь к упряжке волов или к собаке:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация