– Да, мой повелитель, он мне подарок принес от владыки Рандронота. Вот, взгляните сами.
Кембри тщательно осмотрел резную шкатулку, открыл дверцы, проверил ящички.
– Забавная вещица, – сказал он. – И очень дорогая. Наложницам такие подарки не делают.
– Мой повелитель, мне подарки присылают даже те, кого я в жизни не видела! Весь дом ими заставлен, девать некуда!
– А письмо он тебе тоже прислал?
– Да, мой повелитель, только мне каждый день по десятку посланий приходит, я их и не читаю даже, выбрасываю. Лапанский владыка вообразил, что в меня влюбился, но мне он вовсе не по нраву.
Кембри молчал так долго, что Майя решила, будто ей удалось выйти сухой из воды. Впрочем, она тут же вспомнила о зарытых в подполе сокровищах. Вдруг маршал прикажет дом сверху донизу обыскать? Нет, их надо перепрятать где-нибудь понадежнее – и чем скорее, тем лучше.
Наконец Кембри встал, шагнул к Майе и опустил тяжелую руку ей на плечо:
– Надеюсь, ты хорошо помнишь день, когда мы с тобой беседовали об искателях приключений. Народ превозносит лишь тех, кто добился успеха, а о неудачниках забывает. Скажу тебе честно, я сохранил тебе жизнь по двум причинам…
Майя испуганно ахнула и задрожала.
– Возьми себя в руки, – хмуро сказал Кембри. – Так вот, я сохранил тебе жизнь по двум причинам. Первая – личного характера. Я – человек, и ничто человеческое мне не чуждо. В Субе ты великолепно справилась с моим поручением, и я благодарен тебе, как и все жители империи. Но вообрази, что в Бекле есть и такие люди, которые тебя ненавидят и желают тебе смерти. Ты представляешь для них серьезную угрозу именно потому, что горожане тебя обожают и считают избранницей богов. Народ взбунтуется, если тебя убьют, так что о смерти пока речи нет… – Он заметил ошеломленный взгляд Майи и поспешно добавил: – Я о Форниде говорю.
Майя онемела от ужаса: о жизни и смерти Кембри упоминал с тем же равнодушием, с каким обсуждал бы дорожные работы или провинциальные подати.
– Ты, Майя, стала народной любимицей, и вреда в этом нет. Однако же есть бесчестные люди, которые хотят этим воспользоваться в своих целях. Признайся, ради чего ты вчера к весам приехала? Чтобы свое влияние среди народа упрочить?
– Нет, мой повелитель, – решительно заявила Майя. – Вовсе не ради этого.
– Мне очень не хочется, чтобы между нами снова возникли недоразумения. Я верю, что ты не намерена занять место благой владычицы. По-моему, ты к власти не стремишься… – Он пожал плечами. – А вот для некоторых – к примеру, для Форниды – власть значит больше, чем деньги, здоровье, друзья и покой. И твоя чернокожая подруга тоже из таких. Я до сих пор уверен, что к убийству Сенчо она каким-то образом причастна. В отличие от тебя… – Он с натянутой улыбкой взглянул на Майю. – Понимаешь, люди, которые к власти равнодушны, жаждут обычной, спокойной жизни. Так что мой тебе совет – подыщи себе знатного, богатого мужа и живи в свое удовольствие, не вызывая ни у кого ни малейших подозрений. Ты же знаешь, тебя любой в жены возьмет.
Майя не нашлась что ответить; продолжать разговор не имело смысла.
– Я прислушаюсь к вашему совету, мой повелитель, – пролепетала она.
Десять минут спустя Майя, проводив маршала до ворот особняка, спустилась в подпол и торопливо перепрятала деньги.
72
Тайная встреча с друзьями
Майя гуляла по лугу с Гехтой.
– И почему ты замуж не идешь? – спросила Гехта. – Вон у тебя какие поклонники богатые да знатные.
Майя вытащила из резной шкатулки лист пергамента с большой печатью.
– Вот, приказ об освобождении. Когда я его предъявлю, мы с Зан-Керелем поженимся.
– Да, но путь лежит в аккурат через отцовскую усадьбу.
Потом Майя с возлюбленным куда-то побежали – Зан-Керель в офицерском мундире, с погонами на плечах и кинжалом за поясом.
– А Форниду я убью, – сказал он. – Майя, я тебя никогда не разлюблю! В Бекле мы снова встретимся и свадьбу сыграем – если захочешь, конечно.
– Ах, Зан-Керель, не уходи! Постой! Тебя убьют!
– Да что вы такое говорите! Сайет! Госпожа Майя!
Образ Зан-Кереля задрожал и расплылся, как утренний туман над Крэндором.
– Госпожа Майя, что с вами?!
Бурные воды Вальдерры бросали ее из стороны в сторону, как щепку.
– Ох, сайет, да проснитесь же! И не добудишься вас!
Майя раскрыла глаза. У постели стояла Огма.
– Сайет, простите, я уж вас звала-звала, трясла-трясла, а вы все не просыпаетесь! Там служанка пришла, говорит, у нее для вас есть вести важные, секретные.
Майя, сощурившись от яркого света, сладко потянулась и зевнула.
– Что за служанка?
– Не знаю, сайет. Я все проверила, как вы велели, – ножа у нее нет.
– А кто ее прислал?
– Сказала, из особняка благой владычицы. Ее Чийя зовут.
– Чийя? Смуглая, крепко сбитая? Глазом косит и слова на уртайский манер выговаривает?
– Да, сайет. Вроде как дело срочное, а ждать она не может, ей возвращаться надо. Ну я и решила вас разбудить.
– Пришли ее ко мне.
Чийя, в оборванном холщовом платье, нерешительно вошла в просторную опочивальню, залитую ярким солнечным светом, и испуганно огляделась. Из бойкой, здоровой крестьянки, которая еще недавно запихнула огрызок яблока Майе за шиворот, она превратилась в запуганную истощенную девчушку, чумазую, с сальными остриженными патлами. Она остановилась у порога, потупилась и почтительно поднесла ладонь ко лбу.
– Ох, Чийя! – Майя подскочила к ней и схватила за руки. – Да что ты такое делаешь!
– Сайет, я…
– И не называй меня сайет, выдумаешь тоже! Садись. Завтракать будешь?
Чийя кивнула. Майя велела Огме принести еды на двоих.
Уртайка жадно умяла яичницу, полковриги хлеба с маслом, фрукты и мед, запивая все молоком.
– Да не торопись ты! – сказала Майя, усевшись рядом с ней у окна. – Не бойся, я тебя в обиду не дам. Ну, то есть если ты не сбежала…
– Нет, я не сбежала. Я весточку принесла.
– От благой владычицы? – испуганно спросила Майя. – Она вернулась?
– Нет, она в Палтеше. А весточка от Зуно.
– Ну, тогда с вестями можно и подождать. Расскажи, что с тобой случилось?
Печальная участь Чийи растрогала бы самое жестокое сердце. После того как Майю с Оккулой продали Сенчо, уртайку отправили на Невольничий рынок вместе с десятком других рабынь, пригодных для домашней работы, – некрасивых, но крепких и здоровых. В торгах Чийя ничего не понимала и не знала, за какую сумму ее продали. Купил ее дворецкий благой владычицы и отправил на кухню. Сразу после этого с Чийей случился еще один приступ неведомой болезни, от которой она едва не умерла. В особняк благой владычицы ее призвали один-единственный раз – чтобы выпороть розгами перед Майей. Жила она впроголодь, работала от рассвета до заката, а со двора ее не выпускали. Однажды посыльный из северной Урты передал ей письмо от родных. Чийя, не зная грамоты, попросила кухарку его прочесть, но та разорвала его на мелкие клочки.
