– О премудрый наставник, значит звезда останется с нами навсегда? – спросил один из паломников.
– Увы, сие нам неведомо, – ответил верховный жрец. – И ответа на твой вопрос у меня нет. Однако следует помнить, что не всякое знамение предвещает перемены или несчастье.
– Значит, Серрелинда правду говорила?
– Я не слышал ее речей и ответить на твой вопрос не могу, – снисходительно улыбнулся верховный жрец. – Храмовые звездочеты проводят долгие годы, изучая всевозможные явления в небесных сферах. Против Серрелинды я ничего не имею…
– Попробуй только! – пробормотали в толпе.
– Да, она оказала городу неоценимую услугу, но роль жрецов заключается в другом. – Он широко раскинул руки и повысил голос: – Мы вознесем молитвы Крэну и Аэрте о благополучии всех честных бекланцев, и боги не обделят своими милостями нас всех.
Он резко обернулся, колыхнув складками церемониального одеяния с алой полосой на подоле, и чинно взошел по широким ступеням под своды храма.
Тем временем Майя, твердо решив выучиться читать и писать, со свитком в руках лежала в гамаке под сенью раскидистой яблони и по слогам разбирала слова. Свиток – героическую поэму о подвигах Депариота – ссудил ей Саргет. На заре цивилизации – а значит, и в Бекланской империи – было принято читать вслух. Майин звонкий, нежный голосок разносился по саду, смешиваясь с плеском озерных волн и прерывистыми трелями дамазина.
– В бла-го…сло-вен-ный… благословенный лес глухой… стрем-люсь из-му… Да что за слово такое?…из-му-чен-ной… А, измученной душой! Там, в диком су-мрач… Сумрачном, что ли?… краю о-ста-вил я любовь свою…
Майя хорошо знала сказание о Депариоте и таинственной красавице по имени Среброцвет, которая спасла ему жизнь в дремучем Синелесье и, растаяв в воздухе, исчезла навсегда.
И Майя задумчиво повторила:
В благословенный лес глухой
Стремлюсь измученной душой.
Там, в диком сумрачном краю,
Оставил я любовь свою…
Синелесьем называли древний бор в северной Катрии, далеко за пределами империи, там, где Жерген сливался с водами Тельтеарны. Майя отложила свиток и погрузилась в размышления. Можно ли тайком добраться до Катрии? Далеко ли до Жергена? Как через него незаметно перебраться? До Дарай-Палтеша – дней пять пути, а до Жергена и того больше.
«Ох, если бы вернуть ту ночь, когда Зан-Керель кинжалы мне принес… – уныло подумала Майя. – Нам так было хорошо вдвоем… там, в диком сумрачном краю…»
– Майя! Ты где? – внезапно окликнул ее мужской голос.
Она поднялась из гамака. По садовой тропинке от дома шел какой-то смутно знакомый мужчина. Майя сообразила, что говорил он на уртайский манер, и вгляделась в нежданного гостя – неужели… «Нет, не Анда-Нокомис», – разочарованно вздохнула она.
К гамаку приблизился Эвд-Экахлон.
Майя всегда считала тридцатипятилетнего наследника Урты человеком в возрасте, чтобы не сказать пожилым, вроде Кембри, Сендекара или Саргета, хотя он и водил дружбу с Эльвер-ка-Виррионом и молодыми Леопардами. Нрава он был флегматичного, держался с некоторой робостью, так что Оккула однажды презрительно обозвала его «тупым уртайским козлом», но Майя хорошо помнила проведенную с ним ночь – ох, всего-то в прошлый мелекрил, а кажется, будто давным-давно! – и неприязни к Эвд-Экахлону не испытывала, наоборот, гордилась тем, что доставила ему удовольствие.
За прошедший год наследник уртайского престола постарел; в бороде серебрилась седина, а широкие плечи будто бы поникли под невидимым грузом. Эвд-Экахлон широко улыбнулся и тепло поздоровался с Майей. Она обрадовалась его приходу и пригласила отобедать. Он тут же согласился.
За обедом разговор зашел о Вальдерре и о Майином подвиге.
– Знаешь, уртайцы за тебя горой стоят, – заявил он. – Ты нас от Карната спасла…
Майя от всей души поблагодарила его и, памятуя о смутьянах, что пытались настроить население провинции против Беклы, поспешила заговорить о другом. Эвд-Экахлон с удивлением отметил, что убийц Сенчо до сих пор не обнаружили, справился об Оккуле и огорчился, услышав от Майи, что о судьбе подруги ей ничего не известно.
– Ох, бедняжка! – удрученно вздохнул он. – Наверное, от нее сразу же избавились, а жаль. Очень уж она была заметная. Знаешь, даже я испугался, когда она Ка-Ротона одурманила. Впрочем, он сам виноват, не надо было нарываться.
После обеда Майя похвасталась подарком Рандронота; резную шкатулку она очень любила и не упускала случая ее показать, хотя и не объясняла, откуда взялась безделушка. Эвд-Экахлон повертел вещицу в руках и пробормотал что-то невразумительное, – похоже, искусная работа неизвестного мастера оставила его равнодушным. Майя, напротив, хоть и выросла в нищете, тонко чувствовала прекрасное, – например, когда она впервые увидела выступление Флелы на празднестве дождей в особняке маршала, то сразу оценила искусство танцовщиц.
– Мой отец очень болен, – неожиданно заявил Эвд-Экахлон, не выпуская шкатулки из рук.
– Верховный барон? Ой, жалость-то какая! А лекари что говорят?
– Старый он уже, – сказал уртаец и закрыл крошечные дверцы на крючок. – Недолго ему осталось. Ну, в Урте об этом все знают.
– Ах, вы же его так любите – и вы, и Байуб-Оталь! А вы еще и наследник… Трудно вам, да? – участливо спросила Майя и внезапно добавила: – А зачем вы в Беклу приехали? Вас отец послал с Кембри встретиться?
– Да, и ради этого тоже. – Эвд-Экахлон поставил шкатулку на столик и уселся в кресло. – Уртой править непросто…
– Может, вам другую провинцию подыскать? – улыбнулась Майя.
Он недоуменно наморщил лоб и сосредоточенно уставился на нее, будто всерьез задумавшись о предложении.
– Ой, да я пошутила, – торопливо заметила Майя, вспомнив, что уртайский наследник живостью ума не отличается. – Нет, правда, я вам очень сочувствую. Тяжелое дело – провинцией управлять. Вот я бы ни за что за это не взялась…
– Правда? – озабоченно осведомился Эвд-Экахлон.
– Ну конечно! – воскликнула Майя. – Да мне и не предложат, так что беспокоиться не о чем. Ох, а скажите, Анда-Нокомиса… то есть Байуб-Оталя выпустят? Вы из-за него ко мне пришли? Может, я чем помогу? Ну, если отец ваш при смерти и…
– Отчасти из-за этого… – начал уртаец и замялся. – Да, я приехал к Кембри. В Урте смута зреет, Леопардами недовольны, так что на поддержку моих соотечественников большой надежды нет. А все из-за того, что Кембри с Форнидой Субу под власть Карната отдали. Мой сводный брат попытался ее вернуть, а в обмен обещал помочь Карнату захватить Беклу…
«Да знаю я все это!» – досадливо подумала Майя.
– И если бы не ты, так бы оно и вышло, – продолжил Эвд-Экахлон. – А что с Уртой стало бы, неизвестно.
Огма приковыляла в обеденный зал убрать со стола, а Майя с уртайским наследником вышли в сад и неспешно направились к озеру.
