– Госпожа Майя, он не уйдет. Простите, сайет, но он вроде как сам не свой.
– А зачем же ты тогда его пустила?! – вскричала Майя. – О великий Крэн, Огма, продам я тебя, честное слово, продам! И не ной! Ладно, предложи ему вина и скажи, что я скоро спущусь. Зажги мне лампы и ступай скорее!
«Вот только Рандронота мне не хватало, – встревоженно подумала она. – Откуда он взялся? Он же должен в Лапане воевать! А ведь Эвд-Экахлон наверняка не знает, что он здесь. Что ему нужно? Неужели он… – Майя мысленно выругалась не хуже Оккулы. – Вот мерзавец бастаный! Ему лишь бы в постель меня затащить… Ох, а Эвд-Экахлон в городе всем заправляет; как откроется, что Рандронот ко мне приходил, жди беды! Надо его побыстрее выгнать…»
Майя умылась, причесалась и надела платье – спешка спешкой, а выходить к Рандроноту заспанной и растрепанной («как свинячья венда в бурю», говаривала Оккула) она не собиралась. Успокоившись, она полюбовалась на себя в зеркало, обвила шею адамантовым ожерельем и приколола к плечу драгоценную эмблему Леопардов, подаренную городскими властями, после чего чинно прошествовала в гостиную.
Посредине комнаты, кутаясь в длинную накидку, стоял Рандронот – в доспехах, с мечом и кинжалом на перевязи. Кожаный шлем он положил на стол, небрежно сдвинув безделушки, и радостно распахнул объятия Майе:
– Любовь моя! Владычица моей души!
– Владыка Рандронот, что с вами? – холодно промолвила Майя. – Что вы себе позволяете? Немедленно покиньте мой дом!
– Успокойся, все в порядке. – Он расстегнул пряжку перевязи, швырнул меч на стол и уселся в кресло. – Ты к этому, конечно, не готова, любовь моя, но я тебе сейчас все объясню. Послушай…
– Не собираюсь я вас слушать. Вон из моего дома! Если вы немедленно не уйдете, я ночную стражу позову и не посмотрю, что вы правитель Лапана. Как вы смеете врываться ко мне посреди ночи?! Ваши объяснения подождут до утра – и надеюсь, первым делом вы мне объясните, почему вы не в Лапане. Благородные господа так не поступают!
– Майя, раз уж мы с тобой решили захватить Беклу, то полночи можно и без сна обойтись.
– Захватить Беклу? Да что вы такое говорите, мой повелитель?
– То и говорю, – рассмеялся он.
От отчаяния Майя чуть не разрыдалась. Ей хотелось вытолкать его взашей. Она отвернулась и взмолилась про себя: «О возлюбленный мой, помоги! Что мне делать?» – «Не спорь с ним, – ответил невидимый Зан-Керель. – Он пришел не за тем, о чем ты думаешь. Пусть сам тебе расскажет, зачем он здесь».
– Ах, мой повелитель, – вздохнула Майя, усаживаясь на табурет. – Я так разволновалась, что ничего не понимаю. Прошу вас, объясните, в чем дело.
– С самого начала?
– Да, с самого начала.
– Что ж, если ты решила разыгрывать простушку, так и быть, я тебе все подробно объясню. Помнишь баррарз? А нашу с тобой ночь ты не забыла?
Майя с обидой поджала губы.
– А помнишь, как ты мне обещала, что, если я освобожу Сендиля, ты проведешь со мной еще одну ночь?
– Мой повелитель, если вам это угодно, то давайте без лишних разговоров…
– Не торопись! Разумеется, мне угодно… Я о тебе постоянно думаю, но сейчас есть вещи поважнее. Так вот, а теперь вспомни, как к тебе граф Секрон приходил и что он тебе рассказывал. На всякий случай я повторю: все жители Лапана хотят избрать тебя благой владычицей. В этом начинании нас поддерживают несколько влиятельных Леопардов. Секрон передал тебе сорок тысяч мельдов… Сорок тысяч мельдов, – с нажимом повторил Рандронот. – Помнишь?
– Да, – прошептала Майя.
– И ты согласилась мне помочь, – напомнил он.
«О великий Крэн, вот он, день расплаты!» – с ужасом подумала она и залепетала:
– Я все деньги верну – вот прямо сейчас половину принесу… Только прошу вас…
Он повелительно воздел руку.
– И ублажать я вас готова! Когда угодно, хоть сейчас! Умоляю, не…
– Видишь ли, события развиваются с невероятной быстротой, так что раз уж подвернулся случай…
«Случай… Случай решает все… О Леспа, спаси и сохрани!»
– Короче говоря, власти Леопардов пришел конец. Сенчо убит, Дераккон – безвольный мечтатель, Кембри – оголтелый головорез, а сын его – трус. Форнида…
– Ох, вы с Сантилем заодно! – не выдержала Майя.
– С Эркетлисом? Да ни за что! Нет, я сам за себя – и за тебя, любимая! Не Кембри, а я спасу Беклу от Сантиль-ке-Эркетлиса.
– Но это же безумие, мой повелитель! Вас убьют, и меня тоже… Умоляю вас, не делайте этого, одумайтесь!
– Все продумано до мелочей. Послушай, Эркетлис наголову разбил войско Леопардов. Остатки армии – жалкие остатки – ни на что не способны. Я не намерен помогать Кембри. Дераккону велено задержать Форниду до возвращения Кембри, но маршал из Лапана не вернется. Столица осталась без защиты и без прикрытия, оборонять ее некому. Ее захватит тот, кто пришел первым, – не Сантиль и не Форнида, а я!
– Вы в Беклу войско привели?
– Да. К вечеру город будет моим. Когда Кембри приказал мне собрать лапанское ополчение, я повиновался, но сделал это не для того, чтобы помочь Эльвер-ка-Вирриону. Сейчас на Беклу движется четырехтысячный отряд под командованием Секрона – для наших целей вполне хватит.
– Но, мой повелитель…
– Остановить нас некому. Эвд-Экахлон со своей горсткой бойцов нам не страшен. К обеду Секрон войдет в город, и все будет кончено.
– Ну а я тут при чем? Не впутывайте меня…
– Видишь ли, город следует не только захватить, но и удержать. Ты на озере уток часто кормишь? Вспомни, что происходит, когда одна утка кусок побольше ухватит… Вот так и здесь. Без поддержки горожан не обойтись. – Он рассмеялся. – Разумеется, для нас лучше всего, если Кембри с Сантилем друг друга в клочья раздерут и от Дераккона с Форнидой ничего не останется, только надеяться на это бессмысленно, все гораздо сложнее. Один из них – или не один – против нас обязательно выступит, поэтому я сегодня к тебе и приехал. Понимаешь, бекланцы обрадуются, если у них появится новая благая владычица – Серрелинда, – и нас с тобой поддержат.
Майя упала на колени, умоляюще обхватила Рандронота за ноги.
– Мой повелитель, умоляю вас, не надо! Не принуждайте меня! Я не хочу быть благой владычицей!
Он ласково поднял ее и недоуменно заглянул ей в глаза:
– Любимая моя, ты же согласилась! И Секрону об этом сказала, и деньги взяла…
– Ой, ну я же не думала, что все так обернется. Я не хотела…
– Как бы то ни было, четыре тысячи солдат вот-вот войдут в Беклу. Ты не задумывалась, что случится, если они узнают о твоем отказе? – Он приподнял ей подбородок. – Майя, ты – важная часть моего плана. Мои люди мне верны, а вот бекланцы меня совсем не знают, зато тебя обожают.
