– Ох, банзи, хвала богам! Я уж думала…
– Что? Что случилось?
– Не до разговоров сейчас, банзи. Тебе надо из города уходить – немедленно! Понятно?
– Но куда я пойду?
– Тебе помогут. Слушай меня внимательно.
– Оккула, но…
В коридор приковыляла Огма, всхлипывая и заламывая руки, перевязанные окровавленными лоскутами. Оккула нетерпеливо топнула ногой.
– Банзи, нет у нас времени! Твоя жизнь в опасности. Заткнись и слушай меня. Деньги у тебя есть?
– Да, но…
– Бери все и уходи. К Павлиньим воротам не суйся – Форнида велела стражникам тебя схватить. Тебе надо к западной городской стене пробраться. Если караульного встретишь, подкупи его, чтобы пропустил, – там в карауле ночные сторожа стоят, не солдаты. Форнида в городе…
– Ох, откуда здесь Форниде взяться? Огма мне рассказала, но что-то не верится…
– Банзи, заткнись! Благая владычица в городе, тебя ищет, убить хочет. Она убила Дераккона, разгромила Керит-а-Трайна и два часа назад вошла в Беклу с Хан-Глатом и отрядом в пятьсот бойцов. Они сутки без остановки сюда добирались, только по ней и не скажешь – свежа, что твоя роза.
– Как же ее в город пустили?
– Вот так и пустили… Такую не остановишь. Она если прикажет, то перед ней ворота преисподней распахнут. Ну, в преисподнюю я ее отправлю, не сомневайся.
– А что с заложниками стало? Она их убила?
– Нет, с собой привела. Байуб-Оталь и остальные пленники в городской тюрьме. Банзи, давай собирайся! Уходи отсюда!
– Сейчас, сейчас… Значит, к западной стене… А потом куда?
– Пройдешь вдоль стены до складов у башни Сель-Долад, там спросишь торговца по имени Н’Кесит, скажешь ему про кошку Келинну, ну, ты помнишь… Он поможет тебе выбраться из Беклы. Все, мне пора! Да хранят тебя боги! О Канза-Мерада, не так я думала с тобой проститься, но ничего не поделаешь! Мы еще встретимся, обязательно встретимся, не сомневайся!
– А с Огмой что делать? Не могу же я ее одну оставить…
– О великий Крэн! Ладно, я ее к Неннонире отведу. Не волнуйся, Форнида ее искать не станет, как узнает, что ты сбежала…
Оккула схватила Огму за руку и волоком потащила за собой.
Оставшись одна, Майя заперлась в уборной – от ужаса ее прохватили понос и рвота, по телу градом катился пот. Наконец ей полегчало, в голове прояснилось, и тут она ясно осознала грозящую ей опасность. Оккула была права – бежать надо немедленно.
Майя вернулась в спальню и, старательно отводя глаза от трупа Рандронота, стала собираться в путь: надела кожаную куртку – подарок солдат из гарнизона в Раллуре, – рассовала по вместительным карманам двадцать тысяч мельдов и адамантовое ожерелье, подпоясалась и прицепила к поясу кинжал в ножнах. Уже сойдя с лестницы, она сообразила, что надо бы взять накидку. Возвращаться в спальню не хотелось, но Майя превозмогла отвращение, выбрала накидку потолще и, накрыв тело Рандронота простыней, вернулась в гостиную. Там она отыскала на полу резную шкатулку с рыбами, сунула ее в карман и выбежала из дома в ночную мглу.
85
У Н’Кесита
Путь до западной городской стены занял минут двадцать. Предупреждение Оккулы внушило Майе такой страх, что она побоялась выйти на главную улицу, ведущую мимо казарм к Леопардовому холму. Узкие улочки у Павлиньей стены находились в опасной близости к дому благой владычицы, но там Майю никто не узнал бы.
Суматоха в городе усилилась; у ворот особняков выставили стражу. Майя украдкой пробиралась между домами, а однажды, завидев оборванцев, вооруженных дубинками и говорящих на каком-то чужеземном наречии, поспешно нырнула в кусты. Никто не остановил ее даже тогда, когда она дошла до западной городской стены, залитой лунным светом, и вскарабкалась по каменной лесенке на парапет. На вершине стены Майя огляделась: справа простирался нижний город, вдали виднелись Лилейные ворота и Невольничий рынок. В домах мерцали огни, по улицам метались люди с факелами. На башне Сель-Долад горел светильник, – наверное, там стояли караульные, ожидая приближения войска Форниды с запада.
По парапету Майя шла медленно – брусчатка под ногами была неровной, легко было споткнуться и упасть. Там, где западная стена смыкалась с Павлиньей, стоял караульный и глядел на равнину. Услышав шаги, он обернулся и наставил на Майю копье.
Она остановилась и вгляделась в лицо под кожаным шлемом: пожилой остроносый ополченец лет сорока пяти, с окладистой бородой, кустистыми бровями и впалым беззубым ртом. Глаза с хитринкой, на солдата не похож. Судя по всему, не бекланец – Серрелинду он не признал.
– Пропустите меня, пожалуйста, – с улыбкой попросила Майя.
– Не велено, – буркнул он, выговаривая слова на кебинский манер. – И тебе по стене ходить не положено.
– Никто же не узнает, – умильно сказала она. – А я вам заплачу.
– Нет, и денег брать не велено, – проворчал он. – Ступай отсюда по-хорошему.
– А это смотря сколько денег, – улыбнулась Майя. – Если пропустите, я вам тысячу мельдов дам.
Простодушный кебинец ошарашенно уставился на нее:
– Тысячу мельдов? Откуда у тебя такие деньги?
– Не важно откуда. Если пропустите, я заплачу. Послушайте, мне надо побыстрее отсюда уйти, сами знаете, какая неразбериха. Никто и не узнает…
Издалека донесся возбужденный гомон и крики. Майя с караульным невольно обернулись к Синим воротам.
– Что там? Палтешцы с той стороны не придут… – удивился кебинец.
– Это лапанцы, – ответила Майя.
– Лапанцы?
– Войско владыки Рандронота. Ну, сейчас погром начнется! Послушайте, возьмите деньги и сами уходите…
Он оценивающе поглядел на нее: красавица, одета не бедно, руки мягкие, ухоженные… По крестьянской привычке он решил, что без торга не обойтись.
– Что ж, голубушка, только тысячи мельдов маловато будет. Я тебя пропущу, а мне потом ответ держать… Нет, полторы тысячи, за меньшее не выйдет.
– Ладно, – вздохнула Майя. – Пользуйся своим счастьем. Давай быстрее, там уж твой тризат на шум вышел…
В пятистах шагах от них на парапет вышел человек и повернулся на восток. Майя вручила караульному деньги, и он тут же засунул их за пазуху.
– Ну, беги, голубушка, пока тебя не заметили.
Майя стремглав понеслась вдоль парапета к приземистому каменному зданию с плоской крышей. В одном из окон горел огонек. Майя огляделась: ступеней вниз не видать, а с вершины стены до крыши – локтей двадцать, не меньше. Если спрыгнуть, покалечишься.
Майя вернулась к стражнику и негромко окликнула его. Он медленно подошел к ней и спросил:
– Чего тебе еще?
– Мне надо на крышу спрыгнуть, только там высоко. Если копье опустить, все пониже будет, – объяснила Майя, ожидая, что он потребует денег за услугу.
