– Как это?
– Ну, боги же насылают на людей всякие беды и несчастья, неизвестно за что, только мы им все равно поклоняемся, потому что божественным промыслом созданы и горести, и красота неописуемая, музыка или там закат… По-моему, и с Майей так. Я ее разлюбить не могу, до самой смерти буду ею восхищаться, даже если она мне горло во сне перережет.
– Между прочим, она тебя любит, – нерешительно произнес Байуб-Оталь.
– Правда? Она вам сказала? Не может быть!
– Нет, она мне ничего не говорила, но, когда ты беглых рабов к Эллероту повел, она чуть с ума не сошла от волнения – и все из-за тебя. Я же тебе рассказывал, когда ты вернулся…
– Да, но это еще не значит, что… – Зан-Керель осекся. – Ну, то есть если… А как же я теперь…
Внезапно течение резко потащило нос лодки в сторону. Мужчины вскочили, Зан-Керель едва не упал, поскользнувшись на залитой дождем палубе. Лодка повернулась задом наперед, резко дернулась в потоке, якорный канат на носу вытянулся в струнку.
От рывка Майя проснулась. Вода покрывала ее с головы до ног, стекала с волос, заливала уши и глаза, набралась в ложбинку перины. Дождь больше не хлестал в дверь каморки, хотя капли мерно стучали по крыше. Что-то стряслось! Неужели они сели на мель? Лодка покачивалась, будто на якоре.
Майя, в одной сорочке, проползла к выходу и встала у левого борта. Брызги дождя летели в лицо, значит лодка повернулась носом вверх по течению.
– Анда-Нокомис, что случилось?
– Мы остановились передохнуть, опустили якоря… Похоже, на корме якорь сорвало.
Майя бросилась к корме, нащупала якорный канат – нет, не сорвало, но якорь не касался дна.
– Я долго спала?
– Не знаю… Часа три.
– А вода в реке прибывала… – вздохнула Майя. – Поэтому якорь со дна и снесло, вы же его не закрепили. Что ж, поднимем якоря, развернемся по течению.
Носовой якорь за что-то зацепился, и вытянуть его на борт не удавалось, как они ни старались. Лодку снесло чуть ниже по течению, якорный канат натянулся.
– Надо канат перерубить, – тяжело дыша, сказал Зан-Керель.
– Нет! Я сейчас нырну, проверю, что там такое.
– Не смей! – воскликнул Зан-Керель, схватив ее за руку.
– Отпусти немедленно! – с холодной яростью промолвила Майя.
Он повиновался.
– Спасибо, – кивнула она. – А теперь слушай меня внимательно: похоже, якорь зацепился за корягу. Я нырну, постараюсь его высвободить. Лодка дернется и приподнимется на воде – сейчас у нее крен на нос, потому что вода поднимается. Как только лодку снова течение подхватит, ты меня вытащишь – только потихоньку, чтобы меня на якорь не насадить, как рыбу на крючок.
– Может, кормовой якорь опустить? – предложил Анда-Нокомис.
– Ни в коем случае! – возразила Майя. – Их вообще не надо было опускать. Лучше было к берегу пристать.
Она скинула сандалии, свесилась с носа шлюпки, обеими руками ухватилась за туго натянутый канат, глубоко вдохнула и прыгнула в воду.
Сильное течение тут же подхватило Майю, длинные пряди волос заполоскались за спиной, вода стремительно обтекала плечи и руки: если разжать пальцы, то унесет. Майя зажмурилась и, медленно перехватывая канат, опустилась в глубину. Виски ломило, под глазами наливалась глухая боль. Майя нащупала якорное веретено; по лицу и плечам скользнули прутья, будто рой длинноногих букашек, – ну конечно же, лапа якоря зацепилась за толстую ветку притопленного дерева, впритык, как пальцы, сомкнутые на ручке лукошка. Хорошо хоть в древесину не вонзилась! Воздуха не хватает! Сейчас бы вздохнуть! Надо отвести ветку в сторону, высвободить лапу, тяни, толкай! О великий Крэн, я тону! Воздуха мне, воздуха! Тут ветка подалась, лапа отцепилась, и якорь резким рывком ушел вверх. Майя ухватилась за него обеими руками и почувствовала, как ее тянет на поверхность.
Голова и плечи оказались над водой. Майя вдохнула полной грудью – все, можно дышать.
Байуб-Оталь и Зан-Керель схватили ее под руки и выволокли на палубу. С полминуты Майя лежала без сил, фыркая и отплевываясь, а потом встала.
– Что происходит? Кто у руля?
– Я, – ответил Байуб-Оталь с кормы. – Повернул лодку по течению, держусь берега.
– Майя, умоляю, не надо больше подвигов! – воскликнул Зан-Керель.
Она хотела было возразить, но чутьем ощутила что-то неладное – лодка тяжело покачивалась на воде, волны едва не захлестывали через борт. Майя поспешно пробралась на корму и прислушалась – в днище плескалась вода. «О боги! Так вот почему перина промокла…» – удрученно подумала Майя.
В отверстие в палубном настиле, слева от каморки, лились потоки дождя. Майя сунула туда ногу – вода доходила до середины голени.
– Зан-Керель! Помоги! – крикнула Майя, раздраженно сунула черпак ему в руки и сама принялась вычерпывать воду.
«Вот ведь остолопы! – думала она. – Ни на минуту без присмотра оставить нельзя. Сидят под дождем, нет чтоб воду вычерпать! И зачем я с ними связалась… Пускай себе тонут, дурачье!»
Дождь превратился в настоящий ливень, капли стучали по палубе, с шипением ударялись о воду. Всякий раз, как Майя поворачивалась вылить воду за борт, струи больно хлестали по щеке. Майя поменялась местами с Зан-Керелем, но вскоре заныла и другая щека.
Вода в лодке все прибывала. От неустанного вычерпывания у Майи заломило правую руку, левой работать было неловко, она не поспевала за равномерными движениями Зан-Кереля.
– Майя, дай я повычерпываю, – предложил Байуб-Оталь. – Ты пока встань у руля.
Тут нос лодки резко уткнулся во что-то твердое.
Зан-Керель, распрямившись, подбежал к борту.
– Нас на берег вынесло!
– Не может быть! Берег слева! – крикнул Байуб-Оталь.
– Ничего не понимаю… Это берег, тут частокол какой-то…
Майя, охваченная отчаянием, в полном замешательстве уставилась на спутников. «Мало нам темноты, ливень хлещет как проклятый, сил никаких не осталось – а тут еще и берег, как заколдованный, возник не там, где ему положено, – думала она. – Того и гляди нос проломится. Нет, нельзя терять самообладания, иначе мы все потонем, и Теревинфия окажется права!»
– Зан-Керель, а что за частоколом? Топко? Или твердая земля?
– Слишком топко! На ил похоже.
– Зацепи якорь за бревно и канат подтяни. Придется утра дожидаться: не ровен час, лодку в щепки разнесет.
Лодка повернулась кормой к берегу, и по левую руку Майя увидела толстые колья, вбитые рядком в реку. Верхушки бревен на ладонь торчали из воды. Майя еще раз опустила весло на глубину, но дна не обнаружила. Похоже, колья уходят под воду локтей на десять, прочные, в торце шириной с ладонь. Что же это за постройка такая? Майя ничего подобного в жизни не видела – похоже на плотину, но зачем она здесь? Кругом глухомань и безлюдье, ни хижины, ни огонька. Майя испугалась, хотя и понимала, что сейчас ей нельзя терять голову, иначе они все пропадут. Она закрепила кормовой якорь и снова взялась за черпак.
