– В таком случае я вам еще раз напомню, а вы запомните крепко-накрепко: верховный советник не желает, чтобы посторонние знали, кто такая Мильвасена и откуда она у него. Так что сплетен не распускайте, не то прогневаюсь.
– Конечно, сайет.
– Я и Мильвасену предупредила – если кому скажет, как она у верховного советника оказалась, то ее ждет суровое наказание. А теперь слушай меня внимательно, Майя. Господин Эльвер-ка-Виррион пригласил тебя с Мильвасеной на пиршество во дворце Баронов. Все бы хорошо, только я не понимаю, откуда он про нее узнал. Я бы, конечно, ее не отпустила, но господин Эльвер-ка-Виррион кого хочешь уговорит… Он очень настойчивый – и щедрый. Так что завтра вы вдвоем на пир пойдете.
– Благодарю вас, сайет.
– Все, ложитесь спать. Мильвасена уже уснула.
– А Дифна еще не вернулась, сайет? – спросила Оккула.
– Дифна? Нет, я ее до завтра отпустила, – бросила Теревинфия и вышла.
– Ох, Крэн и Аэрта! Она никакого удержу не знает, – прошептала Оккула. – Как наш боров обнаружит, что она за его счет наживается, так живо за ноги подвесит. Она и чихнуть не успеет, корова старая.
– Она себе и так уже состояние сколотила, – заметила Майя. – Эльвер-ка-Виррион ей дорого за Мильвасену заплатил. Эх, Сенчо не знает…
– Она уже богаче Домриды, это точно. Всякий раз, как нас бастают, она денежку гребет… Ой, ладно, давай уже спать.
– А ты уснешь?
– Крепко, как дерево зимой. Спокойной ночи, моя красавица.
37
Сенгуэла
Косые лучи солнца, пробиваясь сквозь деревья, освещали кусты, длинные стебли мокрой травы и рыжие прогалины на лесной поляне. Земля дышала теплой, влажной свежестью. В безмятежной тишине чащи звучали неторопливые заливистые трели зеленушки. Длиннокрылые мухи выбирались из трещин в древесной коре или из подземных убежищ, где с прошлого лета пережидали дожди, и, сверкая под солнцем, в потоках нагретого воздуха взмывали к небу, где самые неосторожные становились добычей резвых ласточек. Над редкими облаками в яркой синеве парил коршун, подстерегая добычу – старых, больных или несмышленых зверюшек, а может, и тех, кто неосмотрительно поверил в благодатное спокойствие вернувшейся весны.
Зирек, молодой коробейник, разделся до пояса, обнажив загорелую мускулистую грудь, и, опираясь спиной о дерево, неспешно счищал прутиком прилипшую к подошве грязь. Короб лежал неподалеку, прикрытый полосатым жилетом и красной широкополой шляпой.
– Ну вот, теперь ты все знаешь, – сказал юноша, улыбнувшись своей спутнице.
Мериса с мрачным видом растянулась на накидке, разостланной на траве.
– Значит, ты работал и на Сенчо, и на Сантиля?
– Ну, так надо было. Иначе бы он подвох учуял. А сведения я сообщал по большей части достоверные. Нет, иногда врал, конечно, но осторожно, чтобы не попасться. Во всяком случае, меня ни в чем не заподозрили.
– А много таких, как ты? Ну, тех, кто на обе стороны работает?
– Не знаю, – ответил Зирек. – Я вообще ничего не знаю, кроме того, что мне говорят. Тот, кто ничего не знает, ничего и рассказать не сможет, верно?
– Поэтому ты и стал коробейником, чтобы Эркетлису сведения сообщать?
– Нет, коробейником я был и прежде. Меня сначала Леопарды завербовали, точнее, один из осведомителей встретил меня в Хесике и предложил работать на Сенчо. Хорошие деньги обещал. У меня есть разрешение на торговлю от Кебина до Икета – прекрасные возможности собирать слухи и сплетни в нескольких провинциях. Ну, я и согласился, но Эркетлису весточку передал, что к Сенчо в осведомители подался. Барон все сразу понял и с тех пор… – Он осекся. – Что это? Слышишь?
Поляна находилась недалеко от тракта из Теттит-Тонильды. Зирек, следуя приказаниям Сенчо, рано утром заглянул к Домриде в «Лилейный пруд» и забрал оттуда Мерису. От Теттита они удалились лиги на три, но шли не по дороге, а через поля и деревни, а потом по лесам к востоку от Хирдо. Мерису предупредили, что коробейник поведет ее в Халькон, а потому она поначалу думала, что путь их лежит на юг, в Икет, но постепенно – по солнцу – сообразила, что идут они в другую сторону, и в конце концов прямо поинтересовалась, что происходит. Коробейник предложил свернуть в лесок – отдохнуть, перекусить и поговорить. Впрочем, Мериса предполагала, что уводит он ее не только для этого, и предвкушала немало приятных минут в обществе юноши, однако то, что он ей рассказал, повергло белишбанку в невероятное изумление.
Они настороженно прислушались. Со стороны тракта донеслись голоса и смех, шорох кустов и треск хвороста под ногами.
– Ну и что, если нас с тобой увидят? – спросила Мериса. – Подумаешь, уединились в лесочке…
Коробейник не ответил, скользнул к деревьям, всмотрелся в даль и вернулся.
– Пятеро парней и пара упряжек с волами. Я их прежде здесь не встречал. Ну, они уже уехали.
– Чего ты испугался?
– В нашем деле никогда не знаешь, кто за тобой следит и по чьему приказанию, – объяснил он, усаживаясь рядом с Мерисой. – Сенчо никому не доверяет. А Эркетлис мне доверяет, хотя я с ним ни разу не встречался.
– Правда, что ли? – удивилась Мериса.
– Ага, – кивнул Зирек. – Такие, как я, никогда со знатными хельдрилами лично не встречаются – это слишком опасно. Мы все больше с гуртовщиками новостями обмениваемся, с лавочницами в нижнем городе, с лесорубами – с кем велено, с тем и заводим разговор. Обмениваемся условным сигналом, ну вот, например, Келинна и Бакрида. Люди все больше незнакомые, один раз увидимся – и все. Так что хоть с Эркетлисом я и не встречался, приказы от него получаю исправно.
– А как ты думаешь, много двойных осведомителей на Сенчо работает? Ну, чтобы наоборот: вроде как они хельдрилам помогают, а на самом деле – верные прислужники Леопардов.
– Наверняка таких тоже хватает.
– А кто Энка-Мардета выдал?
– Не знаю, – вздохнул Зирек. – Только это лишний раз доказывает, что никому верить нельзя. Сенчо либо кого-то подослал к Энка-Мардету, либо у него был свой личный интерес избавиться от племянника Сенда-на-Сэя.
– Ты знаешь, что мне делать велено? – спросила Мериса, нежась на солнышке.
– Да, – усмехнулся он. – Говорят, ты в своем деле мастерица.
– Верно говорят. Да я и сама не прочь была к старому вернуться, недотеп с дороги в чащу заманивать. Мне обещали вольную дать, если узнаю, что Эркетлис задумал.
Зирек обнял ее и поцеловал в плечо:
– Что ж, сейчас у тебя выбор такой: либо ты останешься с моим приятелем в Хирдо… Только помни, рано или поздно тебя начнут искать. Хочешь рискнуть – дело твое. Мой приятель Кальтон тебе поможет скрыться. Либо…
– Что?
– Либо остаешься со мной. Если наш план провалится, то я тебя первой убью и сам заколюсь, чтобы под пытки не попасть. Но если Оккула не подведет, то у нас все получится. А самое трудное начнется потом. – Он вздохнул. – Ну, как по-твоему? Хватит в тебе злости?
