— Едем к планетарию, — сказал Саблин. — Узилище там. Планетарий у них торчит на Воробьёвых горах, на месте универа.
— А где универ?
— На месте Большого театра.
— А Большой?
— Отставить лишние вопросы, не кроссворд решаем. Поехали, через час нас будут ждать у канатной дороги.
— Где?
— Водила должен знать. Плати за ужин, и поехали.
* * *
Как оказалось, канатная дорога, связывающая Шуваловскую набережную за стадионом «Лужники» с вершиной горы, располагалась на месте лыжного трамплина, построенного в Москве родного числомира Саблина. Только улица напротив планетария (в Москве-11 — напротив комплекса зданий университета) называлась не улицей Косыгина, а Горной.
«Мерседес» Саблевецкого остановился у освещённого всего одним фонарём верхнего подъёмника канатки, за ним пристроился джип сопровождения российского происхождения «ДТ-34», слегка похожий на «Ауди Q7».
Чуть впереди стояла пара легковых автомашин, но их фары не горели, и внутри никто не сидел.
— Ну, и где наш уважаемый ДД? — спросил Марик тоном Саблина-2, озираясь; он сидел впереди, справа от водителя.
Послышался гул моторов, дорогу лизнул свет фонарей какой-то грузовой автомашины.
Мимо проехал оранжевый мусороуборщик, остановился за стоящими впереди легковыми автомобилями, выключил двигатель, его щётка перестала вращаться.
Проехала ещё одна специальная машина — трёхосный фургон зелёного цвета, похожий на грузовик для военного спецгруза. Он тоже замедлил ход и остановился за машиной для уборки улиц.
Хлопнула дверца. На тротуар спрыгнул мужчина в фиолетовом комбинезоне, подошёл к «Мерседесу», сделал приглашающий жест.
— Сидите, — сказал Саблин-Саблевецкий, выбираясь из салона.
— Одиннадцатый? — знакомым басом проговорил мужчина.
Он был невысок, но широкоплеч и массивен, сплюснутое лицо было придавлено мощным лбом, голову покрывала щетина седых волос. Но главное, он совершенно не был похож на Дмитрия Дмитриевича.
— Кто вы? — привёл себя в боевую готовность Саблин.
— Мясоедов Харитон Буслаевич, — представился здоровяк. — И он же Дмитрий Дмитриевич. К сожалению, мой «родич» в этом превалитете прикован к постели, у него рак поджелудочной железы, поэтому пришлось привлечь к решению наших проблем его бывшего подчинённого.
Саблин кивнул на фургон и мусороуборочную машину.
— Ваша спецтехника? Что в фургоне?
Мясоедов усмехнулся.
— Я же сказал: здесь я чиновник, начальник департамента по уборке мусора. Хотя кое с кем из спецслужб я дружен. Пойдёмте, покажу кое-что.
— Я не один.
— Идёмте вместе.
Саблин сделал приглашающий жест.
Из «Мерседеса» вылезли Марик и Кисюня, поздоровались.
— Рад приветствовать вас в Москве-999, — сказал Мясоедов, оценивающе глянув на сверкающую платьем подругу Саблевецкого. — Честно говоря, не верил, что доживу до этого момента.
— Какого момента? — поинтересовался Марик.
— Момента контратаки. До этого приходилось только отбиваться и прятаться. С другой стороны, очень не хочется действовать так торопливо, как сейчас.
— У нас есть альтернатива? — сказала Кисюня холодно, совсем не тем игривым голосом, каким она разговаривала в ресторане.
— Увы, нет. Успели познакомиться со здешней Москвой?
— Ночь, что тут увидишь, — сказал Марик-Данияр. — Да и освещение у вас скудное. В нашем числомире Москва ночью освещается лучше.
— Архитектура довольно странная, — заметил Саблин-Саблевецкий.
— Да, архитектура этого числомира действительно необычная, — согласился Мясоедов. В голосе его проскользнули интонации Дмитрия Дмитриевича, и Саблин почувствовал себя увереннее.
— Готика? — сказал Марик.
— Геометрическая эклектика, смешение многих стилей, иногда совершенно абсурдистских. Идёмте, поговорим в машине.
Мясоедов подошёл к зелёному фургону, стукнул в заднюю дверцу кулаком. Дверца бесшумно открылась, на дорогу упал сноп жёлтого света, загремела выдвижная лесенка.
Мясоедов ловко взобрался по лесенке в фургон, подал руку Кисюне.
Она с трудом — мешало узкое платье — поднялась за ним.
Следом влезли Саблин и Марик. Влезли и остолбенели, увидев внутренности кабины.
Довольно просторная кабина была напичкана спецоборудованием, а вдоль бортов за отдельными пультами сидели шесть операторов, перед которыми светились объёмные дисплеи компьютерных терминалов. Ни один из них не повернул головы, чтобы взглянуть на гостей.
— Проходите, — издал знакомый смешок Мясоедов-ДД, — тут все свои.
Гости протиснулись вперёд, дверца за ними закрылась сама собой.
— Что это? — осведомился Марик.
— Программно-аппаратный комплекс «Заложник», — ответил Мясоедов. — Используется как военными при захвате террористов, так и гражданскими службами для создания трёхмерных планов зданий, вообще любых объектов и местности. Этот с военными не связан, служит для контроля коммуникаций строящихся сооружений. Мне его дали по дружбе. — Мясоедов хмыкнул. — Приятель носителя (палец очертил окружность у груди) работает в муниципальном объединении строительных структур, он и разрешил мне попользоваться.
Мясоедов подошёл к оператору, сидевшему возле самого большого, зеленовато светящегося 3D-экрана.
— Саша, покажи.
Внутри почти метровой высоты светового куба возникло сооружение, отдалённо напоминающее вытянутый вверх купол какого-то собора.
— Планетарий, — сказал Мясоедов. — Звёзды никому не нужны, поэтому его и перестраивают. Мы использовали инженерные базы данных строителей и космические фотоснимки, к которым получили доступ. Кроме того использовали электромагнитный сканер для поиска трещин в газопроводах. Теперь у нас есть подробный план всех помещений планетария. Узилище, то есть директор планетария Прохориил Смирдающий, скорее всего, располагается в его личном кабинете на первом этаже главного корпуса.
В зеленоватой толще перекрытий и комнат здания загорелся красный огонёк.
— Вот он. Охраняют его скрытно, чтобы не возбуждать интерес у строителей, вот здесь, здесь и здесь.
Вокруг помещения с красной звёздочкой разгорелись четыре оранжевых огонька.
— Думаю, охранники вооружены и держат связь между собой, поэтому и нам придётся вооружиться. Кроме того, в момент атаки мы предполагаем включить радиоглушилку, чтобы охрана не смогла переговариваться и предупреждать друг друга. Подходы к пунктам охраны изучены, на этом плане они просто обозначены.
Загорелись жёлтые стрелочки, указывающие на лестницы, коридоры и окна помещений.
