— Форма?
— Если в разрезе — узкий ромбик.
— Я думал, будет квант формы — тетраэдр.
— Я сам так подумал.
— Ты взял его с собой?
— Оставил дома.
— Что было потом?
— В конце концов он превратился в… — Данимир поискал сравнение. — Украинский трезубец видел?
— На их знамёнах.
— Так вот ножик превратился в подобие трезубца, но такой изящной красоты и гармонии, что его впору в музей помещать. Я таким его и оставил.
Вошла Юстина, вытирая руки полотенцем.
— Кого ты оставил?
— Нож.
— Понятно, тоже экспериментировал. Варя видела?
— Нет, она ещё на работе.
— Идёмте ужинать.
Сели за стол.
Юстина приготовила гречневую кашу с жареным луком, капустные котлеты и салат из свеклы. Вегетарианская пища всем нравилась, и о мясе никто не вспомнил. Потом пили чай с яблочным штруделем.
Перебрасывались разными шутками, ничего серьёзного не обсуждали.
— Варюха у меня тоже неплохо готовит, — заметил Саблин, жуя штрудель. — Но её конёк — всё вареное-пареное, с уклоном в баранину. У неё дед — абхазец, научил мать, та — Варю. Зато она точно знает, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.
— А путь к сердцу женщины? — подначил друга Прохор.
— Что ты имеешь в виду?
— Если есть путь к сердцу мужчины, должен быть путь и к сердцу женщины?
— Путь к сердцу женщины лежит через универмаг, — засмеялась Юстина, скрываясь с тарелками на кухне. Саблин посмотрел ей вслед.
— Это как-то слишком приземлённо. Мой приятель по лестничной площадке говорит иначе: путь к холодильнику женщины лежит через её сердце. А если вспоминать универмаг, то это путь к желаниям шопинг-бабс.
Прохор фыркнул.
— Завидую твоим познаниям в этом вопросе.
— А разве твоя Юстинка не такая? — прищурился Саблин.
Прохор посмотрел на дверь и нарочито громко пропел:
— Нет, она просто круглосуточно красивая женщина.
— Не занимайся мелким подхалимажем, — послышалось из кухни. — Будешь ходить голодным во всех смыслах.
— Упс! — прижал ладонь ко рту Прохор.
Саблин захохотал.
— Как вы мне нравитесь! — Он прекратил смеяться, поднял вверх палец. — Но! Желание женщины — закон! — Последовала пауза. — Пока желание мужчины — любимая женщина! Я правильно сформулировал, товарищ майор?
— На медаль не тянет, но прощаю, — ответила Юстина.
Прохор и Данимир пожали друг другу руки.
Юстина собрала со стола посуду.
— Приберусь и присоединюсь к вам.
— Мы поможем, — встал Саблин.
— Обойдусь.
Она принесла им высокие бокалы с грейпфрутовым соком, ушла на кухню.
Оба расположились в креслах напротив камина, как это делали незабвенные Шерлок Холмс и доктор Ватсон.
— Жизнь налаживается? — прищурил один глаз Саблин.
— Ш-ш-ш! — прижал палец к губам Прохор. — Не спугни!
— Это славно. Давно мы к этому шли, особенно ты. Кстати, я всё приготовил.
— Что именно?
— Не обсуждайте ничего без меня, — прилетел голос хозяйки.
Прохор развёл руками.
Саблин понимающе кивнул.
Характер майорши, командующей опергруппой ОМОН, оба знали отлично.
Юстина заявилась через несколько минут, на ходу снимая передник.
— Всё сначала и по порядку.
— Я же рассказывал, — удивился Прохор.
— Мне нужна и его версия, — кивнула девушка на Данимира.
Тот остался невозмутим.
— Вряд ли я добавлю что-то принципиально новое, за исключением эмоций. А их было хоть отбавляй. — Он поведал ту же историю, что и Прохор час назад. — Из всего прочувствованного и узнанного я понял одно: всё, что с нами происходит, не случайно. Мы попали на остриё главного удара Владык и неотвратимо погибнем, если не соберёмся и не ответим адекватно.
— Это и моё мнение, — согласился математик.
— Ты сказал — мы? — поиграла бровью Юстина с заметным сомнением.
— Ну да, а что?
— По-моему, под удар попал этот индивидуум, — кивнула она на Прохора. — Или, если говорить о родовой трансперсональной линии, под ударом находится вся его «числовая родня». Причин не знаю, но, судя по всем событиям, это выглядит именно так.
— Он живёт не один в своём одиннадцатом числомире, у него куча знакомых, есть ты, есть я, друзья и товарищи, и все они в зоне риска. Я не беспокоюсь о себе, я просто констатирую факт. И в других превалитетах, где живут его «родичи», они не находятся в вакууме.
— Я поняла. Что вы предлагаете конкретно?
— Пока ничего особенного. Нам дали передышку, надо ею воспользоваться. Предлагаю поехать в деревушку Ляховцы, это недалеко от Суздаля, километрах в двадцати. Там у моего школьного товарища живёт бабуля — божий одуванчик, добрая и понятливая, да ещё очень даже современная, пользуется коммуникатором, компьютером, Интернетом и прочими прибамбасами цивилизации, она готова принять нас на пару дней — на субботу и воскресенье.
— И что мы будем там делать?
— Тренироваться, само собой. — Саблин с усмешкой показал на гранёное яичко помады.
— Зачем?
Мужчины посмотрели друг на друга, на Юстину — с одинаковым недоверием.
— Ты что, не понимаешь? — не поверил Прохор.
— Что я должна понимать? Все предметы имеют геометрический спектр в пределах функционального предназначения. Это я поняла. Стакан может быть круглый, треугольный, квадратный.
— Прямоугольный.
— В форме куба, яйца, полушария и чего угодно, лишь бы исполнял свои функции — содержать жидкость. Всё?
— Нет! — в один голос возразили друзья.
— Нет? Поясните.
— ДД нам показывал… — начал Прохор.
— Прежде всего наши эргионы в этом смысле не простые трансформаторы геометрических фигур, — перебил его Саблин, — а защитные модули. Изменив форму оружия, направленного на нас, можно избежать и выстрела, и удара. Но главное, что мы теперь имеем возможность изменять форму самого носителя угрозы, что гораздо эффективнее.
— Форму кого? — не поняла девушка.
— Охотника! Ну или того человека, в которого вселится Охотник.
— Вы… шутите? Это реально?!
— Ещё как! — улыбнулся Прохор. — ДД при нас превратил черепашку в костяной многогранник, а потом сбил на лету местную птичку.
