— Предлагаю не звонить. Не мы заинтересованы в сотрудничестве, а Охотники, пусть они и звонят.
Прохор поднялся, походил кругами по комнате, сел на диван. По лицу его бродили тени.
— Я позвоню… не ответят — тогда и будем ждать их звонка.
— Что ты им скажешь?
Прохор поднял бледное, с тенями под глазами, лицо.
— У меня есть выбор? Ты точно знаешь, где прячут Устю? И Леру? А если знаешь — что мы можем? Вдвоём пойдём на штурм?!
— Втроём, — пошутил Саблин, тут же пожалев об этом.
— Мы что — спецназ?! — взвился Прохор. — У нас есть оружие, спецаппаратура?! Да стоит нам туда сунуться, Охотники сразу убьют Устю! Ты что, не понимаешь этого? Мало того, они её всё равно убьют, если я откажусь! Так вот я не откажусь! — Прохор уже почти кричал. — Плевать мне на Владык и на тех, кто им помогает, но я не могу рисковать жизнью жены!
Талгат подал Саблину минералку. Данияр сунул чашку вскочившему Прохору.
— Успокойся, попей, полегчает.
Прохор тупо глянул на чашку, судорожно потёр висок ладонью, глубоко вздохнул, взял. Рука его дрожала.
Саблин смотрел, как он пьёт — крупными глотками, проливая воду.
— Успокоился? Не истери, сядь, расслабься. Ты прав, у нас нет выбора, но мы близки к цели, я стопроцентно в этом уверен. Звони этим ублюдкам. Мы их найдём!
Прохор допил воду, поставил чашку на стол, скривил губы.
— Я не мальчишка… не надо меня успокаивать… мы проиграли…
— Ошибаетесь, уважаемый, — заговорил Талгат. — Мы живы, мы знаем, с кем имеем дело, и нас не трое, а гораздо больше. Мы не проиграли.
Прохор с размаху сел на диван, откинул голову на спинку, закрыл глаза, посидел так немного, сцепив челюсти. Сказал глухо:
— Извините… за психи.
Саблин похлопал его по колену.
— Нервы есть даже у дождевого червя. Соберись, вся драка ещё впереди. Но если думать о поражении, мы действительно проиграем.
Прохор открыл глаза, нашёл в себе силы посмотреть в глаза друга.
— Я… справлюсь.
— Ничуть не сомневаюсь. Звони, номер помнишь?
Прохор взялся за браслет телефона, набрал номер.
С минуту в наушнике было тихо.
— Нет гудков…
— Подожди ещё чуть-чуть.
Но и через две минуты тишина в наушнике осталась ненарушенной.
Прохор выключил мобильный.
— Перезвонить?
— Подождём, — покачал пальцем Саблин. — Я подозреваю, что это некий трюк — с номером. Он просто загружает линию, и абонент на другом конце получает сигнал, что ему звонят. Нам перезвонят.
Точно в ответ на слова Данияра телефон издал трель.
Прохор, бледнея, ткнул пальцем в браслет, находя кнопку включения.
Наушник в ухе скрипнул, заговорил придушенным мужским голосом:
— Шатаев?
— Д-да…
— Вы согласны?
— Мне надо услышать… — Голос сорвался, и Прохор откашлялся: — Я хотел бы услышать жену.
— Минуту…
Прохор затаил дыхание.
Несколько секунд наушник давился ватной тишиной, потом раздался тихий, неуверенный голос Устиньи:
— Проша?
— Устенька! — крикнул Прохор. — Как ты?! Где ты?! Что они с тобой…
— Прошенька, милый, не волнуйся, я в порядке, они вывели меня из… — Голос девушки прервался.
— Устя! Устюша!.. Дайте поговорить, чёрт возьми! Слышите?! Я хочу знать…
— Переговоры закончены, — заговорил наушник тем же мужским сдавленным голосом. — Мы ждём ваше решение: да — вы с нами, нет — жену вы больше не увидите.
— Сволочи! Я вас… на кусочки!.. если вы к ней сунетесь!
Саблин успокаивающе положил руку на плечо друга, приложил палец к губам, шепнул:
— Не усугубляй.
— Да или нет?
Прохор дрожащей рукой вытер вспотевший лоб.
— Мне… нужны… гарантии…
— Да или нет?
— Да… да, чёрт вас побери! Отпустите её… их!
— Отпустим, как только вы будете у нас. Теперь слушайте и следуйте нашим инструкциям. За вашим домом ведётся наблюдение, поэтому предупредите ваших друзей, чтобы не вмешивались. Если они попытаются следить за вами, вы потеряете жену.
— Мои друзья далеко…
— В данный момент они с вами, предупредите их. Иначе мы прервём контакт.
— Хорошо. — Прохор сжал зубы, унимая дрожь, повернулся к Саблину: — Они требуют, чтобы вы не следили за мной. За домом ведётся наблюдение.
— Ни слова больше! — каркнул собеседник.
Саблин открыл рот, но Талгат предупреждающе вцепился в его плечо, покачал головой.
— Я слушаю, — глухо сказал Прохор.
— Выйдете на улицу напротив дома, сядете в машину.
— Какую?
— Она подъедет к вам, мигнёт фарами. Если мы увидим, что вы не один или что за нами поедет машина, мы убьём женщин! Понятно?
— Понятно.
— Отлично, ждём вас на улице через десять минут. — Связь прервалась.
Какое-то время Прохор сидел неподвижно, глядя перед собой ничего не видящими глазами. Саблин тряхнул его за руку, и он очнулся, начал торопливо собираться.
— Меня ждут на улице… не ходите за мной… иначе они убьют девчонок…
Талгат нырнул в прихожую, набросил полушубок, метнулся к двери.
— Я зайду с другой стороны, посмотрю.
Саблин кивнул.
Араб исчез.
Саблин позвонил старшему команды телохранителей, дежуривших этим вечером:
— Юра, сейчас выйдет Прохор, сидите в машине и ничего не предпринимайте, потом объясню, в чём дело.
— Есть, — отозвался бывший десантник.
Саблин повернулся к Прохору, наблюдая за его сборами:
— Может, эргион оставишь?
— Он может пригодиться.
— Обыщут, найдут и отберут.
— Спрячу в носок.
— Найдут.
Прохор заколебался.
— Он и в самом деле может понадобиться.
— Ладно, прячь в носок, вдруг пропустят.
Прохор надел куртку, натянул на голову вязаную шапочку.
— Всё, я пошёл.
— Включи мобилу на мой номер и держи всё время включённым.
— Сам знаю. — Прохор направился к выходу.
— Обещаю… — сказал Саблин ему в спину.
