«В общем, граница Первомира закрыта в обе стороны, — закончил Прохор-второй. — Мы не вернёмся».
«Что же нам делать? — наивно опечалилась Устя. — Мы же не можем жить… вместе… внутри… в…»
«Моей голове? — улыбнулся Про-форм-с-мир-новый. — Думаю, мы не поссоримся».
«Нет! — отрубила Юстина. — Это неверное решение. Надо думать, как выходить из этого дурацкого положения».
«Тогда предлагаю на время прекратить обсуждение и зайти ко мне домой в гости. Там и обсудим проблему».
Гости, расположившиеся в голове Прохора-первого, нерешительно «переглянулись».
Вряд ли хозяину пси-убежища было приятно носить в своём сознании сразу несколько сознаний-личностей. Но делать было нечего, в этом состоянии (второе Узилище! — подумал Прохор-11, вспомнив заключение в голове Прохора-999 сотен сознаний других людей) им предстояло находиться неопределённо долгое время.
«Хорошо, мы согласны, — выразила общее мнение жена Прохора-второго. — Простите нас за вторжение».
«Вы не виноваты, — деликатно возразил Про-форм-с-мир-новый. — Можно было бы сослаться на известное оправдание: оказались не в то время и не в том месте, — но с вами всё иначе, вы именно там, где должны быть, и в нужное время. Владыки выбрали вас… то есть нас, Прохоров, не зря, мы можем изменить состояние Мироздания, но только от нас зависит, в какую сторону, ко злу или к добру. В этом наша надежда».
Прохор-1 сел на сиденье лодки, не спуская глаз с сияющей колонны Оси Прави, которую каждый из «родичей» видел по-своему, в соответствии с жизненным опытом и воображением. Лодка тронулась с места, заскользила над облаками, ускоряя полёт, нырнула в облачную пелену и вышла уже под ней.
Стали видны леса, перелески, поляны и травяные равнины, показался приближающийся город — Аркаль.
Все, «затаив дыхание», даже успевший освоиться со своим положением Прохор-второй, рассматривали созданную руками местных зодчих архитектурную вуаль среди леса, базовым геометрическим элементом которой являлся не тетраэдр, как можно было ожидать, а фрактал.
Полёт закончился возле красивого деревянно-каменного шатра с резными концовками всех деталей.
«Мой дом», — сказал Прохор-первый, выпрыгивая из лодки.
К нему тотчас же подбежали две девочки лет восьми-десяти, с длинными льняными волосами, и два мальчика помладше, одетые в красивые сарафанчики и кафтанчики, с алыми кистями и лентами, охватывающими головы через лоб. Защебетали, обнимая отца.
«Юна и Лада, — назвал имена девочек Прохор-первый, беря их на руки. — А это Глеб и Родик».
На высокое крыльцо дома-шатра вышла невиданной красоты молодая женщина (ёкнуло сердце: жена «первородича» была очень похожа на Юстину) с длинными русыми волосами. На её лице читалось беспокойство.
— Успели? — спросила она красивым грудным голосом.
«Моя жена Смеяна», — сказал Прохор-первый мысленно с такой любовью и нежностью, что у всех гостей в его голове возникло желание обнять женщину.
— Всё в порядке, свет мой ясный, — взбежал на крыльцо Прохор-первый, обнял жену. — Есть проблемы, но они решаемы… кроме одной.
— Что случилось?
— Идём, расскажу.
Следующий час прошёл в беседах Прохора-первого и Смеяны с гостями-формонавтами — через того же Прохора.
Жена его оказалась не только красивой, но и умной женщиной, она не ахала и не всплескивала руками, не причитала: что же делать? — и не паниковала. Она чисто по-женски переживала, однако сохраняла рассудительность и мудрость, излучая море сочувствия и тепла.
Сидели в горнице, как хозяева называли пронизанную лучами солнца гостиную, отослав детей на улицу, пили ароматный травяной чай с малиновыми пирогами.
Гости осматривались, с удивлением изучая интерьеры дома и убранство гостиной, сочетавшее древние русские традиции (по представлению гостей) и вполне современные обводы бытовых конструкций, использующие красивейшие сочетания геометрических фигур. Хотя о технике и гаджетах речь не шла. Про-форм-с-мир-новый уже объяснил гостям, что цивилизация Первомира не свернула на технологический путь развития, и управляла миром иная сила, то, что гости называли магией, а хозяева — лажением.
— Я не знаю, как им помочь, — грустно призналась Смеяна после чаепития. — Надо посоветоваться с Борианом.
«Это наш князь, — пояснил Прохор-первый. — Отвечает за справедливое быстьуправление».
«Мэр?» — поинтересовался Прохор-11.
«Ответственный территориальный руководитель первого уровня, чуть повыше вашего мэра и пониже губернатора. Умный человек, с ним стоит посоветоваться».
«Он решит нашу проблему?»
«Что-то подскажет».
«Кого в ком поселить?» — с вялой иронией спросил Прохор-11; он устал и хотел спать, несмотря на отсутствие собственного физического тела. Усталость была рождена психосоматическим стрессом, но от этого она не становилась незаметной и совсем иллюзорной.
Смеяна внимательно посмотрела на супруга, словно подслушала мысленные переговоры гостей в его сознании.
Утончённая, истинно русская красота её лица и притягательная изящность фигуры снова заставили Прохора-11 пережить шок и растревожили сердце. Юстина была красивая женщина, но не столь яркая и зовущая, Смеяна же являлась олицетворением любви и жизни, отчего хотелось смотреть на неё снова и снова.
«Если назад нельзя… — начал он неуверенно, ещё не осознавая родившейся идеи, — то почему бы не пойти вперёд?»
«Ты о чём, братан? — не понял Прохор-2. — Там же мир Нуля… Навь! К тому же переход в Навь охраняет ангел Смерти. Или я что-то не так понял?»
«Скорее Бес», — усмехнулся Прохор-1.
«Да хоть чёрт, хоть сам дьявол! — осмелел Прохор-11. — Кто сказал, что через Навь нельзя пройти? Тот, кто пробовал? Все древние мудрецы-философы толкуют, что наша Вселенная — замкнутое кольцо, змей Уроборос, кусающий себя за хвост. Разве не так?»
«Допустим».
«Мы дошли до предела, за которым начинается беспредел, охраняемый… — Прохор замолчал, тихо рассмеялся, — бесом предела. Забавно получилось: бес предела. Я не прав?»
«Это так, — согласился Про-форм-с-мир-новый. — Но ещё никто не проходил через Навь, от головы «змея» к хвосту. Это не просто пересечение неких невозможных пространств и Бездн, это переход через… саму смерть».
Тихо охнула Устя.
«Ну так что? — беспечно отмахнулся Прохор-11. — Если нет другого выхода, значит, надо идти… через смерть! Нам здесь всё равно не жить, мы живы по-настоящему только дома, в своих мирах».
В голове Прохора-первого стало тихо.
— Что вы задумали? — тревожно спросила проницательная Смеяна.
— Они хотят идти через Навь.
Золотисто-карие глаза женщины стали большими и глубокими.
