Вечер прошёл в мелких хлопотах и разговорах с Костей, Валентином и Валерией.
Позвонил Волков, пообещал на следующий день привезти «специалиста по геометрии», как он выразился.
«Клячи» — Ёсипыч и Царь Салтан — тихо сидели в палатке у озера, в посёлке не показывались, кося под туристов. Саблин сам сходил к ним, пообщался, попил чаю с обоими, поговорил о политике: Ёсипыч следил за изменчивой политической ситуацией в стране и в мире, хорошо знал многих высокопоставленных деятелей, — и лёг спать, не дождавшись выхода Данимира.
* * *
«Брат» заявился в половине шестого утра, когда Саблин ещё досматривал какой-то суетливый незапомнившийся сон.
«Вставай, лежебока!»
«Почём ты знаешь, что я сплю? — проворчал Данияр. — Может, я размышляю о вечном».
«Чую я, как ты размышляешь. Собирайся, пойдём к сорок четвёртому. В отличие от тебя я почти не спал».
«Интересно, почему?»
«Сходил к Саблину-222, посмотрел, чем он дышит, как живёт, чем занят. Угадай, кто он».
«Неужели бандит?»
«Хуже, он сотрудник частной конторы на службе у полиции. Контора называется «Финт ушами» и занимается подставами».
«Не понял, какими подставами? Машины подставляет, что ли, а потом с лохов дань собирает?»
«Нет, их работа поинтересней. Американская полиция как-то занималась тем, что посылала агентов-девчат в криминогенные районы крупных городов, и когда на них клевали местные петухи, ловила любителей секса. Так вот в двести двадцать втором превалитете почти такая же схема реализована в России. Хотя там нашу страну называют чуточку иначе — Белой Ордой».
«Круто!»
«Круче некуда. В общем, наш «родственничек» по имени — никогда не угадаешь! — Толенди гуляет по неспокойным районам столицы и ждёт нападения. Особенно плохи дела там в южных районах Москвы, где окопались тысячи мигрантов-нелегалов из Таджикистана, Узбекистана и Молдавии. Молдавия там — Молдурумуния. Образовались целые «кочевые табор-тауны», власть не справляется с этой криминальной стихией либо не хочет справляться. Вот наш «братец» и зарабатывает на жизнь таким путём. Его резали, били, жгли даже, дважды стреляли, в общем, героический парень. Кстати, кончил какой-то Ахтанский госуниверситет, зоолог по образованию. Но самое главное, что никакого Прохора Смирнова он не знает».
«Так, может, и сорок четвёртый не знает».
«А вот сорок четвёртый знает. Я был у него полчаса назад. Операция закончилась, он вернулся в расположение спецчасти, принадлежащей КГБ, и собирался с кем-то пообедать».
«КГБ? Не ФСБ?»
«У них эта служба называется — Комитет гражданской безопасности».
«Что за операция проводилась?»
«Не поверишь: наш президент, вернее, их президент принимал какого-то арабского барона, контролирующего весь наркотрафик Аравийского полуострова!»
«Ни фига себе! Как такое возможно?! Это же… преступление!»
«Они вообще живут странно, всё находится в частных руках, от предприятий оборонки и до космоса, государственной осталась лишь граница. Даже их Кремль — частное владение и принадлежит в настоящий момент клану правящего президента. Но не суть, нам эти сведения ни к чему. Идём уговаривать «братца»?»
«Только предупрежу Лерку, не уходи».
«Мне тоже надо отлучиться на пять минут по надобности, заходи сам».
Данимир исчез.
Данияр натянул спортивные штаны, нашёл жену, мывшую полы на кухне, обнял.
— Доброе утро, ранняя пташка. Я отлучусь на часок, побудешь на стрёме?
Валерия ответила на поцелуй.
— Далеко собрался?
— К одиннадцатому, идём с ним в гости к сорок четвёртому.
— Вы же ходили недавно.
— На пару минут, а теперь идём на переговоры. — Саблин чмокнул Валерию в шею и убежал в гостиную, улёгся.
Пролетев «десяток этажей» виртуальной шахты, «душа» Данияра нашла сферу сознания «родича» из одиннадцатого превалитета и застряла в его голове.
«Я готов».
«Я тоже, поехали».
«Я могу вмешиваться в беседу?»
«После того, как я начну разговор».
«Понял».
Перед глазами Саблина-11 сгустилась темнота. Перестал что-либо видеть и Данияр. Но «падение в темноту» длилось недолго, и оба тихо-тихо, не раскрываясь, «проросли» в голове Саблина-44, Даныбая Шаблюки.
Снайпер сидел в ресторане с двумя рослыми парнями в легкомысленных футболках синего и чёрного цвета, с изображениями ядерного взрыва — на чёрной и красного медведя — на синей. Кроме парней, за столом сидела симпатичная блондинка, державшая в пальцах нечто, напоминающее сигарету. Впоследствии оказалось, что это официально разрешённый к употреблению в малых концентрациях наркотик, называемый здесь глюйсом. Его пили, курили и ели.
Компания обедала — без вина и прочих алкогольных напитков и вела серьёзную обстоятельную беседу на тему человеческой жестокости и тупости. Говорил белобрысый парень, стриженный «под горшок»: волосы с висков и затылка были удалены до верхней шапки волос. У него были синие глаза, широкие скулы и большие губы. Звали парня необычно — Миранда.
— По статистике ВОЗ, психические расстройства занимают нынче второе место в мире по распространённости. Хотя с виду определить — псих ты или нет, жесток или нет, невозможно.
— А что — первое? — полюбопытствовала блондинка, выпуская струю дыма; её звали Андрэ.
— Сердечно-сосудистые заболевания.
— Загибаешь, Миранда, — сказал второй парень, брюнет в синей футболке с изображением медведя. — Психов много, но не настолько.
— Ты, Венечка, просто не занимался этими вещами, — сказал Миранда спокойно. — Европа насыщена психами, да и у нас их полно.
— Откуда ты знаешь?
— Я психолог по образованию.
— Тю, какого чёрта ты тогда с нами лямку тянешь?
— Потому что деньги нужны, психологи не зарабатывают столько. А у меня запросы, девчонок куча. Я месяц проработал в институте судебной психиатрии и знаю, что самые чудовищные преступления совершаются вполне вменяемыми людьми.
— Ну, это не люди, это врождённые подонки, — кивнула Андрэ. — Их никакое лечение или воспитание не изменит. Их отстреливать надо. Лично я знакома с десятком неадекватных уродов, причём потенциально агрессивных и опасных. Никого из них уговорить с помощью сочувствия невозможно, многих это только стимулирует к агрессии. Да и вообще злобных тварей стало больше, вы не замечали?
— Да ладно вам, — лениво отмахнулся парень в синей футболке, — не преувеличивайте. Всегда, во все времена существовал слой людей, которых просто плохо воспитали. Если у тебя быстрые руки — бей таких по морде и дело с концом, если быстрые ноги — беги. Согласен, Дан?
