«Ты займись планом атаки на ППК с Глыбой, а я покумекаю, как нам нейтрализовать второго Админа — Эллисона».
«Он ещё не Админ».
«Так будет Админом, если двадцать второй в него переселится».
«Хорошо, я понял, начинаю прикидывать варианты атаки ППК».
«Заходи, если что».
«Ты прямо как волк».
«Какой волк?» — удивился Данияр.
«Был такой классный мультфильм — «Жил-был пёс», там волк говорит псу после того, как тот его накормил: заходи, если что».
«Ты ещё из детского возраста не вышел?»
«Почему?» — удивился теперь Саблин-11.
«Мультфильмы смотришь».
«Во-первых, я смотрел его в детстве, во-вторых, его бы стоило посмотреть и таким взрослым, как ты. Ума бы набрался».
«Эх, и дал бы я тебе по шее!» — помечтал Данияр.
«Не дотянешься, — засмеялся Данимир. — До связи».
Саблин посидел, улыбаясь, какое-то время, вспомнил о своих обязанностях и отправился на берег озера с Валентином. Ситуация с егерями начинала доставать всерьёз, и возникал вопрос: что делать, если они появились в Ергаках не случайно. «Мочить всю группу», как предложил радикально настроенный Царь Салтан, означало — сообщить агентуре Владык о своём присутствии в этом горном районе Саян. Не трогать — означало рисковать жизнью Прохора и Усти, да и вообще всей кампанией борьбы с Владыками. Если их гончим удастся добыть меркабу, предупреждения ДД о «скором конце света» перестанут нести аллегорический характер и приобретут смысл утверждений, кто бы что под этим ни подразумевал.
Поскольку палатка «кляч» Волкова стояла справа от тропы, соединявшей турбазу с берегом озера, Данияр с Валентином решили срезать крюк и полезли по ещё более узкой тропке через перевальчик, разведанный Саблиным во время тренировок с Валерией. Здесь к озеру ходили только старожилы посёлка, и выходила тропка левее, ближе к бивуаку, разбитому пятёркой егерей.
Вечерело, солнца из-за туч видно не было, но дождь прекратился, и видимость улучшилась.
Температура воздуха упала до плюс двенадцати градусов, со всех сторон ветерок приносил запахи цветущих трав и кустарников, и Саблин расслабился, вспоминая запахи своего детства, проведённого в раздольных степях Казахстана.
Однако посмаковать воспоминания не удалось.
Уже спускаясь к озеру, затянутому дымкой и полосами тумана, они увидели спешащего навстречу человека, сошли с тропы, пропуская его. Саблин хотел поздороваться, но увидел, что это один из егерей — чернявый, южного облика, плотный парень в пятнистой куртке, прошагавший рядом и даже не повернувший лицо к встретившимся на пути прохожим.
Саблин и Валентин переглянулись, провожая взглядами сутуловатую фигуру, шагавшую практически бесшумно.
Что-то в этой фигуре показалось Данияру подозрительным. Человек не просто спешил, он словно крался, не желая попадаться на глаза, как лиса, стащившая у ротозея-фермера курицу.
— Бегом! — вполголоса бросил Саблин.
Спустились к палатке и сразу увидели на береговых валунах, за палаткой, наполовину в воде, тело в серой штормовке. Метнулись к нему.
В спине мужчины, голова которого лежала на камнях, торчал нож. Этим самодельным ножом, что запомнилось Саблину, друзья Волкова пользовались часто.
Повернули тело на бок, не вытаскивая ножа.
Это был Ёсипыч.
Он открыл мутные глаза, пошевелился.
— Он… ме… ня…
— Видим, — сжал зубы Саблин. — Где Салтаныч?
— Пошёл… рыб… ку…
— Лежи, не шевелись, сейчас вызовем своих и местного эскулапа.
— Позд… — Лицо Ёсипыча исказилось, с губ на воротник рубашки стекла струйка крови, глаза застыли.
— Всё, — глухо сказал Валентин.
— Звони Сергею Николаевичу, я догоню…
— Понял.
Не оглядываясь, Данияр взбежал на береговой откос, сориентировался и побежал, как уже давно не бегал: раскрепощённо, по-охотничьи, включив все свои навыки мастера по выживанию в экстремальных условиях.
Если смотреть с берега, лагерь егерей располагался правее, в полутора километрах от палатки Ёсипыча. Чернявого парня они встретили в полусотне метров от неё, значит, идти ему оставалось чуть больше километра. Отклоняться от маршрута он не станет, не зная дороги, он не местный, поэтому обогнать его можно было по крутым буеракам по-над берегом. Обещанного Волковым беспилотника в Ергаки пока не доставили, хотя в данный момент он не пригодился бы, отряда спецназа у Саблина под рукой не было, и приходилось всё делать в одиночку.
Последнюю мысль он пропустил мимо ушей, начиная охотничий гон.
Тропа вильнула влево, обходя скальный выступ.
Саблин метнулся правее, почти к обрыву: он был здесь однажды и представлял, что по зубчатой кромке обрыва можно сбежать в распадок, а потом по прямой, по длинной каменной косе обогнуть озеро.
Расчёт оправдался.
Пробежав почти полкилометра, он выбрался на тропу между скалой Медведь, и вправду похожей на утонувшего по грудь в земле косолапого, и мощной крепью узловатых сосен, поднимавшихся на взгорок. Прислушался, включив интуицию и все свои психорезервы.
До лагеря егерей оставалось метров четыреста, но чернявый киллер не мог быть здесь раньше, если только не летел на крыльях.
Где-то скатился с тропы мелкий камешек.
Саблин удовлетворённо улыбнулся в душе: егерь крыльев не имел.
Он появился из-за скалы, продолжая шагать широко и целеустремлённо, не глядя по сторонам. Он выполнил задание и теперь вынашивал иные планы, возможно, зная всё от Ёсипыча.
Саблин сжал костяшки пальцев, превращая руки в «лошадиные копыта». Егерь, подчиняясь внедрённой программе, действительно мог просканировать мозг Ёсипыча и выяснить, кто он и что здесь делает. Это означало, что носителя программы нельзя было оставлять в живых ни при каких обстоятельствах! Если только он не успел позвонить подельникам.
Впрочем, так торопиться ему было ни к чему, он шёл, чтобы рассказать своим об успехе акции.
Саблин спрыгнул с уступа за сосной на тропу.
Егерь хищно вздёрнул голову, замедлил шаг, остановился.
Глаза у него горели волчьим блеском, загорелое твёрдое лицо осталось неподвижным, на нём не дрогнула ни одна чёрточка. И он ничего не боялся, будучи уверенным в своей неуязвимости.
Красивый парень, с лёгким сожалением подумал Данияр. Егерь понятия не имел, кому подчиняется в данный момент и какую миссию исполняет.
Замешательство парня длилось одну секунду.
Потом он сунул руку под отворот пятнистой серо-зелёной парки, и Саблин, давно греющий на груди эргион, выстрелил.
