Эблиссон сдержался с трудом, но обрывать «брата во числе» не стал, момент был неподходящий.
«Сосредоточьтесь на выходе! По счёту «три» — соединяем пси-контуры. Раз… два… три!»
Меркаба за спиной вспыхнула невидимым светом, и «душу» Эблиссона вынесло из головы как дымный клуб из трубы.
В течение нескольких мгновений «души» других участников прорыва выстроились копьём, острие которого было устремлено «вверх», в миры до двадцать второго изонамбера, пронзили пси-сферы других «родичей» Эблиссона, от двадцать первого к третьему… и со всего разгона врезались в упругую стену, отбросившую их назад!
Удар был не очень жёстким, формонавты не разбились, и Эблиссону даже показалось, что его «остриё» прокололо стену, хотя на самом деле это была и не стена вовсе, а мембрана числоперехода, играющая роль физического закона. Ещё мгновение — и он прорвался бы в голову «родственника» из второго изонамбера, откуда до Первобытия было «рукой подать». Но этого не случилось.
Очнулся Эблиссон в кресле, с гудящей головой.
Болела шея, болела задница, похолодевшая от жёсткого деревянного сиденья.
Надо брать подушку, пришла мимолётная мысль.
«Э-э-э…» — проскрипел кто-то внутри головы.
«Убирайтесь!» — бросил Эблиссон.
«Лаврик…»
«Убирайтесь все, я сказал! Завтра соберу кагал, отчитаетесь».
«Души» «родственников» одна за другой выбрались из головы, остался Вротшильд. Он «повздыхал».
«Я думал… удастся».
«Индюк тоже думал, что купается».
«Извини, зато мы знаем, что шести модулей мало».
«Хватило бы всех двадцати двух. Иди, потом поговорим».
«Душа» Джейсона тихо исчезла.
Эблиссон помассировал запястья, встал и вдруг поймал себя на мысли, что он не расстроен неудачей. Ещё при запуске он знал, что прорваться в мир-2 не удастся, что нужно собрать для этого всю цепь меркаб, а уж для прорыва в Первомир и этого было мало, нужна была вся трансперсональная линия Владык! Однако эксперимент показал, что прорыв возможен!
Замурлыкав песенку «Only you», Эблиссон вышел из тайного кабин-бокса, сел за стол в кабинете и вызвал секретаря:
— Ринк, Наумански пришёл?
— Так точно, господин президент.
— Проводи.
Открылась дверь, вошёл Колли Наумански, выглядевший, как всегда, тихим, маленьким, лысым, серым клерком. Присел на краешек стула.
— Отыскали вторую меркабу?
— Есть основания полагать, что да, — выдохнул Наумански.
— Это радует, — искренне сказал Эблиссон. — Где?
— Это место во втором изонамбере называется Ергаки.
— Когда меркаба будет у нас?
— Дело двух-трёх дней.
Эблиссон потёр ладони.
— В таком случае мы близки к победе! По глоточку коньяка, дружище?
Наумански неуверенно улыбнулся.
Загадай число
Даныбай открыл дверь кубрика, который занимали боевые товарищи и он сам, и уставился на Миранду.
Миранда сидел на полу кубрика в одних трусах, раскинув ноги, упираясь руками в серую обивку пола, и пытался достать подбородком нижнюю часть живота.
— Ты что делаешь?
— Не мешай, — пропыхтел сын замминистра обороны, ради которого отец не испугался выслать подлодку. — Экспериментирую.
— Над чем?!
— Пытаюсь достать…
— Что?
— У отца кот Матвей, исключительно характерный зверь, чистокровный британ, сидит на жопе, раздвинув задние лапы, упирается передними в пол…
— Как ты?
— И лижет промежность. Представляешь? Вот и я хочу достать.
Даныбай захохотал.
В дверь кубрика стукнули, вошёл Тихий, кивнул Даныбаю, с интересом посмотрел на Миранду.
— Что это с ним?
— В кота пытается превратиться.
— Ну и как?
— Пока что он похож больше на большую глупую лягушку. Где был?
— В гальюне. У них тут очень цивильно.
Миранда перестал пыхтеть, сел нормально, потом залез на подвесную койку, глотнул воды из неопрокидывающейся чашки.
— Жалко, что я не кот.
— Зачем тебе его способности?
— В бою всё может пригодиться. Как там наши женатики?
— Отдыхают после всех передряг.
— Надоело уже, — сказал Тихий, тоже залезая на койку. — Вторые сутки плывём, хоть бы раз всплыли, свежим воздухом подышали.
— Чтобы нас засекли? Рейд вынужденный, ещё неизвестно, как его старик объяснит смену маршрута. — Даныбай указал на Миранду.
— Не переживай, найдёт причину, — беспечно отмахнулся Миранда. — Он не раз спасал министра, тот к нему благосклонен, хотя сука последняя, не военный, из гражданских. Не зря его прозвали Пердюковым.
Действительно, нынешний министр обороны по фамилии Шердюков наделал столько ошибок, что его возненавидел весь офицерский корпус министерства, но его любовницей была племянница президента, и ему всё сходило с рук.
Впрочем, ни министр, ни его «крыша» Даныбая не волновали. Главное было, что в настоящий момент благодаря отцу Миранды они спокойно плыли домой. Точнее, «Туман» должен был на вторые сутки высадить «группу спецназначения» на борт эсминца «Задорный», совершавшего в составе отряда белросских кораблей поход по Великому океану в Индарийский, после чего эсминец отправлялся во Владивосток. Всё путешествие, таким образом, должно было продлиться не менее трёх суток.
Моряки отнеслись к спасённым с преувеличенным вниманием и уважением. Они считали, что и в самом деле спасли группу разведчиков, работавших на военных объектах Южных архипелагов, о чём им «по секрету» сообщил старпом.
«Разведчикам» даже разрешили гулять по отсекам лодки и с гордостью показали её содержимое. Даныбай с интересом обошёл все отсеки вместе с Мирандой и Прохором, побывал в центральной рубке и теперь понимал, что ВМФ Белроси имеет уникальные корабли, способные выполнить боевые задачи в любом районе Мирового океана.
«Туман» был предназначен для скрытого патрулирования у берегов любого государства и способен обнаружить в пассивном режиме любые подводные цели и надводные корабли, а также низколетящие объекты на расстоянии до шестиста километров. На расстоянии до ста километров он точно определял тип объекта, его скорость, направление движения и массу. По сути, это был подводный аналог самолёта дальнего радиолокационного обнаружения, предназначенный для гидроакустического дозора и надповерхностного водного мониторинга, невидимый для противника. Хотя при этом подлодка была отлично вооружена и могла сбивать любые воздушные цели, находясь в этот момент под водой.
