— Не гулять идём.
— А куда?
— К капитану в гости. Я бы и один сходил, но ты у нас теперь легенда — сын замминистра, фигура.
— Что случилось?
— Брат заявился, уверяет, что нас хотят потопить.
— Кто?! За что?
— Та же банда, за то, что на борту Прохор.
Миранда присмирел.
— Он же простой математик.
Даныбай открыл дверь каюты, вышел в коридор, освещённый такими же синими фосфорентами, что и кубрик, подождал приятеля.
— Положение серьёзное, поэтому не ёрничай и не скалься, капитан должен поверить в возможности атаки.
— Я не должен знать подробности?
— В общем-то они тебе ни к чему.
— Как скажете, босс.
«Возьми у Прохора эргион», — сказал Саблин-11.
Даныбай свернул к соседней каюте, где расположились Прохор с Павлиной, постучал, вошёл и вышел через полминуты.
«Порядок».
«Вперёд».
Лодка казалась вымершей, ни один звук не долетал до жилого отсека, ни один матрос не шлялся по отсекам без надобности, но звенящая тишина была насыщена массивным движением, и становилось понятно, что субмарина мчится под водой, как гигантский снаряд.
Пока пересекали два следующих отсека до центрального, где дневал и ночевал капитан Тихомиров, Даныбай ввёл спутника в курс дела.
— Ты веришь? — усомнился Миранда перед люком в центральный отсек.
— Я знаю, — усмехнулся Даныбай, ощутив такую же мысленную усмешку «родича», поселившегося в голове.
Люк был закрыт и на манипуляции с кремальерой не реагировал. Сбоку, в небольшой нише, на круглой панельке горел красный огонёк.
Даныбай ткнул пальцем в грибок под индикатором.
— Кто там балуется? — прошелестел голос дежурного.
— Группа спецназначения, — веско сказал Миранда.
Тон матроса изменился.
— Какая-то проблема?
— Нам нужно срочно поговорить с капитаном.
— Он… — дежурный замялся, — занят.
Миранда и Даныбай обменялись взглядами, расшифровав термин «занят» как «спит».
— Это срочно и архиважно!
Дежурный молчал с минуту.
— Проходите.
Щёлкнули замки.
Миранда повернул ручку кремальеры, потянул к себе толстую круглую плиту люка.
Пересекли короткий коридор внутри водяных цистерн, открыли ещё один люк и вошли в центральный отсек лодки с рубкой управления. На гостей обратил внимание лишь старпом «Тумана», которого все звали Сан Саныч.
— Я могу помочь?
— Нет, у нас дело к капитану, — твёрдо сказал Миранда.
— Проходите, — отступил Сан Саныч.
Капитан Тихомиров сидел перед капитанским пультом и грезил. На тихое покашливание старпома он отреагировал флегматично:
— Тебя сейчас послать, Сан Саныч, или по факсу?
— К вам… пассажиры.
— Ага… — Капитан повернул голову к гостям, посмотрел на них снизу вверх, очень благожелательно, и добавил вежливо: — Ведь я просил меня не беспокоить, парни, я в печали.
Даныбай поймал косой взгляд Миранды, говоривший: а наш кэп, по большому счёту, пьян.
— Товарищ капитан…
— Если у вас не срочное дело, то лучше вам вернуться в каюту, господа.
— Срочное, — сказал Миранда.
«Не надо с ним разговаривать, — напомнил о себе Саблин-11, — я сам с ним пообщаюсь. Погрей рукой эргион и будь поближе к капитану».
Переселение в голову Тихомирова не заняло много времени. Освоившись в пси-сфере капитана, Саблин-11 выяснил причину его эйфории: капитан действительно принял хорошую порцию коньяку, — и поискал в памяти сведения о связях Тихомирова.
Ему повезло. Капитан оказался не просто решительным офицером и хорошо информированным человеком, у него были связи, и связи не слабые. И хотя президент страны и министр обороны не числились в его друзьях, он был хорошо знаком и с замминистра, и с начштаба Минобороны, и с главкомом ВМС, и с главкомом зенитно-космических сил.
Сделав это открытие, Данимир «сделал стойку»: родилась мысль каким-то образом «обналичить» знакомства капитана, так как помешать ракетному удару по подлодке «Туман» могли только зенитчики-ракетчики. Покопавшись в памяти подольше, он нашёл номера телефонов, имена и звания, а также сопутствующую информацию, которая могла помочь осуществлению задуманного.
Капитан Тихомиров, замерший с остекленевшим взглядом, обрёл способность говорить.
— Старпом, выход на спутник.
Сан Саныч, поглядывающий на делегацию из глубины рубки, озадаченно наклонился к капитану.
— Егорыч, мы на сотке.
Это означало, что лодка плывёт на глубине ста метров.
— Стоп машина! Подъём на буй!
Старпом почесал затылок, но возражать не решился. Для него, как и для всего экипажа лодки, слово капитана было законом.
«Туман» начал замедлять ход.
Через четверть часа он остановился, подвсплыл на десятиметровую глубину и выпустил радиобуй.
— Где мы? — спросил Тихомиров, снова озадачив старпома; капитан не должен был задавать такие вопросы, все данные о местонахождении лодки и параметрах её движения сходились на его панель целеуказаний.
Впрочем, старпом ничем не выдал своих чувств, списав неадекватное поведение капитана на действие армянжанского коньяка. О том, что капитаном в это время командует гость в его голове, Сан Саныч знать не мог.
— На траверзе Рюкю, — доложил старпом.
— Связь со штабом!
— Есть связь со штабом.
Капитан Тихомиров повозился в кресле, делая вид, что не хочет шевелиться, щёлкнул пальцами.
Догадливый вахтенный протянул ему дугу с наушниками и усиком микрофона.
— Линия открыта.
Тихомиров натянул дугу, постучал пальцем по микрофону.
— База, кто на линии?
— Ка-2 Стерлигов, — влился в уши через наушники голос дежурного офицера штаба.
Саблин-11 судорожно покопался в памяти капитана.
— Тихомиров… э-э… Ваня, мне срочно нужен Дальневосточный ЗКВ, полковник Деев.
— Товарищ капитан, — удивился дежурный, — это же не наша епархия.
— Сделай одолжение, дружище, найди его и всунь в прямой канал. Это архиважно, вопрос жизни и смерти!
— Что у вас случилось?
— Ещё не случилось, но случится. За нами увязался штатовский «Лос-Анджелес».
