— А если Наумански не согласится? — спросил Волков.
Саблин прислушался к ответу ДД.
— Он знает, чем его уговорить.
— Сколько на это понадобится времени?
— Не больше часа.
— Что ж, может быть, мы и дождёмся отбоя.
Вертолёт сделал ещё один заход, заработала пушка, но не близко, в километре.
Саблин махнул рукой.
— Идёмте, перераспределимся.
Вернулись в пещеру.
— Талгат, принимай пассажира.
Араб оглянулся, слегка вздрогнул, глаза его расширились на мгновение.
— Пока, друзья.
Талгат вздрогнул ещё раз, погладил висок пальцами.
— Он ушёл.
«Я тоже пойду, — сказал Саблин-11 Данияру. — Варя там с ума сходит. Если у нас всё тихо, я вернусь быстро».
«Беги».
Данимир исчез.
Слабый рокот винтов вертолёта, доносившийся сверху, усилился, с гулом лопнул ледяной купол, накрывающий пещеру. В трещине начали собираться капли воды.
— Только не это! — Саблин бросился к узкому лазу, по которому они вылезали на перевал. — Николаевич, Салтаныч, Варя, несите Устю и меркабу к выходу. Прохориил — за мной!
Выбрались наверх.
Вертолёт делал круги совсем близко, то и дело пролетая над языком ледника, часть которого и служила крышей для пещеры.
— Что будем делать, Данияр Тимофеевич? — прокричал Валентин едва слышно.
Саблин раздумывал недолго.
— Сейчас я его посажу!
— Помочь? — проговорил Прохор в ухо Саблину.
— Ты умеешь изменять форму объектов?
— Я единственный, кто это делает в глубоких превалитетах, — по-детски похвастался Прохор.
Саблин усмехнулся.
— Цезарь, я с вас балдею! Давай по счёту три: ты меняешь кабину, не трогая лётчиков, я — винты.
— Лётчиков заденет всё равно.
— Постарайся не задеть. Раз, два, три!
Практически невидимые трассы формопреобразования геометрии объектов сошлись на хищной боевой машине.
Результат не заставил себя долго ждать.
Кабина Ми-28, безупречного дизайна, многогранная, «полутораэтажная», бликующая бронестеклом блистера, превратилась в ещё более сложный многогранник, теряя при этом присущую вертолёту функциональность боевой машины. При этом и блистер потерял прозрачность, стал молочно- белым.
Главный винт вертолёта остался винтом, но его лопасти удлинились и превратились в плоские полосы металла. Винтокрылая машина сразу потеряла подъёмную силу и пошла вниз, закручиваясь по спирали из-за работающего исправно рулевого винта.
Со скрежетом вертолёт вонзился в ворота между скалами, исчез из виду. Наблюдавшие за ним люди ожидали взрыва, но его не было, издали прилетели удары, скрежет и громыхание камней.
— Аминь! — сказал Волков, явно потрясённый демонстрацией «колдовских» способностей Саблина и Прохора.
— Возвращаемся, выносим наших и меркабу, — не отреагировал на его слово Саблин.
Вернулись в пещеру, потолок которой продолжал оседать и трескаться, готовый рухнуть. Вынесли Устю, укрыли под косой стеной скалы. Меркаба не уместилась в расселине, и её пришлось оставить у выхода из лаза, ведущего из пещеры наружу.
— Что дальше? — спросил Пётр Фомич, вытирая потный лоб рукой; меркабу он обхаживал, как своё родное детище. Мастер до сих пор находился в шоке от того, что комплекс многогранников, представлявших собой модуль числоперехода, удалось запустить без подключения каких-либо источников энергии.
Попытался он и разобраться с компьютером, с помощью которого эмиссар Владык на даче мэра Вологды пытался инфицировать Первомир и перепрограммировать самый первый формотрон (который никто никогда не видел). Но Саблин забрал все оставшиеся диски, отсоединил материнскую плату и решил никому, кроме ДД, их не отдавать.
— Ждём, — сказал Волков, успевший переговорить с лётчиками. — «Вертушка» за нами вылетела, будет часа через полтора.
— Послушайте, уважаемые, — заговорил Прохор-Прохориил, тоже наблюдавший за меркабой. — А давайте махнём в Первомир. Через Бездны мы можем и не прорваться, а Первомир рядом, там мы сможем узнать, где застряли ваши парни. Может, они и не уходили в Нуль, а спокойно живут себе в мире монады и в ус не дуют.
Саблин пристально вгляделся в бледноватое лицо математика, по которому ходили странные тени. Прохориил явно что-то задумал, причём давно, и теперь решил реализовать свой замысел.
— У меня и программа есть, — добавил он, — как по слоям пробить мембрану.
Волков, спустившийся в лаз, посмотрел на Саблина.
— Подождём возвращения ДД и одиннадцатого, — сказал Данияр. — Обсудим.
Он жестом позвал полковника за собой.
Наверху было тихо, Костя и Валентин наблюдали за горизонтом, Роберт Салтанович снова о чём-то беседовал с Валерией. Талгат посматривал на небо. Саблин и его поманил за собой.
Устроились за камнями.
— Вы поняли, что он предлагает?
— Что? — осведомился араб, не присутствующий при разговоре с Прохориилом.
— Этот деятель хочет через меркабу попасть в Первомир.
— В чём криминал?
— Да в том, что и Владыки-Админы хотели того же! До последнего момента стремились попасть в Первомир! Их замысел — перепрограммировать матрицу Числовселенной. Может, Прохориил им продался? И они сделали ставку на него?
Волков сжал губы в полоску.
— Вы же ему доверяли. Он знает все наши тайны. И он не возражал против атаки на Админа.
— Уловка! Админ-22 Владыкам уже не нужен. Этих Админов у них пруд пруди.
— Чёрт! Что же ты раньше не сказал?
— Только сейчас догадался.
— Он не может махнуть в Первомир без нас?
— Мог бы — наверно, уже был бы там.
Талгат прислушался к себе, поднял руку.
— Без проблем, шеф, берите под своё крыло. — Глаза араба засветились ярче. — Приветствую, судари мои. Что у нас происходит?
Саблин усмехнулся.
— С возвращеньицем, Дмитрий Дмитриевич. Сбили вертолёт, ждём свою «вертушку». А у вас что нового? Получилось с Наумански?
— Не сразу, но получилось. Тварь попыталась сопротивляться, но сдался, жить хочет. У них тут довольно сложная иерархия управления агентурой, операторы первого уровня, второго, Охотники, чисто ликвидаторы, пока выяснял, кто командует всей бандой в Ергаках, понервничал. Но волна пошла, думаю, через час-два блокаду Ергаков снимут. Судя по вашим лицам, у вас проблема?
