— Вы… Смирнов?
— Так точно! — по-военному вытянулся Прохор.
— Минуту. — Ректор вошёл в кабинет вслед за девушкой, закрыл дверь, однако не успели гости обменяться впечатлениями от приёма, как дверь кабинета открылась, вышла юная особа, чуть ли не кланяясь, сказала с улыбкой:
— Я обязательно сброшу материал на ваш ящик, до свидания.
Вышла.
— Пресса, — проговорил Дмитрий Дмитриевич, шире распахивая дверь. — Проходите. Мария Павловна, кофе нам, пожалуйста.
— Мне чай, если можно, — попросил Саблин, — зелёный.
— Хорошо, и зелёный чай.
Гости прошли в небольшой, но уютно обставленный кабинет ректора с висящим на стене за столом портретом нынешнего президента страны.
Расселись за полукруглым столиком, пристыкованным к модному — из полупрозрачного пластика и стекла — столу хозяина.
Поглядывая на Прохора, он сел за стол, включил компьютер.
— Извините, я должен кое-кому сообщить о вашем визите.
— Кому? — насторожился Саблин.
Дмитрий Дмитриевич усмехнулся.
— Не волнуйтесь, это один мой хороший знакомый, математик, работает в НИИ «Космострой». Но просил, как только я увижусь с господином Смирновым, позвонить ему.
Саблин покосился на Прохора.
— Разве вы его знаете?
— Кого? Веретенникова?
— Смирнова.
Ректор оторвался от возникшей над столом виртуальной клавиатуры.
— Первый раз вижу. Вам всё объяснят.
— Кто?
— Тот, кто просил меня позвонить. До этой минуты я действительно никогда не встречался с вашим приятелем, но стоило мне посмотреть… минуту. — Дмитрий Дмитриевич потыкал пальцами в клавиатуру.
— Запись, — пробормотал Прохор.
— Что?
— Нет, ничего.
Ректор снова оторвался от экрана, пожевал губами, разглядывая хмурое лицо Прохора, но кто-то ему ответил, и он отвлёкся.
Саблин наклонился к Прохору:
— О какой записи ты говоришь?
— Ему вбили в память моё фото, — тихо сказал Прохор. — Это запись. Он увидел меня и вспомнил, что должен позвонить. ДД был здесь.
— Он сам ДД…
— Я имею в виду ДД из одиннадцатого числомира. Мой «братец» искал его в экзотах, а он оставил запись у нашего ДД.
— Неужели предусмотрел, что мы здесь появимся?
— Значит, предусмотрел.
— Провидец, однако.
— Сейчас он будет здесь, — с удовлетворением проговорил ректор. — Подождём немного.
Секретарша внесла поднос, на котором дымились чашки с кофе и чаем.
— Прошу вас, угощайтесь.
Прохор взялся за чашку, отхлебнул. Кофе был хорош, с кислинкой, как он любил.
— Берите печенье, конфеты вкусные, из глубинки, в Смоленской губернии делают, мне студенты привезли.
Прохор взял конфету «Нуга с орехами».
Конфета и в самом деле оказалась на редкость вкусной.
Устинья не притронулась к сладкому, он хотел посоветовать ей полакомиться конфетой, но заметил, что она не сводит взгляда с ректора, бросил на него взгляд.
Вздрогнул! Потому что Дмитрий Дмитриевич смотрел на него иначе, не так, как минуту назад: оценивающе, чуть огорчённо, понимающе и сочувственно.
Конфета застряла в зубах.
— Что вы так смотрите?
— Похож, — улыбнулся Дмитрий Дмитриевич, — похож. Он всё вам рассказал?
— Кто?
— Одиннадцатый.
Прохор ошеломлённо посмотрел на застывшего Саблина, на не менее ошеломлённую Устинью.
— Вы… знаете?
— Теперь знаю. Точнее, я пришёл сюда всего пару секунд назад, когда увидел сигнал.
— Веретенников…
— Веретенников — пароль. Я оставил здесь на всякий случай закладку, она сработала. Здешний Дмитрий Дмитриевич, — ректор насмешливо указал пальцем на себя, — понятия не имеет о формонавтике и о наших проблемах.
— Значит, вы находитесь не…
— В данный момент с вами разговаривает матрица Дмитрия Дмитриевича из одиннадцатого Ф-превалитета.
Прохор сглотнул.
— Чёрт возьми! Мой «родич» искал вас по всей «матрёшке»… пока не пропал!
— К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Пришлось уехать из Суздаля и вообще из России. Однако не будем терять времени. Поделимся информацией: вы расскажете, что знаете, я — что знаю я, потом подумаем, что делать дальше.
— Давай, — кивнул Саблин Прохору.
Тот собрался с мыслями, сжато передал собеседнику историю своего знакомства с Прохором-11. Закончил со вздохом:
— Мы кое-как научились входить в «матрёшку», я и он, — кивок на Саблина, — но пока на любительском уровне. Нам ещё учиться и учиться. Одиннадцатый исчез. Ну, я имею в виду его… личность, душу, так сказать.
— ПСС.
— Что?
— Психосоматическую структуру.
— Да, наверно. А его тело находится…
— В состоянии транзакции. — Дмитрий Дмитриевич оценил любопытство и недоумение во взоре гостя, добавил: — Так называется процесс погружения в трансовое состояние сознания и перехода в поток более высокоорганизованного многомерного пространства. Дальше?
— Я там был… у него.
Брови Дмитрия Дмитриевича прыгнули на лоб.
— Вы побывали… в его теле?
— Как-то само собой получилось, — виновато шмыгнул носом Прохор. — Он сейчас на Алтае, с ним Дан Саблин… одиннадцатый и его девушка Юстина. Они не ждали моего появления.
— Ещё бы!
— Они хотят переехать в другое место, так как за Прохором идут Охотники, и я обещал им помочь.
— Каким образом?
— Вселиться в тело «родича»…
— Чтобы избежать транспортировки тела? — догадался ректор. — Идея хорошая, хотя радикально переезд ничего не меняет.
— А эту нашу проблему с Охотниками можно решить радикально? — спросил Саблин бесстрастно.
— Можно, если превратить того, кто на вас охотится, в свою добычу.
— Вы знаете, как это делается?
— Пока нет. Давайте думать вместе.
— Мы рассказали вам всё, что узнали сами. Теперь ваша очередь. Почему Охотники гонятся за Прохором? Кто они такие?
— Прежде чем говорить о динамике процесса, нужно уяснить статику. Времени у меня мало, поэтому буду лаконичен. Появятся вопросы — задавайте своевременно. Начнём с глобального. Большая Вселенная рождалась как суперсложный бесконечномерный объект.
