Ждать своих пришлось долго.
Через полчаса пришёл Семёныч, однако нужда в его присутствии отпала, и Юстина отпустила его, предупредив, что может вызвать в любой момент.
Первым из формонавтов очнулся Данимир Саблин, полежал с открытыми глазами, глядя в потолок, рывком сел, помял лицо ладонями.
— Ух как здорово вернуться!
Юстина молча подала ему стакан с минералкой.
В спальне послышался шорох.
— Иди, — ткнул пальцем в открытую дверь Саблин.
Юстина прошла в спальню.
Прохор сидел на кровати и смущённо улыбался.
— Прошу прощения за надоедливость.
Юстина и ему подала заранее приготовленный стакан воды.
Он отпил половину, заметил входящего в комнату Саблина.
— Не будете возражать, если я схожу домой?
— В свой превалитет? — догадался Саблин.
— Узнаю, как там дела, чуток отдохну, поговорю с Даном…
— С моим «братцем».
— И вернусь. Может быть, ДД оставил нам какую-нибудь записку.
— Странно, что он не присоединился к нам, а ведь обещал. Часа тебе хватит?
— Думаю, хватит. Потом обсудим ситуацию все вместе.
— Отправляйся, будем ждать.
Прохор лёг, закрыл глаза. Эргион был у него, но он его на грудь класть не стал. Дыхание математика стало ровным и глубоким.
Саблин вышел в гостиную.
— Идём, поговорим.
Сели на диван.
— У нас всё получилось. Я теперь наполовину Охотник. — Данимир заметил недоверие на лице девушки, усмехнулся. — Пришлось просмотреть изнутри всю базу данных Охотников, чтобы свободно ориентироваться в реалиях Бездн. Оказывается, вся эта вшивая братия настолько уверовала в свою недоступность и безопасность, что не создала систему идентификации прибывающих посланцев. Нас она пропустила в Пункт пограничного контроля без проверки. Мы, естественно, «надели» хранившиеся там тела, — Охотники вживую похожи на земных ящеров-варанов с острова Комодо, — нашли на складе эргионы и пришли к местному царьку. Обслуга там называет его почему-то Глыбой, хотя на самом деле он — куча термитов.
Юстина поморщилась.
— И вы…
— И мы сделали его! — Саблин допил воду, закончил рассказ. — Теперь мы знаем, где именно сидит в плену твой Прохор: в девятьсот девяносто девятом превалитете.
— Почему он не может вернуться?
— Потому что Узилище — так называют эту странную тюрьму — заблокировано. Мало того, оно представляет собой мозг.
— Что?!
— Человеческий мозг. И мозг этот принадлежит «родичу» Прохора-999. Кстати, там его зовут Прохориилом. По фамилии Смирдающий. — Саблин хихикнул. — Представляешь?
— Нет… Смир… дающий…
— Ну, смир или мир, главное — дающий. Так его там назвали. Не это главное. Нам теперь надо думать, как выковырнуть Прохора оттуда.
— Выковырнуть?
— Образно говоря — да, именно выковырнуть. Не представляю, как это можно сделать. А доставать его придётся, иначе…
— Что? — проговорила Юстина одними губами.
— Прохор как личность… — Саблин помолчал, — исчезнет.
* * *
Чтобы не оставлять лежащих без сознания друзей, ужин заказали в номер.
Саблин сходил к сестре в её апартаменты, чтобы объяснить ей странности происходящего, и вернулся удовлетворённо-спокойным.
— Нормально, Алла человек сообразительный, всё поняла.
Юстина кивнула на стол, где были расставлены тарелки, судки и чашки с заказом.
— Ешь, я выбрала речную форель с пророщенной пшеницей и овощные блины.
— Спасибо, это вкусно.
Поели, взялись за чай. А спустя несколько минут спокойной трапезы началось движение, ждать которого становилось уже невмоготу.
Сначала ожил Прохор.
Он выскочил из спальни, как чёртик из коробки, оглядел застывших с чашками в руках друзей, вскинул сжатый кулак:
— Пахнет не хуже, чем в ресторане. Можно сказать, я от этого и очнулся.
— Можем заказать и тебе.
Раздался стук в дверь.
— Вы кого-то ждёте? — хитро прищурился Прохор.
Саблин молча открыл дверь в номер.
На него из коридора смотрел Семёныч, переодетый в другой — вельветовый — костюм.
— Вы кого-то ждёте? — спросил он с той же интонацией, с какой только что говорил Прохор.
— Это пароль, — засмеялся Прохор.
— Проходи, — отступил Саблин, оглядываясь на Юстину. — Это мой «братец» из второго числомира.
— Я поняла.
— Какой ты догадостный, — усмехнулся массажист, проходя в номер, — аж оторопь берёт.
— Объясните, — потребовала Юстина, — вы же можете переходить из головы в голову только по трансперсональной связи, по родственной линии.
— Я запомнил ауру Семёныча, — с уважением посмотрел на неё Семёныч, — и могу теперь заходить к нему «в гости», как к себе домой. Кстати, и в башку того урода с ирокезом, которым управлял Охотник. Он тоже, — кивнул Семёныч на Прохора.
— Да, это правда, — подтвердил Прохор.
— Что ж, все в сборе, — Юстина подвинулась, освобождая место для Семёныча.
— Не хватает только ДД, — сказал Саблин. — Вы говорили, что он обещал быть в…
В дверь снова постучали.
Саблин замолчал. Семёныч повернулся, открыл дверь.
В коридоре стоял пожилой седовласый джентльмен в белом костюме и чёрной рубашке, благообразный, вальяжный, с хорошо ухоженным «бульдожьим» лицом. Он прикоснулся к виску пальцем, улыбнулся.
— Добрый вечер, судари и сударыни, позвольте присоединиться?
— Дмитрий Дмитриевич? — неуверенно осведомился Семёныч.
— А вы ждали кого-то ещё?
— Но вы не похожи… — пробормотал Семёныч.
— Вы тоже, — ослепительно улыбнулся джентльмен. — Хотя могу предположить, что вы Саблин-2.
— Значит, вы всё-таки Дмитрий Дмитриевич… в другом теле. Мы ждали вас раньше.
— К сожалению, добраться к вам на Алтай из Малайзии не просто. Я могу войти?
Семёныч посторонился.
Джентльмен в белом костюме вошёл в номер, оглядел присутствующих.
— Понимаю ваши чувства. Я не Дмитрий Дмитриевич, я его брат, живу в Новосибирске, преподаю лингвистику в Новосибирском университете. Дмитрий Дмитриевич вынужден был задержаться и передал, так сказать, полномочия мне. Меня зовут Валентин Дмитриевич, то бишь его. — Гость небрежно дотронулся пальцем до носа. — Поэтому можете называть меня и так, и так, не ошибётесь.
